Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Юнтин, сначала, озадачился, а затем, ни с того ни с сего, воодушевился и радостно заулыбался.

— Должен предупредить, что я — лучший игрок в маджонг во всей Поднебесной! — заявил он с нескрываемой гордостью.

Босс-кровосос забился в истерике и начал скулить.

— Ну, тогда договорились, — загадочно улыбнулся я.

Кровосися начал изгибаться и отчаянно жевать кляп, через который прорывался обречённый скулёж.

Прохожу к столу для игры в маджонг и сажусь.

— Нет во всей Поднебесной человека, который бы выиграл у меня хоть одну партию, — предупредил император Юнтин, садясь напротив.

Раскладываем костяшки и начинаем игру.

Маркус же остался рядом с кровососом, который продолжил выть сквозь кляп и биться головой об лакированный паркет.

— Не, бро, — произнёс Маркус. — У него точно паничка.

— Я презираю эту падаль, — сообщил мне император, беря кость из «стены». — Но в одном он прав — ещё не поздно вернуть всё, как было. Как ты, нань Вэй, смотришь на должность канцлера? Мы вместе, без этих паразитов, можем сделать Поднебесную великой. Снова.

— М-хм… — хмыкнул я, полностью сосредоточившись на партии.

Маджонг — это игра для четверых, но существует адаптированная версия, предназначенная для двоих. И если в маджонге для четверых 144 кости, то в маджонге для двоих их только 136.

Это серьёзно меняет условия игры — практически сводится к минимуму элемент случайности и, по степени зависимости от навыков, эта игра начинает приближаться к шахматам.

В игорных домах города ценится классический маджонг, но я, за годы обучения в Храме, сумел почти в совершенстве освоить ещё и маджонг на двоих. Это входило в занятия по этикету — наряду с го.

— Я очень впечатлён твоими успехами, — продолжал император. — Ты — герой, в котором сейчас, как никогда, нуждается Поднебесная. И, при моей поддержке, ты сможешь добиться истинного величия…

Вижу, что играет он очень хуёво — плохо контролирует мимику, действует слишком поспешно. Слабак, которого обдерут, как липку, в любом игорном доме Юнцзина.

— Ты умеешь держать чернь в повиновении — это жизненно необходимое качество… — приседал мне на уши Юнтин. — Провинции давно пора возвращать под прямое управление императорской администрацией…

Маркус подтаскивает кровососа к столу и усаживает его на свободный стул.

— Тоже посмотри, — сказал он. — Всё-таки, играют и на твою жопу, в том числе.

Кровосос лишь выдохнул в отчаянии.

Маркус сел напротив него и начал следить за ходом игры. Ему видны все кости, поэтому он сразу же заулыбался.

— Маджонг, мистер император, — вскрыл я кости.

— Но… — выпучил глаза Юнтин. — Но как же…

Взмахиваю мечом и сношу ему голову.

Императорская голова падает на атласную ткань стола и начинает пропитывать её кровью.

— Теперь вы, мсье кровосисье… — посмотрел я на существо, жопа которого только что была проиграна.

Примечания:

1 — Заброневое действие, применительно к индивидуальному бронированию — иногда так случается, что снаряд (пуля или осколок) не пробивает бронепреграду (шлем или бронежилет, например), но ущерб носителю всё равно наносится. Это объясняется тем, что в снаряд вложена кинетическая энергия, которая передаётся бронепреграде — часть уходит на деформацию (или даже на фрагментацию) и нагрев самого снаряда, а также на создание звуковой волны (ничего в этом мире не делается бесплатно, поэтому даже за звук приходится платить кинетической энергией), но основная часть уходит на деформацию бронепреграды. В ходе этой деформации бронепреграды создаётся деформационная ударная волна, которая передаётся носителю и наносит ему определённый ущерб. Эта волна сжимает ткани человека и передаёт давление внутрь — на лёгкие, сердце, печень, кишечник — всё может получить микроповреждения или разрывы капилляров. При особенно мощных попаданиях может возникать эффект временной кавитации в тканях, как при попадании пули в торс без пробития — но это прямо особо мощные попадания, типа из СВД в бронежилет класса Бр5. Поэтому часто бывает, что после попадания пули или осколка в бронежилет, не очень счастливому его носителю ломает рёбра и отбивает внутренние органы. Формально, человек жив, но радости ему от этого мало — он серьёзно покалечен и нуждается в медицинской помощи, а затем и в реабилитации, если травмы слишком серьёзны. Но это многократно лучше, чем если бы его благополучно пробило пулями и он остался тихо лежать.

Глава двадцать четвертая

Теперь банановый!

*1613-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, Дворец Тёплого Лета, императорские покои*

— Разберитесь с наложницами и наследниками, — приказал Маркус. — И чтобы окончательно, но безобразий не допускать. Императрицу не трогать ни в коем случае.

Офицер со знаками различия первого лейтенанта козырнул и повёл своих бойцов в спальни.

У покойного императора Юнтина была одна жена, императрица Жао Ли, четырнадцать наложниц и девятнадцать сыновей, каждый из которых может стать императором. Единственное, что у него хорошо получалось — ебаться.

«А в маджонг он играл очень хуёво…» — посмотрел я на голову императора, лежащую на окровавленном столе.

Язык вывалился, глаза закатились, кровь пропитала весь стол — неприглядная картина.

На фоне раздались женские и детские крики.

— Итак, теперь ты, — подошёл я к боссу-кровососу, всё так же сидящему за столом. — Ты, в отличие от того тела, представляешь собой определённую ценность. Поедешь к нам домой — погостишь в подземных апартаментах…

— В «Пит Хилтон», (1) ха-ха! — сказал Маркус и засмеялся. — Ха-ха! Первый лейтенант Ву! Вот этого — под особое охранение, рот не развязывать, в контакт не вступать! Поместить в клетку и накрыть брезентом!

Бывшего босса-кровососа взяли двое морпехов и потащили прочь.

Я сел на роскошное кресло байгуйского дизайна и взял со столика бокал с вином. Принюхиваюсь к содержимому — вино с кровью.

— М-м-м, больные на голову уёбки… — покачал я головой.

— Теперь им конец, — сказал Маркус. — Вот хуй я позволю этим мазафакерам вернуть власть!

— Эх… — вздохнул я. — Начинается самая тяжёлая часть нашей работы — нужно плавно передать власть Реншу и добиться её устойчивости.

— Да, работы дохуя, — улыбнулся мой чёрный брат. — Но мы справимся — уверен.

— А куда нам деваться-то? — грустно улыбнулся я.

*1614-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, императорский квартал, Дворец Тёплого Лета, кабинет императора*

— Привыкай к этому месту, — посоветовал я Реншу. — Будешь здесь дневать и ночевать — придётся стойко переносить все тяготы императорского бремени…

— Да какие это тяготы? — усмехнулся он. — Тяжело было ничего не делать и терпеть издевательства Мирула. Всё остальное — это ерунда. Меня этому учили.

— Это нихера не одно и то же, — покачал я головой, крутя в руке золотой кубок с инкрустированными в него рубинами. — Там, в провинции, у тебя был ограниченный круг ответственности, а тут целая империя, которая будет, к тому же, непрерывно расширяться.

— Виталий… — произнёс будущий император. — За тобой — хоть куда.

— Я буду не всегда, — вздохнул я. — Тебе нужно учиться работать самостоятельно, учиться принимать ответственность и последствия своих решений.

Мне-то легко — у меня есть особая морально-этическая подготовка Храма.

Самое главное — убедиться, доступными методами, что решение безоговорочно верное или, если это не так, то плюсы точно перевешивают минусы, а затем хуярить вперёд, как разъярённый носорог.

В прошлом, на Земле, я слишком много загонялся на тему собственных решений, а тут меня перевоспитали, научили решительности — это главный урок, за который я очень благодарен Храму и учителям.