Осада. Часть 2 (СИ) - Садов Сергей Александрович

— Мой суд будет относительно закрытым, а я хочу, чтобы это видели все жители… Ну максимально возможное число, а там они сами разнесут вести по городу. И я хочу, чтобы жители видели, что они действительно виновны, и никто их не оговаривает. Так понятней?

— Эм… Ваша…

— «Леди Элайна». Достали с этой «светлостью».

— А… Эм… Леди Элайна, но если защитник так будет защищать, что я вынужден буду оправдать кого? А там ведь всё ясно. Строж провел великолепную работу…

— Если при таких вводных ваш защитник сумеет оправдать кого, то лично от меня получит премию в сто динаров. А вы его оправдаете. И вам, кстати, тоже будет премия, за беспристрастность.

Судья на миг застыл. Мотнул головой.

— Леди…

— Если что, то я не страдаю слабоумием и не имею привычки забывать отданные приказы и забывать обещания.

— Эм… Я понял, леди.

— Тогда вперёд, готовьтесь. Заседание… Когда, кстати?

— В три после полудни… Где-то через три часа.

— Ну вот и занимайтесь. И побольше простых горожан в зал. А пока оставьте меня с господином Строжем, а то он сейчас прожжет мне спину взглядом. У меня уже между лопаток зачесалось. Видимо, спросить очень сильно что-то хочет.

Судья и защитник испарились.

— Леди⁈

— Прежде чем начнёте шуметь, вдохните и выдохните десять раз. Раз-два…

Строж застыл. Даже сделал несколько вдохов и выдохов. Потом очнулся и тряхнул головой.

— Леди! Давайте без ваших шуточек! Дело серьёзное же.

— Ну что вы от сумасшедшей ждёте? — равнодушно пожала плечами девочка.

Строж прикрыл глаза и теперь уже серьёзно несколько раз вдохнул и выдохнул.

— Леди, я искренне прошу у вас прощение за тот случай. Я не должен был так вести себя с дамой… Тем более такой юной.

— Поздно. Вы уже разрушили мою тонкую душевную организацию своим необоснованным обвинением меня в сумасшествии. Я теперь никогда этого не забуду и буду мучиться от этого всю жизнь. Пусть вам будет стыдно.

Строж очень скептически глянул на леди.

— Вашу тонкую душевную организацию?

— Вы сейчас снова хотите меня оскорбить? — поинтересовалась Элайна. — Хотите сказать, что моя душевная организация не тонкая?

— Очень тонкая, — поспешно согласился Строж. — Почти незаметная…

Элайна насмешливо глянула на Строжа.

— М-да, в комплименты вы не умеете. Так чего хотели спросить? По поводу оправданий? Вы где-то недоработали? Есть сомнения?

— Серьёзные обвинения все подтверждены, а вот мелочёвка… Невиновных там нет, я уверен, но хороший адвокат, при желании, сможет кого-то оправдать.

— Значит, вы недоработали, — пожала плечами Элайна. — Или вы надеялись, что я молча подмахну приговор, и всё?

— Я даже не думал, что суд выйдет на ваш уровень, леди. С этим отребьем мог бы разобраться капитан гвардии или даже кто рангом ниже. Благородных там нет.

— Говорят, предательство — худший из возможных проступков… — покачала головой Элайна задумчиво. — Хотя я бы к ним ещё мошенников добавила бы… Тех, кто обещает исцеление больным, дарит надежду… За деньги, понятно… Впрочем, ладно. Короче, вы серьёзно полагаете, что я собираюсь кого-то простить?

— Но если кого оправдают…

— Мелочевку? И? Куда они денутся из осаждённого города? И кому они будут нужны? Знаете… Я бы на их месте чистосердечно призналась, лишь бы меня осудили, а не оправдали. Петля — менее болезненная смерть. Особенно той, что их ждёт после суда… Охранять их никто не обещал.

Строж сообразил. Ошарашенно уставился на Элайну.

— Признаться, у меня мелькала такая мысль, но не думал, что решите так их наказать.

— Наказать? Строж, вы переоцениваете значимость этих мразей для меня, если серьёзно полагаете, что я затеяла это всё для их наказания. Мне нужен именно этот суд. И чтобы он был честным. И чтобы все это видели. Как я уже говорила, я, может, не умею сражаться и командовать, но я кое-что смыслю в шоу. И этот суд — такое же шоу. Именно он, а не те, кого там судят. Если хотите, потом сами можете придушить оправданных. Только там и без вас много желающих найдётся.

Элайна резко развернулась и вышла, оставив задумчивого Строжа глядеть ей вслед.

— И в чём смысл этого шоу? — поинтересовался он у… кого-то. — Теперь я ещё лучше понимаю капитана…

На сам суд Элайна хоть и явилась, но заняла отнюдь не главное место, как ожидали, а чуть в стороне сбоку, где специально для неё и сопровождения поставили небольшие мягкие стулья. Там же замерла её охрана, рядом пристроился граф Ряжский. Капитан тоже хотел пойти, но Картен заметил, что сейчас стоит отслеживать деятельность гарлов, ибо спокойных дней у них осталось до окончания наведения порядка Латом. А это один-два дня. Так что из комитета были только граф и Строж. Но Строж, как один из главных организаторов процесса, сидел неподалёку от магистрата и контролировал своих людей, заводящих свидетелей, а также следящих за порядком в зале. Ещё явились те, кого меньше всего ожидали: лично командир наёмников с заместителем. А раз тут была Элайна, то обязательно все члены магистрата тоже присутствовали. Вряд ли им так хотелось посмотреть на суд. Ну и много горожан.

Непонятно чего ожидали зрители, но явно не такой пылкой борьбы между судьёй и защитой, которая яростно отстаивала каждого подсудимого, придираясь к каждой мелочи. Причём судья, вопреки ожиданиям, вовсе не ставил на место защитника, а даже принимал некоторые доводы. Суд пошёл настолько против ожидаемого, что члены магистрата уже откровенно смотрели не на сам процесс, а на маркизу Райгонскую, невозмутимо сидевшую на своём месте и наблюдавшую за происходящим. Вот она заметила, что на неё смотрит весь магистрат, и кивком пригласила подойти председателя. Указала на стул рядом.

— Я тут подумала, — заговорила она и замолчала.

Председатель, уже не зная, что думать, явно занервничал.

— Ваша светлость, я не знаю, что тут происходит! Я немедленно отдам распоряжение сменить судью и защитника…

— Зачем? — с искренним удивлением глянула на него Элайна. — По-моему, они отлично справляются. И вот что… Я вот смотрю тут и думаю… Как вам кажется, не стоит ли разделить функцию судьи, чья обязанность следить за законностью и выносить приговор, но никак не обвинять кого-то?

— В каком смысле, ваша светлость?

— Ну вот смотрите, есть же защитник, который защищает того, кого обвиняют в соответствии с законами города… Которые, кто издает, кстати?

— Магистрат, ваша светлость.

— Хм… А вы удобно устроились — сами принимаете законы, сами исполняете. Впрочем, ладно, об этом потом. В общем, а почему бы не ввести в суд должность обвинителя? Вот пусть он и обвиняет. А дело судьи, на мой взгляд, оценивать представляемые доказательства сторон и выносить приговор.

— Ввести обвинителя?

— «Ваша светлость», — сурово напомнил граф Ряжский. Видимо, председатель настолько ошалел от предложения, что даже забыл о титуловании.

Элайна сердито покосилась на графа, но выступать не стала.

— Простите, ваша светлость.

Элайна кивнула, на просьбу, а ответила на предыдущий вопрос:

— Да. Обвинителя. Предлагаю разделить защиту и обвинение. А судья пусть следит за соблюдением закона и выносит приговор по оценке представленных фактов.

Председатель серьезно задумался. Потом уже совсем по-другому посмотрел на суд. Оценил, как судья вынужден постоянно отвлекаться на размышления.

— Я обязательно обсужу это предложение, ваша светлость.

— О, не принимайте это за приказ ни в коем случае, не планирую влезать в вашу епархию. Просто отметила, что судья вынужден заниматься не своим делом, и задумалась над тем, что здесь не помешал бы еще один человек, но со стороны обвинения. Триединство: обвинение, защита и над ними закон. И, кстати, идея тут пришла… — Граф Ряжский вздрогнул и с опасением покосился на Элайну. Девочка это не заметила, а вот председатель отметил. — Раз уж у нас тут пошла мода на гербы. Полагаю, системе правосудия тоже не помешает. Смотрите идею: судья держит весы, на одной чаше которых меч — символ обвинения, а на другой щит — символ защиты.