Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина

— Смотри. — Указал Градос на маленькие, переливающиеся фиолетово-зелёным перламутром куколки бабочек, гнездившихся на коре эльховых деревьев сплошным покрывалом. — Это уцелевшее потомство самых редких и самых священных в мире фейри насекомых.

— Неужели…? — удивлённо прошептала, догадываясь к чему ведёт король, хитро улыбаясь.

— Именно. Это Альхандры, которых в дикой природе Мидера практически не осталось и которые являются олицетворением самой Юльрал. Говорят, когда последняя бабочка из рода Альхандра покинет этот мир и они окончательно вымрут, бильвизи захватят Асгалард и уничтожат в нём всё живое. Мой отец, когда понял, что Альхандр стало выводиться в Древнем лесу очень мало, приказал доставить этих редких бабочек сюда, вместе с самыми редкими и прекрасными растениями со всего королевства. Именно в честь этих редких бабочек назвали и твою кровную линию, когда поняли, что вас тоже осталось очень мало.

— Я знаю о том, в чью честь назвали нашу кровную линию. Это твой подарок?

Градос тихо усмехнулся.

— Нет, идём.

Мы пересекли оранжерею, и я постепенно осознала, что стены её слишком блестят.

— Это не стекло, так?

— Нет. Это было бы слишком просто. Чистый хрусталь. Тонкий и хрупкий. Пока её строили, бывший король Мидера, едва не разорился.

Шутка вышла неправдоподобной, но, учитывая, что я впервые слышала хоть что-то напоминающее юмор от Градоса, тихо рассмеялась. От этого мужчина вновь взял меня за руку и повёл в дальнее каменное сооружение, примыкающее к оранжерее. Оно изнутри выглядело гораздо больше и выше, а звуки в нём распространялись эхом неимоверно сильно. Стены тут тоже увивали белые сияющие цветы, разгоняя мрак и даря волшебную красоту почти пустынной каменной комнате. Под тёмной тканью, прямо посреди этого зала без окон и стоял мой подарок, спрятанный, но легко узнаваемый. По затылку тут же поползли неприятные мурашки, когда Градос обнажил чёрный рояль, потянув за край тёмного бархата. Когда же узнала именно этот инструмент, вовсе прекратила дышать. Все мягкие линии инструмента напоминали о сокровенных чувствах.

Это был тот самый рояль из поместья Эрбоса. Тот самый рояль, на котором мы играли вместе и который запомнился мне так сильно. Ведь именно когда играла на нём однажды вечером в поместье Сармондс, во время нашего первого месяца супружеской жизни с Эрбосом, несмотря на все нюансы, начала понимать, что безвозвратно влюбляюсь в мужа. Пылкие поцелуи, мягкие прикосновения к холодным клавишам и тёплый взгляд зелёных глаз, ударил как хлыст воспоминаниями о недавнем прошлом.

Я сглотнула ком, образовавшийся в горле и тот камнем упал в желудок. Затем улыбнулась, натягивая эту улыбку буквально через силу на лицо, что наверняка было очень и очень заметно.

— Откуда он здесь?

Градос медленно провёл кончиками пальцев по глянцевой, идеально ровной опущенной крышке и обошёл инструмент, как хищник, теряя былую доброжелательность, словно её смыли с его лица, как фальшивую краску. В этот момент поняла, жестокий король вновь испытывает меня.

— Этот инструмент из мира людей. Я слышал от одного моего друга, — протянул он, допуская преднамеренную паузу, — Что ты очень любишь играть. Решил, мой подарок тебя порадует. К тому же, я дарю тебе эту оранжерею и свободу перемещения по дворцу и саду в честь сегодняшней воистину прекрасной новости. Тебе по вкусу мои подарки?

— Да, — подскочила я к роялю. — Благодарю, мой король.

Напоминая себе о том, что этот мужчина вполне верит в то, что изнасиловал меня и после этого ведёт себя подобным образом, стараясь вывести из себя, решила отомстить фейцу единственным доступным способом, оседая прямо у инструмента на пол и изображая полуобморочное состояние. Компания Градоса, казавшаяся ещё пять секунд назад терпимой, оказалась попросту его жестокой игрой, так пусть же позабавится и её последствиями!

— Миллиора! — тут же отреагировал он, подхватывая меня и усаживая на пуф рядом с инструментом. — С тобой всё хорошо?

Градос, не ожидая ухудшения положения, сразу стал исцелять меня своей магией, по телу действительно разлилось приятное ощущение силы и хорошего самочувствия. Мысленно я решила, что стоит чаще притворяться, ведь беременность действительно сделала тело слабее, хоть и не настолько, чтобы валиться в обморок.

Король поверил. Стал растирать мои плечи и после вовсе поднял на руки. Когда убедился, что не потеряю сознание окончательно. Слова же Ливии, произнесённые ранее предостережением и вовсе завершили дело. Теперь Градос сам лично, бледнея от страха нёс меня обратно в замок, спеша поскорее передать моим лиарам и дать отдохнуть.

Когда же он помог мне добраться до покоев и уложил в кровать, я поняла, что так и не узнала ничего о Ливии, хоть уже вполне догадывалась о степени их родства.

— Градос, ты не ответил на мои вопросы, — задержала его за руку, лёжа в кровати, когда тот собирался уходить.

Лиар, к счастью, он ещё не успел пригласить. Только Кэрол у входа, встретила нас удивлённым взглядом, смотря на то, как Градос бережно провожает свой драгоценный сосуд для ребёнка в покои.

Король задержался и, помедлив, сел на край кровати, укладывая свою руку мне на живот, от чего я всё-таки вздрогнула, не совладав с эмоциями. Заметив такую реакцию, он быстро отпрянул и встал. Начал медленно расхаживать по комнате.

— Ливия — неродная моя сестра. Она моя кузина. Дочь тётки, что приходилась родной сестрой отцу. Но прежде чем решу тебе рассказать о Ливии и о её магии, которая противоречит законам нашего мироздания, ты должна пообещать, что сохранишь сказанное секрете. Мало кто знает эту тайну нашей семьи, а если и знают, все эти фейри связаны строжайшими нитями фейского обещания. Ты готова дать мне такое обещание, Миллиора?

Поразмыслив немного о том, что это никак мне не помешает, а, напротив, поможет понять мотивы короля, решила рискнуть.

— Да, Градос Сактин, обещаю, что сказанное не покинет этих стен. Я никому не расскажу о Ливии и её происхождении, магии.

— Об особенности семьи Сактинов… — дополнил Градос.

— И об особенности семьи Сактинов, — повторила, предвкушая страшные тайны их рода. — Обещаю.

— Беру твои обещания, моя Милли, — с улыбкой посмотрел на меня феец, а амулет на его шее странно стал переливаться, образуя хаотичные узоры или же символы внутри большого жёлтого камня.

Король побледнел и тут же накрыл камень рукой, словно Королевский амулет влиял на него, но это уже не имело никакого значения, ведь Градос Сактин начал свой рассказ:

— Все девочки в нашем роду всегда рождались со скверной в крови. Только мальчики были нормальными и здоровыми. Вот почему мы проверяли ребёнка, — указал он подбородком на мой живот, а я сразу же натянула одеяло повыше, ведь понимала — будь ребёнок от Градоса, почти наверняка повторил бы судьбу его сестры.

— И что вы делали с рождёнными девочками? — задала волнующий вопрос.

— Умерщвляли. Всегда. Но сестру моего отца не смог погубить мой дед, после он быстро скончался и на трон сел мой отец. Проктус уже был к тому времени довольно взрослым, но недостаточно чёрствым, чтобы избавиться от младенца. Вирта, моя тётка, она походила на чистого ангела снаружи, но внутри неё плескалась тьма, что возрастала в её хрупком теле из года в год сводя с ума. Принцесса знала, что проживёт недолгую жизнь по меркам фейри, а потому, когда решила выйти замуж за советника короля, Эрагена Алахосского, после его возвращения из мира людей в Мидер, отец не стал препятствовать.

Я встревоженно приподнялась. Мысли разом переполошились в голове, собирая горькое сплетение из правды.

— Эраген Алахосский? Он отец Ливии?

Градос приостановился, вкушая мою реакцию. Он знал о чём именно думаю сейчас. И он понял, что Эрбос делился своим прошлым со мной.

— Именно. И она, как и все девочки нашего рода унаследовала исковерканное подобие магии. Отец был слишком мягок и не смог погубить ребёнка. Эраген хотел это сделать после смерти жены, но не посмел перечить королю.