Герцогиня Хардин (СИ) - Скарлетт Эльза

— Что ж, каждый должен отвечать за свои глупые поступки, — снова процедил некромант.

И я с ужасом посмотрела на него. Такого Тенебрея я еще не видела.

— Он умрет? — почти шепотом спросила я Истеда.

Эльф посмотрел на меня печально и с грустной ухмылкой:

— Думаю, на нем печать молчания, леди Хардин, — не стал скрывать он. — И подозреваю, вы понимаете, чем это закончится.

— Третье, любыми способами защитить Лейяну, — продолжал некромант, — нам нужен артефакт защиты и возможный артефакт на основе даймонита. Это я поручаю Стомиану. А ты, Лея, ни в коем случае не выходишь без меня за пределы академии. Сейчас здесь защита такая, что и вышль, желающий напиться крови любого адепта академии, не пролетит незамеченным. В академию попасть постороннему невозможно.

Дракон согласно кивнул.

— Ты, Стомиан, присутствуешь здесь потому, что понадобишься мне позже. И теперь в курсе того, насколько серьезная опасность может угрожать Лее. Не препятствовать ей ни в чем, помогать, если это не противоречит ее безопасности. Но оградить от Клутвина, Аранеля и всех остальных, кто косо посмотрит. Как понимаешь, сам я буду занят, как и лорд Сенье.

Ректор, до этого вполне спокойно слушавший Тенебрея, поднял голову.

— Вы, лорд Сенье, присмотритесь к окружению короля. Это четвертое, что мы должны сделать. Как только мы с Истедом начнем подбираться к «голове» этой всей змеиной шайки, злоумышленники задергаются, и мне нужно знать, кто больше всех будет метаться.

— Я так понимаю, — протянул ректор, — у каждого все же есть свой круг подозреваемых? Может обменяемся информацией? Так будет легче искать зацепки.

Тенебрей задумался и все уставились на него. Получается он стал нашим неформальным лидером.

— Снимите с Леи, печать молчания. И сегодня я всем поставлю новые, никто не должен знать об этом разговоре, — принял решение некромант.

— Не много ли вы на себя берете? — возмутился ректор.

— У меня высший допуск, — усмехнулся ему Тенебрей показывая на ладони королевскую печать, вспыхнувшую красным контуром. — Я могу решать от имени короля.

— Хорошо, — сквозь зубы согласился ректор. — Лейяна, дайте мне вашу руку.

Я послушно протянула конечность запястьем вверх и посмотрела в глаза ректора. Лорд Сенье накрыл ладонью мое запястье и печать вспыхнула, растворяясь и обжигая. Я терпеливо стиснула зубы. Усмехнулся смотря на это инквизитор.

— Принц, — первым подал голос он, как только моя печать растворилась, с каким-то особым наслаждением называя наследника, — и герцог Клутвин.

— Герцог Миллёр, — процедил ректор, — и маркиз Арин-Канн динэ Эрвиль, его прихвостень.

— Принцесса Патрисия, у нее привязка с демоном, — закончил Тенебрей.

И все молча уставились на него.

— Это выяснилось благодаря Лее, — решил пояснить он. — Мать передала ей свою силу, перед арестом.

Лорд Сенье заметно занервничал и выпрямился в кресле.

— Да вы совсем рехнулись! Вы подозреваете наследников? — зашипел он и его лицо потемнело.

— Успокойтесь, лорд Сенье, — шикнул на него некромант. — Королю я свои подозрения рассказал и объяснил их причину. Потому он мне и поручил во всем разобраться и найти прямые доказательства. Его Величество не был удивлен.

Ректор обессиленно рухнул обратно на спинку стула, сложив на груди руки и погрузившись в свои мысли.

— Давайте свои руки, — распорядился Тенебрей.

Пока он по очереди ставил всем печати, я разглядывала его из-под полуопущенных ресниц.

Решительный, несколько жестокий и властный взгляд меня сегодня пугал. И я сейчас снова вспоминала слова своего дяди, что Тенебрей, не тот человек, который сделает меня свободной и счастливой. Сейчас я как никогда была с ним согласна. Не таким я знала герцога Тенебрея, не таким он мне казался еще вчера. Я должна была признать, что несколько обманулась и не до конца его еще узнала.

Когда с остальными было закончено, я протянула свою руку, где на запястье еще оставался красный след от снятия прошлой печати, понимая, что сейчас будет больнее, чем в прошлый раз, кожа еще не успокоилась.

— Тебе не нужно, Лея, — остановил меня некромант.

— Почему? — удивилась я, и вместе со мной тот же вопрос задал Истед.

— С Леей, меня связывает клятва вассала, — пояснил Тенебрей. — Я не могу ей поставить печать. А нарушение любой клятвы со стороны сюзерена почувствую. Так что тебе достаточно произнести клятву на крови.

У присутствующих удивленно вытянулись лица. А я вспомнила, что действительно у меня перед Тенебреем по крови высший приоритет. Я достала из кармана платья ритуальную иглу и проколола основание пальца на ладони. Выступила крупная, тяжелая капля. Видимо я немного перестаралась.

— Даю клятву, герцогу Тенебрею, что ни словом, ни делом не выдам тайн, что были произнесены сегодня в этом помещении и, ни помыслом, ни своим действием, не попытаюсь ее обнародовать посторонним лицам. Пусть боги и дух-хранитель моего дома станут мне свидетелями и примут клятву.

Кровь запузырилась, будто вскипая и впиталась в ладонь.

— Как вас так угораздило? — поинтересовался Истед, смотря на это все.

— Так нужно было, — не стал вдаваться в подробности некромант. — Я надеюсь все теперь знают, что делать, — подвел он итог. — Можно расходиться. Истед провожать не буду… не девушка, сам дорогу найдешь, — бросил он инквизитору, таким образом выпроваживая его.

Мы со Стомианом встали. И пока я надевала свой плащ, эльф успел уйти.

— Корин, задержитесь, — попросил ректор.

А я в сопровождении дракона пошла на выход в сторону нашей гостиной.

Шла я медленно, погруженная в свои мысли. Проходя мимо второго этажа мы со Стомианом услышали веселый гомон и музыку, доносящуюся из гостиной команды Клутвина.

— Празднуют возвращение, — поделился со мной мыслями дракон.

— Да, наверное, — согласилась я, не став развивать тему.

Настроения не было от слова «совсем». Слишком тяжелыми были прозвучавшие сегодня выводы, и принять их мне нужно было время. Тягостное впечатление произвел на меня сегодня и Тенебрей. Мыслями я все время возвращалась к этому. Хотелось остаться одной и все обдумать как следует. Поэтому в гостиную я заходить не стала, остановившись в коридоре у окна, и прислонилась лбом к холодному стеклу.

На темном небе ярко светила луна и уже появились первые звезды. Погода стояла тихая и какая-то по-осеннему грустная.

— Лея, ты не идешь? — поинтересовался дракон у меня.

— Нет, — ответила ему. — Не хочу. Хочу побыть сама.

— Я не могу оставить тебя одну, — констатировал он.

— Тогда молчи и не мешай, — попросила я, прикрывая глаза и кладя ладони на холодное стекло.

Холодное окно помогло мне остудить воспаленные мысли. Я расслабилась и постаралась через ладони и лоб впустить в себя холод. Через некоторое время, мне все же удалось немного остудиться и мысли потекли более размеренно, а я смогла успокоиться.

— Что тебя так взволновало, Лея? — услышала я вопрос.

Мне стало легче, и я не стала уходить от разговора:

— Стомиан, к чему такие жертвы? Почему снова кто-то должен страдать?

— Лея, мы не поймем, так как не стремимся к власти… — прозвучал спокойный ответ. — Любая власть, а тем более жажда ее обладания, меняет сущность.

— Всех? — спросила я.

— Всех, Лея. Даже тебя. В своем имении ты была другой… Такой, какой должна быть герцогиня. И во дворце тоже.

— Да, — признала я. — Это как маска, которую приходиться иногда надевать, чтоб тебя не забрызгали грязью.

— Я понимаю, — прозвучал голос дракона чуть ближе. — Но у кого-то маска срастается с лицом навсегда.

А я подумала о том, что все же дракон прав, снова вспомнив о Тенебрее.

— Лея, — раздался за моей спиной голос мага, — я давно хотел тебя спросить: у тебя все хорошо? Я вижу, что тебя что-то все время тяготит. Сегодняя ты вообще была не своя. Это из-за Корина? Он тебе не нравится?

Вопрос был несколько личный. Но Стомиан не был тем, кто станет собирать сплетни и передавать их своему другу.