Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Деваха атаковала. Пробила мне раз, второй. Первый я заблокировал, второй попал в цель — меня хлестанули по щеке. Нет, не больно, она как будто с ребёнком дралась — лёгкие шлепки. Но от этого ещё обиднее.

Я снова атаковал. И ещё. И ещё. Она один раз меня заблокировала, потом отступила, разрывая дистанцию.

— Неплохо! — заявила тёть Лида. — Для ничего не умеющего мальчика — очень даже.

— Иванова, продолжаем! Не спим! — прикрикнула наставница, ибо моя противница, видно, подумала, что на этом всё.

Продолжили. Она меня по сути гладила, но даже такие её удары пробивали мою защиту. Не все — какие-то удавалось блокировать и отводить. Однако если б подобный удар, нанесённый всерьёз, достиг цели, я б окочурился. Стал бы трупом прямо тут, и я не преувеличиваю.

— Стоп бой! — раздался голос тётки. Мы замерли. — Саш, это что-то восточное. Я плохо знаю восточные единоборства, не просветишь?

— Не имею понятия, госпожа полковник, — пожал я плечами. — Просто не помню.

— Совсем не помнишь?

— Ну, разве… Может это кунг-фу в стиле цапли? Й-а-а-а-аэ-э! — Я встал в идиотскую позицию, расставив руки в стороны, вздев их вверх и подняв левую ногу. Со стороны строя девочек раздался смех — веселить народ я научился.

— Галь? — обратилась тётка к инструктору. Та нахмурилась и выдала:

— Похоже на каратэ. Это японское. И это точно не кунг-фу — те просто клоуны, развлекающие публику.

— Госпожа наставница знает восточный колорит? — усмехнулся я.

— Служила на Дальнем Востоке. В Артемьевске. Десять лет.

Артемьевск назван в честь известной казачки, освоительницы Дальнего Востока и Амура в частности, Екатерины Артемьевой. В мире Альтер-эго этот город называется Хабаровском. Что интересно, Хабаровск есть и у нас, но это небольшой город, тоже на Амуре, но в другом месте. Ерофей Павлович успел родиться и даже полазить по Сибири, но эффект его миссий был уже не тот, что там — одарённые казачки оказались сильнее, выносливее, безбашеннее, и сделали для страны больше, чем один из последних из мужчин-покорителей этого сурово края. Хотя повторюсь, памятники Ерофею Павловичу стоят, пусть и не попало его имя на местную пятитысячную купюру.

— Токугава! — рявкнула инструктор кадетам. — То есть, кадет Синицына! — поправилась она.

Шаг вперёд сделала девушка дальневосточной наружности. Это когда лицо и глаза узкие, и явно не из наших «местных», а что-то намного более дальнее.

— Синицына, тебе знаком этот стиль боя?

— Так точно, госпожа наставник! — вытянулась девушка. Говорила на чистом русском, пусть и с каким-то неизвестным региональным акцентом. — Похоже на каратэ. Только… Не совсем оно — некоторые удары неправильно поставлены.

— А ты разбираешься? — А это я.

— Я с Сахалина, господин. — Она вежливо поклонилась. Азиатским коротким наклоном головы. — Мой отец из японского княжеского рода Мацумаэ, был обменян на мужчину из нашего боярского рода. Мы поддерживаем связи с Эдзо.

— Эдзо?

— Вы называете эти земли Хоккайдо, господин.

Понятно. Девочка — дитя двух миров. В отличие от моего папика, её папик, видимо, встроился в быт новой семьи и не просто не отсиживался в кустах, а принёс туда что-то своё — свою культуру, свои знания. В том числе знание боевых искусств. А что не мог дать он — дали слуги, которые наверняка последовали за господином.

— Мацумаэ — княжеский род. А Синицыны — боярский? А вместен был такой обмен для нинпон? — поинтересовался я, ибо уже немного вник в тему.

— Он из очень дальней от главной ветви своего рода, ваше высочество, — вежливо ответила девушка, будто разъясняет ребёнку очевидные вещи. — Но нам всем нужна свежая кровь — наши семьи пошли на это. К тому же это единственный способ не воевать друг с другом.

— Смешать кровь? — не понял я.

— Породниться, — улыбнулась она. — Княжество не претендует на Сахалин. Мы — на Эдзо. Договор скреплён обменом и браками.

Вот так и вершится политика. И не надо на царицу кивать — Москва от тех земель ОЧЕНЬ далеко. А людям жить как-то надо.

— Почему Токугава, если ты Мацумаэ? — не понял я.

— Я Синицына, ваше высочество. Не важно, откуда мой отец. А Токугавой назвали здесь — оперативный позывной.

— То есть кличка.

— То есть кличка, — не стала спорить она.

— Не самая плохая кличка, — хмыкнул я. — Княжеская правящая династия целой страны.

— Согласна. — Глубокий кивок, как будто я её похвалил. Кстати, я проявил эрудицию — Японией в нашем мире, и конкретно в Москве, интересуются так себе. Это сильная держава, густо населённая, но отнюдь никакая не передовая. Да ещё и со своими тараканами вроде кодекса чести самурая. Самураи мужчины ушли в прошлое, но тамошнее бабьё подхватило флаг, и, кажется, стало ещё более отбитее и ###нутее, чем мужчины-самураи в том мире.

— Ты изучала каратэ? — это спросила наставница.

— Основы, — пожала плечами девушка. — У нас в семье все изучают единоборства, но не на уровне спортсменов.

— Постой с ним, посмотри, чего его высочество стоит. И что можно сделать, чтобы помочь ему, — сформулировала задачу тётя Лида.

— Есть. — Кивок.

— Сэнсэй! Буду рад взять у вас урок. — Я сделал восточный поклон, как его представлял. Голову ровно, наклон корпусом, руки перед грудью.

Девушка удивилась — в Москве такое точно не ожидала увидеть, но повторила мой поклон. А ещё остальной строй затаил дыхание — интересно же. А ещё для них откровение, что их принц знает такие совершенно не важные иностранные заморочки.

Затем мы сблизились, и Токугава… Скажем, начала меня прощупывать. И её движения, в отличие от предыдущей противницы, очень были похожи на мои собственные. А ещё она начала активно использовать ноги. Ой, а я даже слова начал вспоминать! Вот это называется «маваш». А это «сайкэн». А вот это «агэ-цуки», он же апперкот — и если б мацумайка ударила сильнее…

— Я в порядке! — крикнул я, ибо ко мне хотели подскочить сразу несколько человек, включая наставницу, тётушку и одну из охранниц-телохранов. — Продолжаем. — Это девушке.

Та пожала плечами, и мы продолжили.

Нет, она была очень аккуратна! Как понял впоследствии, встань я против второго курса — всё могло закончиться нехорошо. А против первого можно вообще не ставить — они сами ещё ничего не умеют. Третий же курс уже два года тут оттарабанил, и девочки спокойно вели меня, прощупывали, как взрослые наставницы. Риск, что Токугава, или предыдущая, сорвутся, был, но всё же это без полутора лет офицеры, которым людей в бой вести, так что им нехотя, но доверяли.

В общем, я закивал и распалялся. Шёл вперёд, отхватывал, снова шёл. Тычки становились всё сильнее и сильнее — девушка сама хотела с этим закончить и намекала на это, но я как упрямый осёл, ломился вперёд, невзирая на доты и рельеф местности.

— Саш, может хватит? — спросила тётя Лида, когда от очередного удара мою голову отбросило назад, и я на мгновение потерял ориентацию и чуть не упал.

— Нет. Хочу ещё.

Продолжили. Я пытался её достать, но, как с Машкой недавно, не получалось. Токугава не давала мне возможности пробить свои блоки, которые ставила грамотно, полностью ведя меня, как будто мы танцуем.

Я рискнул. Поставил всё на один-единственный рывок, ломанулся вперёд…

И ожидаемо оказался на земле. Из разбитого носа струилось что-то горячее и липкое.

— Отштавить! Отштавить, я шкажал! — успел рявкнуть я до того, как они бы прекратили бой. — Вшё в порядке, просто… Это бой, это нормально.

— Саш, ты покрасовался перед девочками, достиг цели. Все поражены твоей настойчивостью и желанием быть сильным. Достаточно, — посовестила тётка.

Я вытер нос рукавом рубашки безбожно ту пачкая.

— У самурая нет цели. У самурая есть только путь. — Поднялся и встал в боевую стойку. — Продолжаем.

Снова чехарда, но я, видимо, как-то подустал, потому что сам почувствовал, пропускаю больше, и больнее. А может это девочка усилила натиск. Если так — я был ей благодарен — нефиг расслабляться. Но она снова пошла вперёд, и я снова отброшен на землю.