Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

«Но… я же не могу подвести тебя».

Хёну смотрел в теплые светлые глаза.

«Я все еще нужен тебе. Ты захотел бороться, и я тоже буду бороться за тебя».

Он закрыл рот и с огромным усилием заставил себя сделать судорожный вдох через нос, не отрывая взгляда от пантеры.

«Кай. Сейчас, когда мне так хочется бежать, я точно знаю куда. Знаю, где мое безопасное место, где оно было все это время. Рядом с тобой».

Его пальцы до боли сжали обивку сиденья, пока он снова пытался вздохнуть, низко склонив голову. Пантера несколько раз моргнула и издала еле слышный плач:

– Ха… ни.

Хёну дернулся, как от пощечины, и, не веря своим ушам, резко вскинул голову.

– Ха… ни. Хани.

Он повторял только это. Испуганно и беззащитно.

– Я здесь. Я рядом…

Хёну протянул к нему руки, чувствуя, как сердце, мучительно содрогаясь, истекает отчаянием, забивая артерии стылой густой кровью. Пантера торопливо потерлась о его руки и поставила передние лапы на спинку сиденья, а когда Хёну чуть отклонился – перепрыгнула к нему, сразу же прижимаясь к его груди, словно в поиске защиты.

– Хани.

– Все хорошо, все будет хорошо. Я обещаю тебе.

Он обнимал, прижимая к себе так сильно, как только мог, а пантера беспокойно вилась, то легко бодала лбом, то терлась мордочкой о шею и уши, пытаясь лизнуть его лицо.

– Хани. Хани…

Его голос стал немного спокойнее, теперь в нем была болезненная нежность. Хёну попробовал его энергию: как он и думал: почти полностью животная, бурлящая и яростная, кроме крохотного кусочка. Где-то в уголке увядающего сознания остался его Кай, почти полностью вытесненный зверем и угасающий с каждой секундой; даже удивительно, что он в таком состоянии еще мог звать его по имени.

Справится ли он с этим? Что ж, придется постараться.

Он выкрутил поток на полную и стал поглощать звериную энергию, поглаживая голову пантеры. Руки жгло, как будто он прижал ладони к раскаленной сковороде, рефлекторно хотелось отдернуть их, но он терпел. По телу расходились волны боли, сначала слабой, ноющей, но постепенно становящейся все более невыносимой, обжигающей, как расплавленный металл, заставляющей его до скрежета сжимать зубы в агонии, чтобы не орать. Через несколько минут он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание – уши заложило, а все цвета стали тошнотворно яркими, – и он убрал руки, пытаясь хоть немного прийти в себя и обессиленно уронив голову на грудь.

Пантера тыкалась мокрым носом в его щеки, но он слабо понимал, что происходит. Эта энергия как в мясорубке перемалывала его душу, мозг пульсировал, как будто за считаные секунды разбух и стал слишком велик для его черепа. Руки не слушались – он смотрел, пытаясь пошевелить хотя бы пальцем, но они безвольными белыми плетьми лежали на коленях.

– Зачем, Хани? Что ты наделал…

Пантера лизнула в щеку и попыталась поднять его голову, прильнув к нему и уложив подбородок на плечо в объятии. Из ее груди раздался рев.

– Ты погибнешь. Отдай ее назад!

«Назад?.. Я так… не думаю».

Привалившись к двери, Хёну сфокусировал взгляд на Кае; на искаженном от боли лице бледные губы с трудом сложили слова:

– Не смей… сдаваться.

А в следующую секунду дверь машины открылась, и он бы выпал на гравий, если бы его не подхватил Риен. Расфокусированным взглядом Хёну увидел два маленьких силуэта неподалеку – Хоа и Мэй тоже подошли посмотреть, что происходит.

– Что с тобой? Эй, Хёну, не отключайся! – Риен легко шлепнул его по щеке. – Что произошло?

Хёну был бы и рад ответить, но мозг, казалось, расплавился и превратился в желе, а язык – разбух и только мешал дышать, совершенно бесполезный для звукоизвлечения.

Рядом раздался звонкий голос Хоа:

– Он забрал слишком много энергии зверя Рюка-хена, но не может справиться с ней. Она уничтожает его.

Риен развернул Хёну на сиденье к себе лицом, на мгновение встречаясь с испуганными светло-карими глазами пантеры в салоне.

– Передай ее мне. Я знаю, что ты можешь, – он увидел, что тот мутно смотрит на него с несогласием, и снова повернулся к Хоа. – Что?

– Он думает, что ты можешь погибнуть.

– Слушай сюда, герой-недоучка. Я старше всех здесь, если кто-то и справится с этим, то только я. Хочешь умереть мучеником – валяй, только сначала помоги ему. Ты не сможешь сделать это один. Хочешь спасти его? – он пристально взглянул в глаза Хёну. – Тогда делай, что я говорю.

Если бы Хёну соображал немного получше, он бы заметил в его глазах глубоко-глубоко запрятанный панический страх. Но он был не в том состоянии, потому просто слабо кивнул.

Риен притянул его к себе и коснулся губ. Хёну вытолкнул из себя эту раскаленную звериную суть, и Риен закашлялся, на секунду прерывая поцелуй, но быстро взял себя в руки.

Постепенно с тем, как лавоподобная энергия покидала тело Хёну, к нему понемногу возвращалась ясность мыслей. Он поднял глаза и увидел, что Риен жмурится от боли, но не отстраняется и удерживает его на месте, крепко обхватив за шею и прижавшись к его рту пухлыми губами.

Когда он передал Риену все и отстранился, тот отшатнулся, опираясь на кузов машины и хватая ртом воздух.

– Забери все, – он указал на Кая, – чтобы он смог обратиться.

Хёну послушался. Он передавал эту звериную энергию Риену понемногу, как сменный носитель информации. Пантера поначалу сопротивлялась и пыталась возражать, но потом начала слабеть и просто обессиленно легла на сиденье. В очередной раз, когда Хёну повернулся от Риена к Каю, он увидел, что тот обратился и, по-видимому, потерял сознание. Хёну легко коснулся его горячего лба – в нем осталась только его энергия, чистая и пока еще очень слабая. Тогда он накинул на него широкую футболку и обернулся к их спасителю.

Риен тоже заметил, что Кай пришел в себя, и обессиленно упал на четвереньки возле машины. Хёну подскочил к нему и, опустившись на колени, аккуратно заправил за уши свисающие на лицо светлые волосы, поднимая его голову. Его лицо меняло форму каждую секунду, словно покрываясь мелкой рябью. Выглядело это совершенно жутко. Неизменными оставались только пронзительные, ставшие желто-зелеными глаза с вертикальными зрачками и темная змеиная чешуя, которая проявилась от подбородка и уходила вниз по шее и ключицам под распахнутый воротник белой рубашки.

Ребята стояли неподалеку, удрученно глядя на него, не зная, чем они могут помочь. Из здания выбежал Минсу и застыл как вкопанный, когда увидел, что происходит с Риеном.

Хёну поискал глазами Хоа и напряженно спросил:

– Он справляется?

Хоа внимательно вслушивался в мысли Риена и неуверенно ответил, подойдя чуть ближе:

– Да, с трудом, но да.

Мэй тоже подошла и положила маленькую ладошку на спутанные волосы Риена:

– Ему сейчас очень страшно.

Хёну судорожно выдохнул и, подхватив под руки и привлекая к себе, крепко обнял его.

– Все получилось, слышишь? – он шептал ему на ухо, поглаживая по спине. – У тебя получилось. Ты спас нас обоих. Ничего не бойся, я знаю, ты можешь справиться с этим. Ты очень сильный, Риен.

Мелкие камешки гравия подъездной дорожки болезненно вонзались в колени. Холодный ветер безжалостно трепал длинные светлые волосы и пронизывал одежду. Риен уткнулся в плечо Хёну, шмыгая носом и сжимая дрожащими ладонями футболку на спине.

Грядущее

Окно в конце коридора выходило на запад. Красноватое солнце постепенно скрывалось за горизонтом, прозрачное безоблачное небо над верхушками деревьев напоминало по цвету некрепкий чай. Хёну позвал Минсу поговорить, но никто не спешил нарушать тишину – они стояли друг напротив друга у противоположных стен коридора и задумчиво смотрели на позолоченный уходящими лучами лес.

Риена они с Минсу вели до лазарета вместе, Тэхо нес на руках Кая, которого Хёну кое-как одел в спортивные штаны и футболку еще в машине. Сейчас пострадавшие спали за стенкой, набираясь сил после произошедшего. Прислушиваясь к себе, Хёну отметил, что чувствует себя более чем приемлемо, должно быть, оттого, что весь удар принял на себя Риен.