Симфония для пяти струн (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

— Спит он, в соседней палате, — вздохнул Рамлен. — Пришлось прикрутить к кровати и накачать транквилизаторами, — поморщился он.

— С ним… всё в порядке? — с замиранием уточнила я.

— По сравнению с тобой — да, — раздражённо отозвался Сарк.

— Сарк, мальчик мой, — к нему подошёл обладатель второго голоса, тот самый «коллега Наккар»; это действительно был очень пожилой мужчина, старше даже тара Фарта. Эдакий хрупкий и сухонький старичок с аккуратной бородкой и совершенно молодыми зелёными глазами; классический «добрый доктор» или «великий учёный». — Тебе тоже нужно поспать, иди, иди, намаялся уже. Дай старику с молодой саеной пообщаться, когда ещё такой случай выпадет!

— Ладно, действительно, — вздохнул Сарк. — Пойду, заодно второго проверю. Спасибо вам ещё раз, тар Наккар.

— Иди уже, иди, — тихо засмеялся доктор, усаживаясь рядом с моей койкой на стул. Недавнее усилие с поворотом головы снова окупилось — можно было разговаривать с ним, а не с потолком. — Ну, юная саена, — он с удовольствием потёр руки, когда дверь с тихим хлопком закрылась. — Рассказывайте, что с вами было.

— Не знаю, — опешила я. — Я надеялась, вы расскажете!

— Я-то расскажу, но мне интересно, что об этом помните вы. Так сказать, незамутнённое лишней информацией мировосприятие пациента. Уважьте старика, удовлетворите моё любопытство, а потом я вам всё объясню.

— Да рассказывать-то нечего, — я с трудом глубоко вздохнула. Грудь была тяжёлая, как будто на ней лежал огромный камень. — Я легла спать. Потом очнулась среди ночи, когда пришёл Карт. Потом опять проснулась, уже перед рассветом. Карта не было, я решила, что он убежал на работу. Хотела спать дальше, но скрипнула дверь шкафа. Я пошла посмотреть, что случилось, открыла дверь; мне почудилась в скрипе мелодия колыбельной, которую пела в детстве мама. Потом я заглянула в зеркало, которое там на двери весит, а в нём ничего не отражалось, только темнота. А потом я будто бы из той темноты в зеркале смотрела на пустую комнату. А потом на плечо будто плеснули холодной воды, и я проснулась, — я попыталась пожать плечами, но потерпела поражение.

— А что вы чувствовали в это время? — заметно оживился собеседник. Хотя я не видела в своём рассказе ничего интересного; зеркало явно было наваждением, и вряд ли я сейчас вспоминала реальные события. Но тем непонятнее, чего хотел от меня добиться этот пожилой доктор?

— То есть?

— Вам было страшно? Весело? Вы воспринимали это как сон? Видели со стороны? — тут же разразился потоком уточнений он.

— Любопытно, да, но точно не страшно. Даже когда я уже из зеркала смотрела, страшно не было, хотя я и была уверена, что не сплю.

— А звуки? Вы что-нибудь необычное слышали? Голоса, какой-нибудь зов?

— Нет, ничего такого… ну, только дверь скрипела, — ответила я.

Он расспрашивал меня ещё минут пять, очень подробно. Почти на все вопросы я отвечала «нет, ничего такого не было», но, кажется, тара Наккара это совершенно не расстроило. Наоборот, именно это, кажется, радовало его больше всего.

— Ох, я же вас, должно быть, совершенно замучил! — опомнился он и собрался подниматься с места.

— Постойте! — испуганно ахнула я, и он замер, глядя на меня с недоумением. — Расскажите мне всё-таки, что со мной случилось? Хотя бы вкратце! Я же не смогу уснуть!

— Ну, положим, вы так измучены, что уснёте в любом случае, — тихонько захихикал он. — Но вкратце расскажу; нехорошо мучить девушку любопытством, это плохо сказывается на её здоровье. Ничего столь уж неординарного с вами не случилось, банальный энергетический паразит. Обычно эти твари убивают с одного нападения, но вы очень сильная девушка, действительно сильная; это нормально для Видящих Истину. Впрочем, вас спасло не столько это, сколько необычная энергетическая связь с вашим супругом, таром Алем. Фактически, паразит пытался одновременно выпить вас обоих, и вы оказались слишком большим куском, чтобы проглотить вот так в один присест. Я потому так подробно вас расспрашивал: очень мало кто выжил после такой встречи, вы счастливица.

— А Карт? Почему Сарк сказал, что его пришлось привязать к койке?

— Ваш супруг очень деятельный человек, — улыбнулся он. — Он рвался ловить паразита, хотя этим уже занимались другие люди. В состоянии такого истощения, в каком пребывали вы двое, это было совершенно противопоказано, и непременно ускорило бы ваш конец, так что действия были предприняты исключительно для его же — и вашего, разумеется, — блага.

— Откуда же взялся этот паразит? И как он выглядит?!

— Выглядит он как человек, увы, — вздохнул мужчина. — Поэтому поймать его сложно. А откуда взялся… Этот молодой человек с синдромом хронической усталости, представившийся сотрудником Руки Возмездия таром Айком, утверждал, что его на вас натравили.

— Натравили? — медленно переспросила я, пытаясь разобраться в нахлынувших впечатлениях. К собственному удивлению обнаружила, что преобладала среди них злость, и не просто так, на гипотетических «натравителей», а на вполне конкретного Хозяина Леса. Который же ведь точно подозревал что-то похожее, знал, догадывался, и ничего не предпринял. Поскольку никаких доказательств злонамеренности тара Айка у меня не было, равно как и убеждённости в том, что он вообще хоть что-то мог предпринять против подобного нападения, я поспешила загнать недостойную неблагодарную мысль подальше.

— Вы это у него самого спросите, саена, — пожал плечами пожилой доктор. — Он периодически сюда забегал, это я точно знаю, и интересовался вашим состоянием. Сарк жаловался, что только тара Аля тревожил своими визитами.

— Бедный Сарк, — вздохнула я.

— А с ним-то что не так? — удивился мой собеседник.

— Ну… нехорошо. Он же волнуется. И он, и Оли. А мы с Картом их только беспокоим; то чуть не погибли, пропали, потом опять пропали, теперь вот ещё это, — я снова вздохнула.

— Зато им не скучно, — весело подмигнул мне тар Наккар.

— Да уж, соскучишься тут, — вынужденно признала я. — Погодите! — вдруг опомнилась я, сообразив, что, раз тар Айк «периодически сюда забегал», то… — А сколько времени я тут нахожусь?!

— Почти четыре недели, — пожал плечами он.

— Ветер Изначальный! — только и сумела ахнуть я.

— Ну, довольно, я вас уже здорово утомил, а вам и правда надо отдыхать, — опомнился доктор. Поднявшись со стула, проверил капельницу; я только тут заметила висящий чуть сбоку от кровати мерцающий всеми цветами радуги шар. С шара периодически срывались красивые перламутровые капли и по ровной дуге, как по горке, скатывались мне куда-то под сердце.

— Никогда раньше не видела капельницы, — пробормотала я, заворожённо наблюдая за переливами света и цвета. — Красиво.

— Красиво-то оно красиво, но лучше её и не видеть, — добродушно усмехнулся тар Наккар. — Хороших снов, — пожелал он, выходя.

Я почему-то была уверена, что заснуть не смогу: в голове вертелось столько мыслей, и все их надо было обдумать! Но стоило остаться в одиночестве и тишине, и мерцание капельницы убаюкало меня почти мгновенно.

В следующий раз я проснулась в гораздо лучшем состоянии — как моральном, так и физическом. Руки и ноги уже не казались чужими и неподъёмными, да и сознание существенно прояснилось. Во всяком случае, я окончательно осознала, что чуть было не умерла, что четыре недели пролежала без сознания на границе жизни и смерти, едва не утянула за собой Карта, опять заставила всех волноваться… может, лучше было бы и не отдавать эти проклятые альбомы?

К счастью, достигнуть катастрофических масштабов моё уныние не успело: от самокопания отвлекло тихое шуршание рядом.

— Прости, я не хотел тебя разбудить, — виновато пробормотал Карт, сидевший рядом с моей кроватью на стуле и шелестевший документами.

— Ты не разбудил, — улыбнулась я, разглядывая синеглазого и чуть не плача от тоски и злости на саму себя. Карт выглядел измождённым. Не просто уставшим, а замученным до того предела, из-за которого уже не возвращаются: глубокие тени под лихорадочно блестящими глазами, впалые щёки, неестественно бледная тонкая кожа.