– Извините, мадам. – Обри подошел ко мне. – Но вам только что специальной почтой доставили пакет.
– Спасибо, Обри. – Я взяла конверт. Когда я увидела, что это от Жанны, я выпрямилась и дрожащими пальцами открыла его. Внутри была фотография и записка.
Дорогая Руби,
мама настаивает, что все, что хоть чуть-чуть напоминает о тебе, нужно выкинуть. У меня не хватило духу выкинуть это. Мне почему-то кажется, что Полю хотелось бы, чтобы это было у тебя.
Жанна.
Я взглянула на фотографию. Я не могла вспомнить, кто снимал, кажется, один из школьных друзей Поля. На ней мы были вдвоем в зале «fais do do», куда Поль пригласил меня на танцы. Это было мое первое настоящее свидание, и было это до того, как я узнала правду о нас. Оба мы выглядели такими молодыми, невинными и полными надежд. Впереди не было ничего, кроме счастья и любви.
Я не поняла, что плачу, пока слеза не упала на фотографию.
– Мамочка! – услышала я, как зовет меня Перл в патио, обернулась и увидела, что она уже бежит ко мне. – Они на меня посмотрели! Они оба посмотрели на меня и улыбнулись!
Я быстро вытерла непросохшие слезы и спрятала фотографию с запиской между страницами книги.
– Действительно, – подтвердил Бо. – Я сам видел.
– Я рада, дорогая. Твои братики бесконечно и сильно будут тебя любить.
– Пошли, мамочка. Пойдем посмотрим на них. Пошли, – просила она, дергая меня за руку.
– Сейчас, солнышко. Минутку.
Бо внимательно посмотрел на меня.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Да, – улыбнулась я. – Да.
– Я ее отведу. Пойдем, принцесса. Дай мамочке еще немного отдохнуть, хорошо? А потом она придет.
– Придешь, мамочка?
– Обязательно, солнышко. Обещаю.
Бо губами произнес: «Я люблю тебя», и отнес Перл назад в дом.
Я выпрямилась. Вдали по небу плыло облако, похожее на пирогу, и мне показалось, что ветер доносит до меня вселяющий надежду шепот бабушки Кэтрин.
