— Берите, — отрезала Дора.
— Спасибо! — крепко обняла её Сара.
Лязгнул металл.
— Я думаю, надо обратиться к Асхату, — произнёс Маркус. — Кажется, он уже дободяжил свой картофельный виски. Нахуяримся сегодня, друзья?
Скоро мы уходим.
Основная масса бывших «дедов» уже отправилась во внешний мир и наша очередь очень близка. Мастер Фэн сообщил нам позавчера, что необходимо заканчивать все наши приготовления.
— Обязательно, — улыбнулся я.
Примечания:
1 — Нань, цзы, бо, хоу и гун — это ранги знатности в Древнем и не очень Китае. Нань — это низший наследственный титул, примерно эквивалентный европейскому барону. Цзы — это что-то вроде виконта. Бо — это нечто, сильно похожее на графа. Хоу — это нечто, походящее на маркиза. Гун — это как герцог или князь. А ван, как мы уже знаем из предыдущей тематической сноски, раньше был как король, но стал чем-то типа герцога или великого князя. Реальное положение вана где-то между этими двумя титулами. Но, если говорить прямо по-серьёзному, то это всё галимая ебатория — аналоги-хуялоги и ассоциации-хуясоциации. Нихрена ничему не эквивалентно, так как это два параллельных мира — Европа и Китай, причём это верно, почему-то, даже до сих пор, с этой всей охуительной глобализацией, пизданувшейся в последние годы к хуям. У древних и не очень китайцев было так то дохрена титулов, практически на все случаи жизни. Обнаружился никак не регламентированный участок жизнедеятельности? Не проблема! Создаём новую должность, но предусматриваем четырёх заместителей, восьмерых помощников, а также открываем новую мастерскую по производству бумаги, где тоже нужен начальник и замы с помощниками. С ними могла посоперничать только поздняя Римская империя, в которой, согласно справочнику «Notitia Dignitatum», насчитывалось 90–95 только высших военных и гражданских должностей с титулами и юрисдикциями, а сколько там средних и низших — вот хуй его знает, господа присяжные-заседатели! Не рухни, каким-то сверхъестественным образом, Римская империя, мы бы, наверное, пережили всю эту бюрократическую пиздобратию уже тысячу лет как, и, возможно, жили бы в лучшем мире, чем нынешний. А может, у нас бы получилось как в Китае: бюрократическая пиздобратия успешно пережила китайцев, потому что показала умопомрачительную адаптивность, как вирус, приспосабливалась к новым реалиям, захватчикам, невзгодам, желанию некоторых императоров угандошить её, а в итоге просто стала сакральной частью государственной системы. В общем-то, уцелей Римская империя, возможно, я бы сейчас работал кем-то вроде «второго заместителя помощника начальника архивного отдела торгового магистрата по сбору пошлин с южного лимеса, ранга латерального логистария при прокураторе подвижных торговых станций». Поздние римляне уверенно шли к этому «великолепию», но потом припёрлись все эти тупые варвары и всё испортили. Возможно, нам всем очень повезло, что тупые варвары победили римлян и низвергли Европу в пучину Тёмных веков — это если смотреть в контексте существования такого паразита, как бюрократия.
Доспехи Сары:
Доспехи Доры:
Щит Виталия:
Глава двадцать пятая
Дешевый китайский надежный десант зачистка нищий плохой пао-пао дикобраз отчаявшийся котенок обязательно выживет
*3621 день новой жизни, Храм Песни Священного Ветра, Высшие палаты*
Идём вслед за мастером Вэем, ведущим нас в зал отправки. Больше никакой хуйни с вырубающими мешками и прочих непонятных игрищ. Всё по-взрослому, всё по-серьёзному.
— Встречаемся в Юнцзине, — произнёс я. — Три года — время ожидания всех. По идее, должно хватить. Если не дошёл до столицы за три года — то либо погиб, либо долбоёб.
— Ха-ха, да, — усмехнулся Маркус. — Вернее, если не дошёл до столицы за три года — то либо долбоёб, либо долбоёб.
— Ага, так точнее, — улыбнулся я.
— А что будем делать вчетвером, когда встретимся? — спросила Сара.
— Ну… — я задумался. — Да просто будем жить, хуярить чудовищ, как и задумано. Но вместе.
— Да, круто! — покивал Маркус. — Вместе!
— Надеюсь, скоро увидимся, — произнесла Дора.
— Обязательно увидимся, — улыбнулся я.
Заходим в зал.
— Вы готовы, — утвердительно произнёс мастер Фэн, стоящий в центре зала.
Вокруг него четыре ритуальных круга, в которые, как я понял, нам нужно встать.
— Я возлагаю на вас особые надежды, герои, — сообщил нам мастер Фэн.
Наверное, он говорит так каждому набору отправляемых героев…
— Мир в невиданной доселе опасности, — продолжил дед-ректор. — Вы столкнётесь с врагами невероятной мощи, чудовищами, способными уничтожать города. И вы убьёте их всех. Во имя Неба.
— Да, учитель, — синхронно ответили мы и отвесили поклон в пояс.
— Становитесь в круги, — приказал мастер Фэн.
Я, как неформальный глава нашего расформированного «кулака», вошёл в круг первым.
— До встречи, друзья! — помахал я рукой.
— Пройди свой Путь, — напутствовал меня мастер Фэн и взмахнул руками.
— Е-е-е-еба-а-а-а-а… — ощутил я, как мои кишки начало крутить в спираль.
*1 день юся, (1) неизвестно где*
— … а-а-а-ать!!!
Кручение в кишках прекращается, но я начинаю ощущать свободное падение.
Плюх!
— Блядь! — опираюсь я руками на неприятной консистенции нечто.
Я в воде!
Отталкиваюсь от дна и вылетаю из воды.
Лихорадочно быстрый взгляд — потенциальных противников не обнаружено, никто не хочет меня сожрать, убить или наебать, но вокруг какое-то ебаное болото.
Приземляюсь в болотную воду и осматриваюсь внимательнее.
Вокруг, действительно, никого. Воняет таким специфическим болотным запашком — смесь кисловато-сладковатого с цветочным.
Скорее всего, это местная гниль и вон те цветы. Это лабазник вязолистный, поэтому аромат его имеет оттенки мёда. Применяется при изготовлении некоторых эликсиров, но ценность у него не особо высокая, так как растёт почти в каждом болоте.
После паузы, вызванной моим экстравагантным появлением, вновь заквакали лягушки. Это нормальное болото, раз эти земноводные позволяют себе шуметь — в ненормальных болотах они сидят тихо, как и все остальные. Ну, значит, повезло.
Если бы в этом болоте обитал шуй-гэн, живое воплощение влажных фантазии японских школьниц о тентаклевом монстре, мне бы пришлось повозиться. Да и я ещё морально не готов нырять в мутную воду и сражаться против шуй-гэна в неестественной для меня среде.
Но надо определиться, куда идти. Положение солнца мне говорит только о времени — сейчас примерно часов девять утра.
Осматриваюсь по сторонам и нахожу на вид удобную кочку. Забираюсь на неё и снимаю свои лабатоны.
«На лабатонах-нах…» — вновь возникла у меня в голове эта ебучая мелодия. — «Да блядь!»
Рюкзак у меня герметичный, с надёжным клапаном, поэтому вода внутрь не проникла. Вытаскиваю из него поюзанную тряпку и вытираю свои лабатоны насухо. Будет нехорошо, если они заржавеют в болотной воде. Да, они из легированной стали, им должно быть почти похуй, но именно что «почти».
Прячу обувь в рюкзак и начинаю размышлять.
Вообще, похуй куда идти — я не знаю, где я, я не знаю, что я тут делаю и мне просто надо выйти из болота на твёрдую землю, желательно, к цивилизации.
