Матабар V (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

— С другой стороны есть и положительные черты.

Арди от возмущения едва было не задохнулся:

— Положительные черты⁈

— Эй, — поднял ладони Бажен, попутно отдавая цветок фиалке проходящей мимо миловидной девушке. — Успокойся, громадина. Я понимаю, что ты так остро реагируешь из-за своего брата и его болезни, но именно наличие Лей-медицины позволяет продавать обычные лекарства едва ли не по себестоимости.

Арди резко отвернулся в сторону. Бажен не ошибся. Ардан действительно так близко к сердцу принимал ситуацию именно из-за Эрти. Из-за бессонных ночей и ведер пролитых слез матушки, когда они с ней посменно держали в своих руках ледяную ладонь младшего сына и брата; и, без сна и отдыха, меняли тому согревающие компрессы, чтобы Эрти мог поспать несколько часов.

То, как Келли обивал какие только есть пороги государственных чинов, чтобы из Дельпаса по скорее прислали врача. За любые деньги. Лишь бы приехал доктор.

И это их семья.

А сколько еще таких семей, у которых не имелось в их числе ни старшего сына, знающего искусство Эан’Хане, ни мужчины с жетоном шерифа.

— Это неправильно, — твердо произнес Арди.

— Никто с тобой и не спорит, ковбой, — буднично парировал Иорский. — Но, поверь, фармацевтическое лобби одно из самых сильных в стране. Они выбили себе лучшие условия и написали под себя кучу законов при прошлых императорах, откровенно либо слабых волей, либо занятых Армондо, Войной Наемников или Фатийской Резней. Им, как-то, не до едва-едва начавшей развиваться Лей-медицины было.

— Это понятно, — не стал отрицать очевидных вещей Арди. — Но время-то поменялось.

— Может и поменялось, — снова пожал плечами Бажен. — Но Император у нас не всесилен и не обладает, насколько ты знаешь, неограниченной властью. Есть еще три Палаты Парламента, а есть органы самоуправления Губерний. И всем им фармацевты, при необходимости, платят. Кого-то запугивают. Кого-то шантажируют.

— И у них хватает денег?

— У целого сговора из почти двадцати семей и компаний? — фыркнул Бажен. — Конечно хватает, Арди. Еще и сверху остается на безбедную жизнь.

— Это монополия, — они остановились около лавки рядом с небольшим сквером и, не сговариваясь, сели отдохнуть. — Монополии запрещены законом.

Ветер гнал перед лицом лепестки цветов и тянул следом за собой ароматы духов. Как мужских, так и женских. Бальеро, как и Центральный район, выглядел летом и весной сродни саду.

— Де-юре, дорогой ковбой, это никакая не монополия. Скорее картельный сговор, — поправил Бажен. Тот закинул ногу на ногу и развалился на лавке настолько фривольно, что поза начинала граничить с неприличной. — Ни одна из компаний, даже самая крупная, не владеет больше десяти процентов рынка. Куда там до пятидесяти одного процента. Так что здесь они перед законом чисты.

— Но почему Импер…

— Почему Император и его люди ничего не делают? — перебил Бажен. — Кроме тех причин, которые я уже озвучил? Делают Арди, еще как делают… Государственные лечебницы. Теперь, вот, государственный фонд страхования. Так что делают, пусть и очень медленно. Прикормленное лобби фармацевтов, в том же Парламенте, одно из самых больших и влиятельных. Да и, если честно, среди простого народа возмущения особо нет.

— Что странно…

— Это тебе странно, — поправил Бажен. — И любому другому, кто разбирается в Звездной магии. А для народа, у которого обученных читать и писать в прошлых поколениях единицы… ты не забывай, что реформа образования не так давно набрала обороты… так вот. Когда твои матушка с отцом неграмотны, а сам ты ни демона не смыслишь в Звездной магии, то уже сам факт того, что какой-нибудь сироп от простуды сегодня стоит, скажем, пять ксо, а на памяти твоего отца стоил еще двадцать лет назад — сорок ксо, уже достижение. А то, что есть куда более эффективный Лей-аналог, народ это уже мало волнует.

Бажен резко изменил позу и, уперев локти в колени, скрестил пальцы домиком.

— Поверь мне, ковбой, ты далеко-о-о не первый Звездный маг, кто задается таким вопросом. И не последний, кто мысленно строит планы по открытию собственной небольшой лавки с разумной прибылью и не менее разумными ценами. И знаешь что?

— Что? — чуть резче, чем следовало, спросил Арди.

— Что-то таких лавок не видно, — горько усмехнулся Бажен. — Ты может сейчас хочешь сказать что-то о незаконных махинациях с бандами и что Император мог бы привлечь наших работодателей, но… Фармацевты щедро инвестируют часть сверхприбылей в исследовательские фонды. Знаешь процент их участия в строительстве современных госпиталей и развитии технической части? Вот и не знай. Дурно станет.

— Только, де-факто, это не они инвестируют, а народ, — скривился Арди. — С которых берут вдвое больше.

— А ты в социалисты решил заделаться? Тебе сказать, где собирается их партия? Вон, с Полковником поговори, внедришься к ним в ряды, осведомителем станешь. Только не забудь, что именно радикал-социалисты находятся на втором месте среди самых активных бомбистов. Сразу после фанатиков Тавсеров и Конклава Первородных.

— Политика меня не интересует.

— Потому что ты дурак, — неожиданно жестко процедил Бажен. — Только не обижайся. Но всех, кого не интересует политика… политику, в свою очередь, не интересует кто ей увлекается, а кто нет. Она в равной степени переспит, в жесткой форме, с каждым из нас. Ты ведь был летом в Шамтуре, так?

Арди кивнул.

— Ну и как тебе? Вдохновился километрами окопов и целыми городами из фортов и дзотов?

— Я помню, что ты мне говорил, Бажен, перед дуэлью с Иолаем.

— Ну вот и не забывай, — чуть ли не гаркнул Иорский, с чьего лица постепенно сходила вся его напускное бахвальство. — Война это, так скажем, финал политики. Последняя точка. И если война случится, ковбой. Большая война. Не с Фатией. А с Тазидахианом. То всем будет плевать каких ты там взглядов придерживаешься и в какой степени не интересуешься политикой. На фронте все равно все в одном окопе ползать будем. И интересующиеся и нет.

Ардан отвел взгляд в сторону. В его памяти все не стихал голос эльфа-полукровки.

« Мое полное имя, мальчик, Анаалеалэ Анаанала».

- Я не очень понимаю, Бажен, как мы перешли от моего вопроса к обсуждению войны.

Иорский только отмахнулся.

— Вот поэтому и не люблю общаться с дуболомами твоего покроя, — фыркнул юрист от Звездной магии. — Потому что все это связано, Ард. В тесном, змеином, ядовитом клубке. Император начнет громить фармацевтов? Тут же просядет спонсирование его инициатив по улучшению медицинского обслуживания простого народа. Тогда болезни, эпидемии и повышенная нагрузка на и без того пострадавшую отрасль. Отсюда волнения, погромы, бунты. Придется звать военных и стражей, которые тоже люди, которые тоже болеют. Болеют их родители, жены, мужья, дети. Что тогда начнется? Брожения и разговоры в народе. И все это на фоне снижения налогов в казну, которые аптечный картель платит со своих сверхприбылей вполне себе исправно. А в том числе и с этих налогов открываются новые школы, проводятся транспортная, медицинская, образовательная, да наконец та же военная реформа, строятся верфи и… — Бажен вздохнул и покачал головой. — Это все сложно, Ард. И запутанно. Сложнее и запутанней любой печати, которую ты видел в своей жизни. Потому что печати это просто цифры. И какая-то там ерунда с Лей. А тут жизни людей. Целых поколений.

— И что? Значит с ними ничего не надо делать?

— Надо, — согласился Иорский. — Постепенно. Медленно. Желательно — незаметно для них самих. Откусывать один кусочек за другим, пока их тушка не станет такой слабой и невзрачной, что можно будет прихлопнуть одним единственным ударом. Точно так же, как спустя почти сорок лет постепенного удушья, разом прихлопнули лаборатории Ангельской Пыли и притоны, заставив Нарихман уйти в глубокое подполье.

— Но они все еще существуют.