Тайны Калинова моста (СИ) - Елисеева Валентина

Козёл мемекнул и попятился. Пёс насмешливо гавкнул и уселся на хвост, чтоб с комфортом досмотреть представление. Чувствуя, что глаза разгораются ледяными синими огнями, Василиса щёлкнула, как плетью, нитями голубоватой магии смерти и тихо приказала:

– Пшёл на место, гад.

Козёл заколебался было, но магия заструилась змеёй к его копытам, и рогатый без дальнейших раздумий ринулся обратно в хлев. С победным кличем Василиса подпихнула его рукояткой ухвата в филейную часть, накрепко задвинула засов и отрясла холодным оружием, раскалившимся в магическом огне до алого цвета.

– Так-то, знай наших! Гуси-то поумней козлов будут: птицы Яги начали разбегаться при виде меня и дорогу к крыльцу молча уступать, как только на моём запястье руна ОМИИ ПАСК появилась. А тебе, рогатому, всё отдельно разъяснять требуется, – гордо подбоченилась Василиса и только в этот момент спохватилась, что за ней наверняка наблюдают из окон дома...

Воровато сунув раскалённый ухват в снег, зашипевший и пустивший в небо струйки пара, она заскочила в баню, подкинула дров и воротилась обратно как ни в чём не бывало. Мало ли, что там в темноте у хлева светилось, может, она фонарь брала!

Агафья мирно сидела за пасьянсом, а Игнат старательно делал вид, что к окну не подходил и вообще, мало ли, что там у хлева светилось, да-да. И на предложение бабки прогуляться им перед банькой, мужчина согласно кивнул.

Они шли вдвоём по дороге, освещённой лунным светом. В декабре смеркалось рано, и если небо затягивало тучами, то уже в шесть часов вечера мгла стояла хоть глаз коли. Но сегодня ярко-белый наст снега на земле и полная луна в небе позволяли и обычным людям шагать по дороге без боязни оступиться. Игнат и Василиса болтали ни о чём, смеялись над выходками козла, озабоченно обсуждали здоровье Агафьи. И не пришлось бы вспомнить Василисе о закулисных тайнах представителей ПАСК, если бы на краю села, за поворотом, ведущим на большую трассу, им не встретилась... колонна школьников.

Бойко марширующие ребятишки лет семи были все как на подбор румяны, голубоглазы и улыбчивы, как в рекламном ролике товаров для детей. Вероятно, с такого ролика (или фильма) и была взята идея маскировки. Дети шли парами, взявшись за руки, как при выходе класса на экскурсию. И всем был бы хорош эльфийский конспиративный камуфляж, если бы не несколько огромных «но». Например, группу младшеклассников не сопровождал никто из взрослых. Однако не отсутствие классного руководителя и не позднее время прогулки были главными огрехами «экскурсантов»! На улице стоял мороз в минус десять градусов, дорога, по которой вышагивали малыши, была покрыта укатанным снегом, а детишки были все в одинаковых белых футболочках, синих шортиках и в кедах.

– Добрый вечер, Василиса Алексеевна! – весело приветствовали дети, дружно помахали ладошками и... свернули с обочины в сторону мрачного леса, под елями которого уже сгустилась непроницаемая мгла.

Василиса закашлялась, Игнат оторопело смотрел, как ровные ряды малышей исчезают в чаще непролазного леса.

– Они же замёрзнут! – заикаясь, выдавил Игнат.

– Не успеют, – заверила Василиса, отворачивая лицо, чтобы скрыть улыбку. Надо срочно намекнуть принцу Маэриэлю, что маскировка мигрирующих нуждается в доработке.

– Они потеряются и назад не выйдут!

Василиса успокаивающе погладила друга по руке:

– Им не надо назад.

Слушая тяжкие вздохи, она смущённо покаялась:

– Извини, что с моим появлением вы стали частенько сталкиваться со странными событиями.

– Совсем без событий было скучновато. Не переживай, я уже понял, что «бабочки» у тебя бывают разные, – ухмыльнулся Игнат, перестав вздыхать, и обнял её за плечи. – А банька-то уже стопилась! Венички берёзовые у меня заготовлены, квас домашний у Агафьи на холод выставлен – красота!

Несмотря на все уговоры остаться ночевать, ближе к десяти вечера Василиса засобиралась домой. Удалённой связи с домочадцами у неё не было никакой, и те начнут переживать, если она не явится, чего доброго Баюна пришлют. Корове, опять-таки, сена кинуть надо, ибо без топлива УТК не работает, а стирка после практик накапливается. Огневушку по понятным причинам к сену допускать опасно, а привязанному к дому Глюку трудно отлучаться до сеновала, колодец – граница его передвижных возможностей. Заставив багажник машины квасом, парным молоком, творогом и пирожками, Василиса распрощалась с друзьями и двинулась в путь. На асфальтовом развороте перед гравийной дорогой, ведущей к Лысой Горе через лес, машина теперь не буксовала. Единица техники была чин-чином поставлена на деревенский учёт и имела пропуск на беспрепятственный проезд через магический полог.

В салон тут же влетел фантом Готфрид и стал пересказывать деревенские новости: новый историк взялся ухлёстывать за Всемилой Ламиевной, и отправление в зелье подаренных им роз вампира не смутило. Кот Всемилы напакостил у дома историка, изгрыз рукоятку его шпаги, пробравшись в комнаты через чердак, но месье не сдаётся. У Яги изба отморозила свои курьи ножки на грянувших первых морозах, потому что всё откладывала обрастание ног толстой зимней шкурой. Яга варит микстуры, ситуация с подвижностью избы пока критическая, возможно, придётся ей сидеть на одном месте до весны, а не топтаться туда-сюда по всему участку. Завтра в деревню приедет инженер на плановую проверку всех универсальных тканевых конвертеров, надо оставить ему устное магическое разрешение на свободный проход в хлев.

Василиса кивала и улыбалась, чувствуя, как уходит невольное напряжение: быть человеком здорово, но ещё лучше – быть им в окружении тех, кто всё о тебе знает! Какой длинный и насыщенный вышел день, а высшие силы так и не снизошли к мольбам увеличить количество часов в сутках для замученного учителя сказочной деревни, подвизающегося на некромантском поприще. На краю леса фантом церемонно распрощался и остался контролировать границу, а Василиса двинулась дальше к деревне. Частокол из вечно свежих светло-бежевых брёвен, опоясывающий Лысую Гору, уже виднелся на горизонте, когда машина вдруг встала между раскинувшихся вокруг дороги безлюдных полей. Тщетно попытавшись завести её, Василиса вышла, с чувством захлопнув дверь. Магия – магией, а техническое обслуживание никто не отменял.

Размышления о доставке иномарки в автосервис и переходе на драконьи авиалинии, более приличествующие жительнице волшебного села, оборвало ощутимое сгущение магического поля. И как маг смерти она точно знала, что усиление фона вызвано мощью неживого существа. Собственно, это было единственное, что она на данный момент об этом существе знала. Ах нет, ещё ей было ведомо, что нежить обычно не слишком жалует некромантов! И что Елисей мог ещё не вернуться с методического объединения: он планировал пообщаться с учителями, работавшими в его заочной физико-математической школе, а общение энтузиастов своего дела легко растягивается за полночь. В сухом остатке: ночь, улица, луна и нежить, а некромант всего один... Что ж, как шутят на факультете, некромант должен оставить о себе такую память, чтобы после смерти даже надгробие его все неупокоенные обходили десятой стороной!

«Стратегии боя бывают разными, но сперва положимся на изречение, что лучший бой – тот, который не случился».

Василиса пустила круговые волны магии смерти, ярко обозначая свою видовую принадлежность и надеясь на бегство противника – и еле успела выставить щит перед его направленным воздушным ударом! Справа прилетел ещё один и тут же слева – следующий! Нежить явно полагалась на другую известную стратегию боевых действий: «чтобы обессилить неприятеля, стесняй его быстрым и стремительным нападением со всех сторон сразу». При этом Василиса по-прежнему не могла определить видовую принадлежность оппонента – тот успешно маскировал свою ауру!

Хм-ммм, нежить, хорошо разбирающаяся в тактике ведения ближнего боя и настолько осторожная, чтобы не дать ни капли информации о себе, как минимум разумна, а то, что она никак не может её разглядеть, наводит на вывод, что та бесплотна. Порадовавшись, что заклинание ночного видения после всех поучений Всемилы Ламиевны и насмешек географа выходит у неё почти идеально, Василиса взвилась в воздух, чтобы отыскать противника с высоты птичьего полёта. И рассмотреть его вне досягаемости потенциально имеющихся у него клыков и когтей – никогда не нужно безусловно полагаться на безошибочность своих выводов.