Я буду любить тебя... - Джонстон Мэри
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Его голос прервался.
В эту минуту я был рад, что пастор оказался с нею рядом, хотя и знал: пройдет немного времени, и я стану горевать также и о нем.
При звуках выстрелов и воплей Уэст ринулся прочь из залы, за ним последовали и остальные члены Совета колонии. Губернатор тотчас нахлобучил на голову свой шлем и велел слугам принести его кирасу. Жена бросилась ему на шею, и он попрощался с ней с глубокой нежностью. Я оцепенело смотрел на это расставание. Я тоже уходил на бой. Однажды мне тоже довелось познать подобное прощание: его боль, страсть и невыразимую сладость, но больше никогда, никогда…
Губернатор ушел, а вслед за ним, сказав несколько слов утешения леди Уайетт, вышел и мастер Сэндз, наш казначей. Оба они проявили милосердие и ничего мне не сказали, а только поклонились и отвернулись, не требуя в ответ ни слова, ни жеста.
Когда они ушли и в зале не осталось ни одного звуки, кроме пения птички в клетке и тихих рыданий леди Уайетт, я попросил Ролфа оставить меня, сказав, что он нужен там, где готовится нападение, и что я немного постою у окна, а потом присоединюсь к нему близ палисада. Он не хотел уходить, но он тоже любил и тоже потерял, и потому знал, что слова тут не помогут и мне лучше всего побыть одному. Он ушел, и в залитой солнечным светом комнате с птичкой, поющей в клетке, остались только я да леди Уайетт.
Я встал у окна и посмотрел на улицу, которая сейчас была пустынна, потому что мужчины разошлись по своим постам, потом взглянул на нежно-зеленый лес и на дымы бесчисленных костров, подымающиеся из него к небу — из мира ненависти, боли и горя к горным селениям, где теперь жила она. Потом я повернулся к столу, на котором стояли хлеб, мясо и вино.
Услышав мои шаги, леди Уайетт отняла руки от лица.
— Я могу что-либо для вас сделать, сэр? — робко спросила она.
— Я ничего не ел уже много часов, сударыня, — отвечал я. — Мне надо поесть и попить, чтобы у меня хватило сил сражаться. У меня еще осталось одно незавершенное дело.
Поднявшись со своего стула, она смахнула с лица слезы, подошла к столу и с трогательным рвением образцовой хозяйки не позволила мне обслужить себя самому, а собственноручно нарезала хлеб и мясо и налила в кубок вина, а потом села за стол напротив и прикрыла глаза рукой.
— Вряд ли губернатору грозит сейчас опасность, сударыня, — заметил я. — Не думаю, что индейцы возьмут палисад. Возможно даже, зная, что мы готовы к атаке, они не нападут вовсе. Право, по-моему, вам незачем о нем беспокоиться.
Она с улыбкой поблагодарила меня.
— Здесь все такое чужое и так пугает меня, сэр, — сказала она. — У меня дома, в Англии, как будто круглый год стояло воскресное — все было так мирно, покойно, никаких страхов, никаких тревог. Боюсь, я еще не стала хорошей виргинкой.
Поев и выпив вина, которое она налила мне, я встал и спросил ее, не желает ли она, чтобы я проводил ее в форт, прежде чем я присоединюсь к ее мужу у палисада. Она покачала головой и сказала, что с нею остаются преданные слуги, и если дикари все-таки ворвутся в город, ее предупредят, чтобы она успела укрыться в форте, поскольку до него рукой подать. Когда я попросил у нее позволения удалиться, она сделала мне реверанс, а потом опять со слезами на глазах приблизилась ко мне и взяла мою руку в свои.
— Мне более нечего вам сказать… Ваша жена любила вас всем сердцем, сэр. — Она извлекла что-то из-за корсажа. — Хотите взять это? Это бант из ленты, которую она носила. Он зацепился за куст на опушке леса.
Я взял у нее бант и поднес его к губам, потом развязал его и повязал ленту на руку. И так, с цветами моей жены на рукаве, я тихо вышел на улицу и направился в сторону гостиницы к человеку, которого намеревался убить.
Глава XXXVII
В которой мы с милордом Карнэлом расстаемся
Дверь гостиницы была распахнута настежь, и в нижней зале не было ни пьющих, ни наливающих. И хозяин, и подавальщики, и гости — все оставили свои трубки и кружки эля ради шпаг и мушкетов, все ушли либо в форт, либо к палисаду на перешейке, либо на берег реки.
Я прошел через обезлюдевшую общую залу и ступил на скрипучую лестницу. Никто не встретил меня, никто не преградил мне путь — только голубь на карнизе выходящего на солнечную сторону окна громко ворковал под синим небом. Я выглянул в окно и увидел серебристую реку и «Джорджа» и «Надежду» с канонирами, стоящими возле их пушек, высматривая индейские каноэ, а также дым, подымающийся из леса на южном берегу. Там стояли три дома: дом Джона Уэста, дом Минифая и жилище Крэншо. Я подумал: горит ли и мой дом в Уэйноке, но мне было все равно.
Дверь верхних апартаментов была закрыта. Когда я поднял внутреннюю щеколду и навалился на дверь, она подалась сверху и в середине, но внизу ее подпирало что-то тяжелое. Я навалился на нее еще сильнее, и она медленно отворилась, отодвинув в сторону то, что загораживало мне путь. Еще мгновение — и я очутился в комнате и закрыл за собою дверь на щеколду.
Помеха, которая преграждала мне дорогу, оказалась телом итальянского лекаря — он лежал ничком на полу. Лицо его было багрового цвета и страшно искажено, зубы оскалены в ужасной усмешке. В комнате стоял слабый необычный аромат — пожалуй, его нельзя было назвать неприятным. Я не нашел ничего странного в том, что змея, притаившаяся на моем пути, ушла в мир иной и никогда более не укусит. В последнее время у смерти было много работы: если она скосила цветок, который я любил, то с чего бы ей щадить существо, которое я сейчас отодвигал ногой, чтобы освободить путь?
Футах в десяти от двери располагалась большая ширма, скрывающая от посторонних взоров все, что находилось за ней. В комнате было очень тихо, только солнце светило в растворенное окно и дул пахнущий морем ветер. Я не позаботился о том, чтобы идти неслышно или закрыть за собою дверь, не лязгнув щеколдой, но ничей голос не упрекнул меня за вторжение. На минуту я испугался, что кроме мертвого итальянца в комнате никого нет, но потом зашел за ширму и увидел своего врага.
Он сидел, положив вытянутые руки на стол и опустив на них голову. Мои шаги не заставили его пошевелиться; освещенный солнцем, он был так же неподвижен, как и тело итальянца, лежащее на пороге. Чувствуя тупую ярость, я было подумал, что он, быть может, уже мертв, и торопливо подошел к столу. Он был жив: его пальцы медленно постукивали но листку бумаги, на котором лежала его рука. Он не осознавал, что я стою рядом: он прислушивался к иным шагам.
Листок бумаги был письмом, развернутым и сплошь исписанным крупными черными буквами. Мне бросились в глаза несколько не скрытых постукивающими белыми пальцами строк:
«Я же Вам говорил, что Вам лучше перерезать себе горло, чем отправиться в это безрассудное путешествие к берегам Виргинии. Теперь все пропало: и богатство, и почести, и королевская милость. Бэкингем сияет как солнце, а мы, поклонявшиеся иному светилу, пребываем в холодной тени. Уже выписан ордер на арест Черной Смерти. Смотрите, как бы не выписали ордер и на Вас, когда Вы наконец соизволите вернуться. И все же возвращайтесь ради всех демонов ада и разыграйте Вашу последнюю карту. Используйте Вашу проклятую красоту. Возвращайтесь, и пусть король снова увидит Ваше лицо…»
Остальная часть письма была скрыта под его ладонью.
Я протянул руку и коснулся его плеча. Он поднял голову и посмотрел на меня, как на мертвеца, вставшего из могилы.
Одна часть его лица была от виска до подбородка затянута черной тряпицей; щека, не поврежденная когтями пумы, впала и побледнела, губы скривились. Только его глаза, темные, красивые и злые, не изменились ничуть.
— Видно, мои могилы недостаточно глубоки, — промолвил он. — А она тоже стоит за вами, скрытая тенью?
На соседний стул был наброшен плащ из алого сукна. Я схватил его и расстелил на полу, затем вынул из ножен кинжал, который взял из арсенала в приемной губернатора.
— Бери свой кинжал, убийца, — крикнул я, — и становись рядом со мною на этот плащ.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Похожие книги на "Я буду любить тебя...", Джонстон Мэри
Джонстон Мэри читать все книги автора по порядку
Джонстон Мэри - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.