Леди из охотничьего домика, или Отвергнутая жена (СИ) - Стрелецкая Екатерина

– Ошибаешься, Кристин! Теперь ты снова моя жена: своим указом король аннулировал наш развод! – прошипел Ойген, стукнув по раме так, что стёкла жалобно задребезжали.

Новость об отмене развода меня ошеломила настолько, что ноги подкосились. Опустившись на скамейку, я только и смогла, что крикнуть осипшим от шока голосом: – Лжёшь!

Вместо того чтобы ответить, Ойген нервно расхохотался и приложил к окну какую-то бумагу, внизу которой красовалась гербовая королевская печать. Я успела лишь разглядеть фразу о том, что развод действительно отменён, как указ исчез из поля зрения.

– Ну что, убедилась? Открывай немедленно, иначе вышибу эту дверь! – пригрозил Ойген, после чего в дверь снова ожесточённо заколотили кулаками.

У меня в голове лихорадочно проносились мысли, не давая ни единой возможности сконцентрироваться. Если король отменил наш развод, то тут даже Вильгельм помочь не сможет. Официально о помолвке ведь мы не объявляли, да и шанс на неприкосновенность возможен был только в том случае, если бы мы успели заключить брак. Забаррикадироваться в доме тоже не выход: легко проникнуть в дом, выбив окно, а сбежать через вторую дверь, имея Софи на руках, не выйдет. Входная тем временем трещала, грозя рухнуть с минуты на минуту.

– А если ты надеешься на помощь своего любовничка, то ему вряд ли удастся потягаться со мной, когда расписки на шахты окажутся в суде! Останется без штанов на своей разорённой земле!

Какие расписки?! Я ведь точно помню: в сейфе Ойгена больше не было никаких расписок от Эгона Вангера, а Вильгельм однозначно никогда бы не уселся за один игральный стол с моим бывшем мужем хотя бы по той причине, что терпеть не мог азартные игры, не говоря уже о том, как к нему относится после всех его выходок.

Ойген тем временем не унимался: – Если поедешь со мной добровольно, я отдам их тебе.

В такое великодушие бывшего мужа я не верила. Чтобы Ойген да лишил себя возможности урвать кусок пожирнее? В жизни такого не случится. Однажды я уже смогла вскрыть его сейф, стоит попытать счастья снова. Если Вильгельм лишится шахт, то им с Эль придётся туго, да и остальным жителям его земель – тоже. Одной лесопилкой сыт не будешь. Не успела я даже окончательно смириться тем, что открыть Ойгену всё-таки придётся, как на кухне слетела с петель дверь. Метнувшись к лестнице, опоздала лишь немного: незнакомый мужчина опередил меня, стремительно вбежавший в дом.

– Кристин, открывай, иначе эту дверь тоже вынесем. Не глупи, и тогда твоя дочь не пострадает.

Вот же сволочь! Подстраховался, взяв с собой подручных для грязной работы. С одним Ойгеном я бы ещё как-нибудь справилась, но с двумя мужчинами, а то и тремя – не знаю, скольких привёл бывший муж, уже нет. Наверху истошно закричала Софи, поэтому я быстро отодвинула засов, а потом побежала на второй этаж.

– Вот видишь, какая ты глупая, Кристин. Открыла бы сразу, и никто не пострадал, – глумливо произнёс Ойген за моей спиной. На верхней площадке появился тот самый незнакомец, неся подмышкой визжащую и брыкающуюся Софи.

– Надо же... Жив ещё этот крысёныш по недоразумению родившийся девкой...

Слова Ойгена больно резанули меня по сердцу. Как так можно о ребёнке?! Ещё и о своей родной дочери?!

– Отпустите!

– Э-нет, Кристин. Она побудет с Йенсом, чтобы ты не наделала глупостей.

Сжав кулаки от бессилия, я повернулась к бывшему мужу: – Хочу видеть королевский указ.

Ойген надменно ухмыльнулся и демонстративно медленно развернул бумагу, после чего на вытянутых руках предъявил мне. Увы, никакой ошибки не было: король действительно отменил наш развод, указав в качестве причины отсутствие Его согласия, как старшего свидетеля и инициатора церемонии. Даже если бумаг, подтверждающих этот факт, нет, то ничего не мешало составить задним числом – на всё воля Его Величества.

– Но как же твой брак с Линдой? Двоежёнство в Бронхедже запрещено.

Ох, как после моих речей перекосило Ойгена! – Его тоже аннулировали и заставили меня не только вернуть приданое, но и выплатить баснословную сумму не только Линде, но и её семье в качестве компенсации! Это всё из-за тебя, Кристин! Лучше бы ты сдохла тогда, при падении с лестницы!

Как же ты близок к истине, «милый», даже не представляешь насколько. Вот только правды ты никогда не узнаешь.

– Если моё общество настолько тебе омерзительно, может, оставим как есть? Ты уедешь в поместье Майеров, а мы с дочерью останемся здесь. Никто никому не станет мозолить глаза и раздражать. Если потребуется где-нибудь появиться вместе, то приеду.

– Да как ты не понимаешь?! Мне нужен наследник! – рявкнул этот негодяй, да так, что глаза кровью налились.

– И ты так уверен, что я смогу его тебе родить? Сам ведь знаешь, что говорили лекари все эти годы после того, как родилась Софи!

Ойген резко схватил меня за руку и притянул к себе: – Не сумеешь ты, всегда найдётся другая, более здоровая и плодовитая! Причём быстрее, чем ты думаешь!

От шипения бывшего мужа и плача Софи мне окончательно поплохело. Эта одержимость наследником окончательно сделала из Ойгена натурального психа. А нехорошие предчувствия, что как только он заполучит желаемое, то от меня наверняка избавятся, добили.

– Хочешь выдать своего ублюдка за нашего совместного? Ты это задумал?

– Надо же... А ты не такая идиотка, какой казалась. Так что не глупи: глядишь, проживёшь подольше! А теперь собирайся и без глупостей! Через час-два уже приедет карета. И помни: один неверный шаг, и девчонке придётся туго!

– Дайте хоть одеть ребёнка или собираетесь везти прямо в одной ночной сорочке?

– Йенс, Олаф, глаз с неё не спускать до тех пор, пока я не вернусь! – Ойген грубо оттолкнул меня, а затем сунул королевский указ за пазуху и направился к выходу из охотничьего домика. – Впрочем... Олаф, налови-ка побольше рыбы из этого чудесного озера: деньги лишними не будут, да и моей семье она на пользу пойдёт.

Мразь, просто мразь! Йенс так и не отдал мне Софи, протопав вместе с ней до спальни. Мне едва удалось его убедить в том, что мытьё и переодевание маленькой девочки – это не то зрелище, которое стоит видеть взрослому мужчине. Скрипя зубами, этот здоровяк всё-таки согласился, а я быстро закрыла за ним дверь и обняла Софи.

– Не бойся, солнышко, мама рядом. Я не позволю, чтобы с тобой сделали что-нибудь плохое.

Мне потребовалось немало времени, чтобы успокоить испуганную дочь. Зато, пользуясь возможностью, успела одной рукой быстро набросать письмо для Вильгельма, в которой вкратце объяснила причину своего отъезда, а также упомянула про расписки, которыми может шантажировать его Ойген. Пока чернила сохли, положила бумагу на шкаф, а сама вышла из комнаты.

– Мне нужна горячая вода и лохань... Не нужно было вам «настолько» пугать ребёнка.

Мужчина брезгливо поморщился, но к Софи подходить не стал, проследовал за мной на кухню. Естественно, ничего такого не было, мне просто нужен был предлог, чтобы успеть написать ещё одно письмо, но уже для Марго. На кухне Йенс зорко следил за каждым моим действием, так что пришлось исхитриться, дабы незаметно замотать в полотенце несколько пузырьков, полученных от аптекарей. Объёмы там, конечно, были небольшие, но даже такие пригодиться могут. Пока дочь плескалась на дне лохани, пытаясь поймать ускользающий кусочек мыла, я аккуратно написала два прошения, а потом отрезала прядь своих волос и небольшой локон у Софи. Не факт, что удастся провернуть мою задумку, но попытаться стоит. Тщательно сложив оба письма так, чтобы они влезли в тайник, я ополоснула дочь и одела.

Стоило нам показаться на пороге, как дочь у меня снова забрали и напомнили, что время, данное на сборы, скоро истечёт.

– Нужно дверь на место поставить, иначе любой легко проникнет в дом и обчистит его. Не думаю, что барону Майеру это понравится.

Йенс был крайне недоволен, что из него пытаются сделать плотника, однако забрал инструменты. Софи при этом он усадил так, чтобы мне не удалось до неё добраться. А мне именно это и было нужно. Взяв пустую корзинку, я вышла на улицу и начала снимать сушившееся на верёвках бельё. Улучив момент, вытащила из-за корсета письма и сунула в тайник. Ни Йенс, ни Олаф ничего не видели, так как я находилась вне поля их зрения. Судя по ругани второго подручного Ойгена, доносящейся с озера, рыба ни в какую не хотела ловиться. Ну хоть в чём-то мой бывший муж потерпит фиаско. Хотя боюсь, прикажет рыбакам из Хофа заняться сипринами уже после нашего отъезда.