Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса

Но внутренний голос, обычно язвительный и беспристрастный, задавил эту мысль. Почему-то проверять, ответив отказом, не хотелось. Нельзя играть с судьбой до бесконечности.

Да и граф давно уже не вызывает отторжения. Скорее даже наоборот.

— Разве можно венчаться повторно? — почему-то шепотом спросила она.

Нортман опустил лицо, пряча улыбку.

— В храме — нет. Но я готов повторить клятву прямо сейчас. И она будет от чистого сердца. — он крепко сжал ее ладонь и, поднявшись на ноги, посмотрел в глаза. — Я, граф Нортман Рейнальд Арельс, находясь в здравом уме и трезвом рассуждении, свободно, по собственной воле, беру тебя, Алесия Ирсана Арельс в законные жены. И клянусь любить тебя, уважать и оберегать. Быть тебе надежной опорой и защитой…

Текст был не тот, что в храме. Но это уже не имело никакого значения. Каждое слово отдавалось в груди гулким ударом сердца.

Алесии казалось, что она забыла как дышать. Сейчас ей не хотелось строить планы или оценивать степень своего успеха. Хотелось просто раствориться в моменте, впитав каждый его миг. Черные поблескивающие глаза, низкий звучный голос, аромат шоколада, все еще витавший в воздухе… Наконец, мужчина замолчал.

Мысли растерянно взметнулись. Нужно ли произнести ответную клятву? Но как быть, если все слова вдруг вылетели из головы?

— Я… Алесия Ирсана Арельс, — начала она так некстати севшим голосом, — находясь в здравом уме и без принуждения со стороны, согласна стать твоей женой, Нортман Рейнальд Арельс. Клянусь любить тебя, быть верной супругой… — голос сел окончательно, но пауза не продлилась и двух секунд.

— Мне этого достаточно. — Нортман по очереди коснулся поцелуем ее рук, затем перехватил жену за талию и притянул к себе. Потемневший взгляд, скользнув по лицу, спустился к губам. И все же, на какой-то миг мужчина помедлил, словно давая возможность отстраниться.

Алесия, закрыв глаза, подалась вперед. И почти сразу ощутила, как напряглись ладони, лежащие на ее спине. Горячее дыхание коснулось лица. И это было последним осознанным чувством, прежде чем губы мужчины коснулись ее губ.

На этот раз, Нортман целовал ее совсем иначе. Нежно, почти невесомо. Но при этом, крепко прижимая к себе. Так крепко, что от близости его тела начинала кружиться голова. Впрочем, в ней все равно не осталось никаких мыслей. Только пульсация в висках.

Даже время, казалось, остановилось. Пять минут прошло, или час? Алесия сама не заметила, как коснулась пальцами твердой шеи и двинулась выше, позволив ладони зарыться в волосах.

Нортман, чуть прикусив ее губу, вдруг отстранился.

— Лучше не здесь. — хрипло выдохнул он. — В этом крыле, конечно, редко появляются слуги. Но холодный бальный зал не лучшее место для первой брачной ночи.

И в этом он был прав. Алес отрешенно кивнула, стараясь не думать, сколько времени займет обратный путь. Сюда они добирались примерно полчаса…

— Вернуться можно и быстрее. — мужчина провел большим пальцем по ее губам, затем склонился и оставил на шее поцелуй. — Ты же не боишься темных извилистых ходов?

— Тех, где паутина и всякий хлам?

Улыбнувшись, Нортман вновь коснулся ее лица. Алесия прерывисто вздохнула.

— С тобой я ничего не боюсь.

К счастью, ход находился не слишком далеко. Только и потребовалось — выйти в коридор, примыкавший к бальному залу и шагнуть за почти неприметную дверь. Потом подняться на десяток ступеней, свернуть за небольшой выступ, и дальше достаточно было идти вдоль серой стены.

В узких горизонтальных окнах, находившихся под самым потолком, серебрился лунный свет. Кое где лежали старые щиты и доспехи.

Но вот насколько этот путь короче, судить было трудно. Возможно, по нему действительно можно быстро добраться до жилой части… если не останавливаться с десяток раз, предаваясь жарким поцелуям.

Большего они себе не позволяли, не предаваться же любви в грязи, среди пыли и паутины. Хотя сдерживаться было трудно. Алесия смутно подозревала, что супруг уже неоднократно пожалел, что завел ее так далеко. Или о том, что не захотел остаться в бальном зале.

Но главная неожиданность подстерегала в конце. Тайный ход заканчивался не дверью — стеной. С приставленной к ней лестницей. Не слишком большой, метра два.

— Мы будем выбираться через люк в полу? — выдохнула она.

И это, кажется, были первые слова, которые прозвучали в потайном коридоре.

— Отсюда ближе всего до покоев. А подняться я тебе помогу. Только открою люк.

Поставив свечу на ближайший выступ, Нортман поднялся до середины лестницы, огляделся, и уперся руками в потолок. В первые полминуты не происходило ничего. Если люк там и был, он явно не собирался поддаваться.

Женщина уже успела представить путь назад, но тут небольшой прямоугольник неохотно уступил. Что-то грохнуло. И послышался такой звук, будто кто-то просыпал на пол ящик гвоздей.

Несколько из них скатилось в появившуюся щель. Алесия подняла один. Одну. На ее ладони лежала пружина. Хорошая, чистая, подозрительно знакомая. И вдруг, с небывалой ясностью нахлынуло осознание…

Кажется, она знала — где заканчивался этот ход.

Глава 31

Тайное и явное

М-да уж… Ситуация. Кто знает, как отреагирует супруг на потайную мастерскую? Шевельнулась даже слабая, почти наивная надежда, что граф ничего не заметит. Мало ли в замке кладовых.

Внутренний голос ехидно хмыкнул. Кладовых, может, и немало. Но вот обжитых и уютных среди них точно нет.

Алесия крепче сжала пружину, заставляя себя успокоиться. Ничего предосудительного она не сделала. Ну обустроила личный уголок для, скажем так, творчества. Не любовников же она здесь хранит, а всего лишь записи и кое-какие макеты.

У графа, вон, целая библиотека в распоряжении. Поэтому нет причин чувствовать себя виноватой.

Впрочем, Нортман, откинув крышку люка, не стал заглядывать в появившийся проем. Вместо этого он спрыгнул на пол и подал жене руку.

— Сперва ты. — мягко произнес он. — Это совсем несложно. Ставь ногу на перекладину, держись крепче и поднимайся вверх. Если вдруг оступишься, я тебя поймаю.

Алес коротко кивнула. Не говорить же, что в родном мире она десятки раз забиралась по лестницам. Несмотря на неудобство в виде длинной юбки, подъем прошел легко. А через миг рядом оказался Нортман.

Казалось, мужчина не заметил ни странной обстановки, ни рассыпанных пружин. Захлопнув люк, он потянул Алесию к себе и вновь впился в ее губы жарким поцелуем. Его руки теперь скользили не только по спине. И на несколько секунд Алес позволила себе отпустить все мысли. Пока не обнаружила, что супруг нависает над ней, опираясь руками на стол.

Однако в последний миг Нортман все же опомнился.

— Кладовая, конечно, более уединенное место, чем бальный зал, — шепнул он, чуть прикусив ее ухо, — Но все же… — взгляд его вдруг упал на стопку бумаг, которая почти касалась пальцев. Несколько пергаментов. Письменный прибор.

Чуть сдвинув брови, мужчина огляделся.

— Это не кладовая, — выдохнула Алесия, решив сразу расставить все точки над и. — Здесь моя… э-эм… мастерская.

— Мастерская? — Нортман чуть склонил голову. По выражению его лица невозможно было понять, о чем он сейчас думает.

— Да. Тут я записываю все, что приходит мне в голову, занимаюсь… — в памяти промелькнула работа над совой, — … рукоделием. Пытаюсь мастерить… всякое.

Мужчина прищурился. В слабом сумраке глаза его казались совсем черными.

— Позволишь мне взглянуть на записи?

— Да, конечно. — не отводя взгляда от его лица, Алес потянулась к ближайшему листу. Но почти сразу ее рука оказалась накрыта горячей ладонью.

— Не сейчас. — пророкотал Нортман, подхватывая ее на руки. — Ты же не думаешь, что какие-то бумаги способны… — он скользнул губами по ее виску и хрипло выдохнул. — … отвлечь от тебя?