Развод по-королевски (СИ) - Дурман Диана

Мы снова стояли прямо посреди Жемчужной гостиной, где в солнечных лучах сверкала отделка из перламутра. Вот только, что я, что Лиам были куда моложе. Тогда ещё юный принц, скрывающий в себе будущие задатки своей статной красоты, гневно метался по комнате, пока с перекошенным от злости лицом выкрикивал:

– Я уничтожу твою семью! Заставлю их мучиться, а тебя наблюдать за их агонией! Ты предала меня – спасла второго по значимости выродка из Росдона! Он должен был умереть!

Яростный голос принца отлетает от стен, но никто не смеет вмешиваться. Прямо за закрытыми дверями стояли его верные воины, а мой отец вместе с не таким, как оказалось, тайным гостем находились в отъезде. И чтобы не сделать хуже, чтобы гнев пугающего меня наследника всего Илруна не обратился на моего маленького брата, я, покорно опустив голову, сидела на коленях посреди гостиной. Моей гостиной, где никто не смел со мной так обращаться.

Максимилиам ещё что-то кричал, при этом круша всё, что попадалось ему под руку. Когда же ему это надоело, он подлетел ко мне, ухватил за подбородок и, заставив посмотреть на себя, прошипел:

– Ты хоть представляешь, как это важно устранять настолько опасных лордов других стран? Думаешь, предназначение моей семьи будет так легко выполнить, если не избавиться от сильных противников как можно раньше?

– Не так уж принц Росдона силён, раз чуть не погиб, – тихим голосом отвечаю, всё так же находясь на коленях. Взгляд голубых глаз замораживал внутренности, пробирался в самую душу, вызывая невольную дрожь.

Принц прекрасно видит мою реакцию и, кажется, она очень ему нравится. Однако это ничуть не смягчает его. Один удар сердца и юношеская ладонь оказывается на моём затылке, сжимает волосы, чтобы притянуть моё лицо ближе к себе и сказать:

– Смеешь ещё колкостями бросаться? Глупая, он полноценный оборотень, даже его брат не умеет удерживать пограничную форму! Вскоре Даньян Рагваргский станет чудовищем с человеческим разумом. Может ли быть кто-то опаснее подобного существа? Он ведь не просто животное, его Зверь куда ближе к нечисти, чем к обычному волку – его шкура прочнее хитина арахнидов, его клыки мощнее клыков виверны, а мех в финальной форме способен отразит любую магическую атаку! – разоряется принц прямо мне в лицо, не обращая внимания на то, как дрожат мои губы. – Как только росдонский выродок окрепнет, войдёт в полную силу, его будет очень и очень трудно отправить на тот свет! Никакая ящерица, даже огнедышащая, с ним не справится! А ты взяла и спасла… потенциальную угрозу для нашей будущей империи!

От избытка чувств оттолкнув меня, но при этом сделав так, чтобы я осталась сидеть на своём месте, юный Максимилиам отходит прочь. После чего принц садится в кресло напротив и уже куда более спокойным тоном продолжает:

– За совершённую глупость мне придётся тебя наказать. И платой станет…. вся твоя семья.

Если поначалу я думала, что принц говорит сгоряча, то глядя сейчас в леденящий холод его голубых глаз, уже не сомневалась – он выполнит обещание. Слёзы помимо воли начинают застилать взор, а мой голос тихо шепчет:

– Ваше высочество, что угодно, я сделаю что угодно, только… не троньте мою семью. Если вам надо кого-то наказать, то пусть это буду я, ведь то была моя ошибка.

Отчаянье так велико, что мне не удаётся держать себя в руках. Вновь покорно опустив голову, чтобы не видеть в пелене слёз удовольствие от представшей картины на юном лице принца, я с тихой бессильной злостью сжимаю ткань юбки. По-другому сейчас нельзя.

– Дочь дома Аджарди умоляет меня стоя на коленях, какое… завораживающее зрелище, – звучит голос принца с неприкрытыми нотками наслаждения. После чего он как само собой разумеющее говорит: – Ты знаешь, чего я хочу. С момента, когда ты в первый раз посетила мой дворец, я хотел только одного. Тебя. Целиком и полностью.

Резко вскинув голову, юная я отчаянно отвечает:

– Но наши дети не смогут унаследовать Вашу силу. Вы же сами настояли на проверке совместимости и убедились, что кровь Аджарди вытеснит вашу.

– Тогда у нас не будет детей, – так легко отмахнулся принц, будто говорил о чём-то несущественном. А затем он с такой же лёгкостью произнёс ужасающую вещь: – Ты добровольно выпьешь яд, который лишит тебя возможности зачать.

– Но наследник…, – неверяще звучит моя попытка избежать такого безумия.

– Об этом не беспокойся. В будущем мне понадобится искра, чтобы разжечь пламя войны, и этой искрой…. станешь ты. – Гремит чужое признание, за которым следует пугающее обещание: – Я сделаю из тебя самую лучшую королеву, народ будет уважать тебя и боготворить, потому любые действия в твою сторону они начнут воспринимать очень остро.

– Зачем вам всё это?

Мой наполненный ужасом вопрос только раззадоривает принца. Он встает со своего места, вновь подходит ко мне и одним движение заставляет встать на ноги. Прижав меня к себе, он начинает нашёптывать мне на ухо:

– Потому что я очень, очень жадный. Меня таким воспитали, всю жизнь мать только и твердила, что я достоин лишь самого лучшего, что именно мне, воплощению нашей скрытой силы, надлежит нести на себе надежды всех предков. Ограничиться одним королевством? Как скучно. Потомок заклинателей человеческой души достоин всего мира! И чтобы мне не было слишком уныло на его вершине, просто необходима ты. Только леди подобная тебе достойна оставаться подле меня, быть моей опорой и беспрекословно исполнять мою волю. К тому же…. только с тобой захватить этот самый мир выйдет в разы быстрее.

Чем больше слов выливалось на меня, тем сильнее тряслось моё тело. Кажется, никогда ни до этого, ни после, я не ощущала подобного ужаса всего перед одним человеком. Если принца вообще можно было так назвать.

– Не надо дрожать, Анни, – между тем продолжает шептать мне Максимилиам, – ты ничего из этого не будешь помнить. Всего десять лет рядом со мной и у тебя останутся только угодные нам обоим воспоминания. Никаких страданий. Никаких сожалений. Только ни с чем несравнимое счастье. Моя магия сильна, но ей нужно очень много времени, чтобы полностью захватить другого человека. Хочешь спасти семью? Тогда дай обет, что не сбежишь, что выйдешь за меня, и что не будешь пытаться вспомнить Даньяна Рагварского, второго принца Росдона и твою… любовь.

Был ли у меня выбор? Очевидно, что нет. Три дорогих мне жизни в обмен на мою и… сотни тысяч других. Злодеи прошлого стоя аплодировали подобному выбору, пока я решительно отвечала:

– Тогда его тоже. Даньяна ты больше не тронешь.

– Как скажешь, моя будущая жена, – радостно мурлычет принц Илруна, зарываясь носом в мои волосы. После чего отстраняется и строго добавляет: – Но тебе придётся заплатить за его жизнь отдельно – я не люблю делиться. Когда придёт время, ты испытаешь унижение, вспомнишь о ненависти ко мне, но при этом тебя будет разрывать на куски от боли, ведь к тому времени ты уже будешь любить меня так же сильно, как своего Даньяна. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты познала ту самую настоящую любовь… не со мной. Согласна?

Глава 52

Мне бы проклясть тот день, когда я напросилась с отцом во дворец, но сил на это не было. Принц подле меня будто вытягивал любой намёк на сопротивление. Поэтому мой ответ не заставил себя ждать и, обреченно закрыв глаза, я кивнула. В тот же миг холодные, влажные губы впились в мой рот, болезненно целуя и доказывая мне, что теперь я полностью в его власти.

По моей щеке вновь скатывается слеза – она становится последней частичкой отрицания. На большее же не решаюсь, ведь всё это ради тех, кого я люблю больше себя самой. Лишь жизни моей семьи и того, кому на самом деле отдано моё сердце, способны заставить меня стать самой настоящей злодейкой.

Хорошо, что ни один из дорогих мне людей об этом не узнает. Такой груз лучше нести в одиночку, иначе никто из них не простит себя. Ни отец, ни младший братишка, ни… Даньян – мы были вместе недолго, но пока его раны заживали, я успела слишком хорошо его узнать. А ещё прекрасно понять, что наши с ним чувства полностью взаимны.