Жуткая история. Кот - Горькая Ксения

Кай кивнул, закрыл дверь и пошел к магазину, на ходу запахивая бежевое пальто – к вечеру опять похолодало.

Хёну сидел как на иголках. Он все понимал, но это не особенно помогало ему чувствовать себя спокойно. Нужно было как-то держать себя в руках, все же не он один волновался. Сквозь большое светлое окно аптеки он наблюдал за тем, как Кай о чем-то спрашивает провизора, и рассеянно размышлял насчет того, как много усилий тот прилагает для того, чтобы Хёну чувствовал себя безопасно, чтобы это не превратилось в травмирующий опыт. Эти мысли наполняли сердце нежной благодарностью. Даже его стройный силуэт в длинном пальто каким-то образом успокаивал – в нем чувствовались уверенность и постоянство, к которым хотелось тянуться.

Хёну было очень любопытно, насколько иначе Кай воспринимает мир – без возможности полюбить что бы то ни было?

Он скользнул неспешным взглядом по улице. Казалось, он любит абсолютно все сейчас: узкий, мощенный плиткой тротуар с припаркованными возле входов в магазины разноцветными самокатами, квадратные клумбы со стройными деревьями, с которых уже начали опадать первые листочки, полные света сверкающие витрины уютных магазинов и их призывно распахнутые, как беззубые рты, широкие двери. Пряный аромат из крохотной кофейни, где делают горячие напитки навынос, который просачивался в салон через приоткрытое окно и был так похож на запах Кая. Все это.

Он собирался вернуть Каю способность чувствовать во что бы то ни стало. А затем им всем вместе предстояло разобраться с этими упырями.

Кай вернулся в машину и положил небольшой пакетик на заднее сиденье, Хёну проследил за покупкой задумчивым взглядом.

– Это может и не понадобиться, – пояснил он. – Но если… в общем, лучше, чтобы было.

– Я понимаю, – Хёну слегка улыбнулся и повернулся к дороге. Если память его не обманывала, они уже были в районе, где расположена квартира; это, само собой, не могло не вызывать волнения.

– Есть вопрос, который меня очень интересует, – Кай выехал с парковочного места. – Из воспоминаний других о тебе у меня сложилось впечатление, что ты совершенно не ревнив, это так?

Хёну немного задумался.

– Да, пожалуй. Ревность – это не про меня.

– А ты когда-нибудь задумывался, почему так?

В этот раз Хёну молчал чуть дольше, формулируя ответ и глядя на пролетающие за окном огни.

– Наверное… мне кажется, что в ревности нет смысла, – он повернулся к Каю и увидел, что тот ждет продолжения. – Ну то есть… Если ты захочешь уйти, тебе не обязательно уходить к кому-то. Ты можешь уйти и просто так. Но если ты остаешься, значит, ты выбрал меня, – он легонько пожал плечами. – Ты делаешь такой выбор по нескольку раз на дню, сам не замечая этого. И этому выбору я полностью доверяю.

Он чуть робко пожал плечами, как будто переживая, что это прозвучало по-детски наивно, но Кай смотрел на него до дрожи ласково.

– Хани, ты… – он с легкой улыбкой помотал головой, паркуясь возле дома.

– Что я?

– Ты просто солнышко, вот что, – Кай отстегнул ремень безопасности и, потянувшись к нему, мягко поцеловал. Следом щелкнул второй ремень – он отстегнул и его. – Идем, – он повернулся к заднему сиденью, забрал пакетик из аптеки и вышел из машины.

Пока они поднимались наверх, Хёну думал о том, что они, пожалуй, могли бы страстно целоваться в лифте, не включая свет, зайти в квартиру и, даже толком не раздеваясь, заняться сексом на диване. Это было бы, наверное, в тысячу раз проще.

Но было бы это лучше? Едва ли.

Когда они сняли верхнюю одежду и помыли руки, Хёну прошел в комнату и присел на край дивана, по привычке прижав ладони ногами и ощущая себя так, будто его с минуты на минуту должны расстрелять. Кай остановился перед ним, глядя немного обеспокоенно и самую капельку снисходительно.

– Я не съем тебя.

– Знаю. Я волнуюсь из-за разговора.

– Ну да, конечно, – Кай обошел барную стойку, включил электрический чайник, достал две большие кружки и принялся рыться в ящике конторки. – Если бы у тебя была возможность выбрать, – внезапно спросил он, – прожить обычную жизнь и никогда не знать о духах, либо оставить все так, как есть сейчас, – что бы ты выбрал?

Хёну растерялся из-за неожиданной темы вопроса. Что бы он выбрал? Ему нравилась его прежняя жизнь. Ну, если не считать сессию, конечно. У него была замечательная семья, компания взбалмошных, может быть, не особенно близких, но веселых университетских друзей, была девушка, к которой он испытывал теплую симпатию и которая всегда его поддерживала. Имелась масса планов на будущее: стажировки и обучение по обмену, маршруты летних путешествий в большой компании… Наверное, та жизнь была хороша по-своему.

Он рассеянно взъерошил волосы, не замечая, как Кай с интересом наблюдает за ним.

Что предложит ему непредсказуемая судьба – он пока еще не знал. Концентрированные впечатления, сопряженные с риском для жизни? Пока что понятно только одно – скучать не придется.

– Я думаю, – Хёну заправил отросшую челку за ухо, – я был бы рад прожить обе жизни. Мне кажется, каждая из них по-своему хорошая, хоть они и очень разные.

За приятным звуком наливаемого в чашку крутого кипятка последовал нежный аромат мелиссы. Кай чуть приподнял брови, реагируя на ответ.

– Интересно.

Хёну лукаво улыбнулся:

– Надеюсь, ты не ждал, что я скажу, что выбрал бы эту жизнь, потому что встретил в ней тебя?

– Совсем наоборот, я надеялся, что ты этого не скажешь, – Кай мягко рассмеялся, протягивая ему кружку с душистым чаем и устраиваясь на диване. – Мне очень нравится, что ты думаешь, прежде чем отвечать. Мне нравится, как ты думаешь.

Хёну застенчиво опустил глаза, грея руки о чашку. Она была пузатой и широкой и больше напоминала супницу, но зато приятный мятный запах чая был буквально повсюду.

– Хани, – его взгляд был очень внимательным, – тебе комфортно быть со мной наедине?

– Обычно – да. Сейчас немного… – он неопределенно мотнул головой, выкладывая все как есть. Кай кивнул, показывая, что он понял.

– Ты не боишься меня?

– Почему я должен тебя бояться? – Он нахмурился.

– Помнишь, Лэвен сказал, что его силы лишь пробудили скрытые желания? Это значит, все, что я представлял тогда в клубе, я хотел сделать на самом деле, – Кай откинулся назад, положил руку на спинку дивана и ушел в себя, расфокусированно глядя вперед. – Где-то глубоко во мне вьются эти стремления. Это тебя не пугает?

– Не думаю, что правильно судить за желания. Между мыслями и действиями огромная пропасть, – Хёну вдохнул успокаивающий аромат чая и тоже положил руку на спинку дивана, касаясь его ладони. – Ну… если говорить откровенно, я не хочу, чтобы ты причинял мне боль. Не думаю, что я к этому готов.

Кай ошарашенно уставился на него.

– Ты решил, что я спрашиваю, можно ли мне сделать это?

– Нет, я… Эй, – он взял шокированного Кая за ладонь, – твои желания меня не пугают, окей? До тех пор, пока ты считаешься с моим мнением насчет их реализации. Однако я не считаю, что стоит просто закрыть на них глаза, – мы разберемся, почему ты хочешь именно этого, только не прямо сейчас, хорошо?

Кай кивнул и сделал несколько больших глотков, пытаясь прийти в себя. Через пару минут, более-менее договорившись с собой, он спросил:

– А что насчет твоих собственных желаний? Может быть, есть что-то, что тебя заводит?

Было какое-то мазохистское удовольствие в том, насколько этот разговор был откровенным. Каждый раз переступая через себя, чтобы ответить на вопрос, Хёну чувствовал волнующее удовлетворение.

То, что его заводит?.. Он вспомнил эпизод в комнате Кая.

– Мне нравится… – он уткнулся взглядом в чашку, потому что даже всей его собранной в кулак смелости не хватало, чтобы смотреть в эти кошачьи глаза, отвечая на такой вопрос, – …в одежде. Раздевать друг друга, играть с ней… Вот такое.

Закончил он совсем тихо.

– …Хорошо. Что-нибудь еще? – его голос был чуть хриплым.

– Мм, пожалуй… еще контроль и подчинение… возможно?