Розы для богатых - Лоусон Джонелл

Отэм, переводя взгляд со снеговика на Брайана, сказала:

– Мне кажется, у нас получилась настоящая тетушка Джемайма.

Брайан не смотрел на тетушку Джемайму, он глядел на Отэм. Она так замерзла, что у нее посинели губы и зуб на зуб не попадал. Он взял ее за руку, поднял свой кейс и повел в дом, где они отогрелись горячим ромом, который пили в дневной комнате.

Брайан задавал себе вопрос: не связано ли возвращение Отэм и ее семьи с тем, что Джордж и Харриет накануне уехали в Палм-Спрингс? Но она никак не объясняла, почему они уехали и где были, хотя рассказала о Джинджер и о том, как произошла авария.

– Арти – бродяга, и сам это прекрасно знает. Он тут и там цепляет таких вот джинджер, чтобы свободно приходить и уходить, не причиняя никому боли. Джинджер в конце концов ему надоела, но она не хотела отпускать его. Они поругались, и она схватилась за руль. При такой скорости, на какой они ехали, он потерял контроль, и машина врезалась в парапет. – Отэм взяла кружку в ладони, чтобы согреть руки. – Мне когда-то говорили, что есть шлюхи – и шлюхи. Джинджер была истинной шлюхой, у нее было сердце шлюхи. Ей на всех было наплевать – и на Арти, и на Джорджа.

– А как два мужчины спутались с одной и той же женщиной?

– Что ж, бывает. Взять, к примеру, тебя, Лайзу и Боба. – Отэм оглядела комнату. – А почему нет никаких рождественских украшений?

Брайан улыбнулся тому, как мягко она переменила тему.

– Весь дом словно замер, когда хозяйка покинула его.

Отэм кивнула и опустила глаза на кружку.

– Для меня это всегда было скверное время года. Мне хотелось ненадолго уехать. После того как я устроила Арти в таком месте, где могла за него не волноваться, я поехала в Сан-Франциско. Но сейчас я на какое-то время вернулась. – Она встала с кресла, взяв с собой кружку, и поманила Брайана за собой. – С самого первого дня, как я вошла в это фойе, я подумала, как было бы здорово разукрасить этот огромный старинный дом к Рождеству.

– Тебе нравится этот дом?

– Я очень люблю его, – ответила она, и в ее голосе прозвучало удивление. – В нем столько истории... Вот здесь, – показала Отэм, когда они вошли в фойе, – мне кажется, нужно поставить большую елку для всех, как бы в знак приветствия, и еще одну поменьше в гостиной – для семьи. Ветки падуба и ленты тоже оживят помещение. Дэйл, наверно, приедет домой. Я приготовлю для него комнату. – Она помолчала, как будто собираясь с мыслями, и сказала твердым и не терпящим возражений тоном: – Я думаю, мы должны пораньше устроить праздник для прислуги в Сочельник, тогда ты сможешь провести остаток вечера, где захочешь. Разумеется, мы дадим обед для членов семьи и друзей на Рождество и большой новогодний прием – человек примерно на сто. Если учесть, что будет снег, некоторые гости из загорода захотят остаться на ночь. Я приготовлю комнаты и свяжусь с поставщиками продуктов. Я бы хотела, чтобы пришли дети из приюта, поиграли бы, получили подарки. Для этого лучше всего подойдет танцевальный зал. – Она похлопала Брайана по груди и плечам. – А ты вполне можешь быть Санта-Клаусом. Ты достаточно большой. Нужно только добавить бороду и живот. – Отэм помолчала. – Ну и что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что позволю тебе провести вместо меня Совет директоров.

Отэм непонимающе смотрела на него несколько секунд, потом усмехнулась:

– Извини, но до Рождества осталось совсем недолго. Когда я чувствую нехватку времени, у меня мозги начинают работать со скоростью сто миль в час. Сделать это, сделать то... бам-бам-бам – готово! – Она подняла кружку и сделала большой глоток теплого рома. – Как бы ты хотел провести Рождество?

Брайан улыбнулся и взъерошил ее влажные спутанные волосы. Она действительно снова расшевелила старый дом.

– Планируешь ты. Просто скажи, где мне нужно быть.

– В качестве Санта-Клауса?

– Конечно. А пока я немножко порепитирую.

На протяжении двух следующих недель дом прямо-таки гудел от суеты, а потом снова затих, когда Отэм, Молли и Арти исчезли во второй раз. Отэм присутствовала на детском празднике, веселилась и была в превосходном настроении, отмечая канун Рождества с прислугой. Брайан заметил, что позже она стала молчаливой и озабоченной. Когда он проснулся утром в Рождество, она уже уехала, как будто выполнив свои обязанности хозяйки Дома Осборнов. Она вернулась на Новый год и присутствовала на приеме, однако через неделю снова пропала. На этот раз Отэм взяла с собой только Молли.

Не услышав от нее ни слова за целый месяц отсутствия, Брайан забеспокоился и пошел к Арти. Когда Арти по сути отмахнулся от него, он направился к Бобу Проктору. Но Боб был еще более скрытен, и Брайан обратился к Элле. Элла оказалась менее замкнутой. Она поставила перед гостем кофе и присела за тот же стол.

– Я бы не стала беспокоиться, мистер Осборн.

– Брайан.

Она улыбнулась:

– Не волнуйтесь, Брайан. Отэм может о себе позаботиться.

– Вы знаете, где она?

– Да. Мы партнеры, так что поддерживаем связь.

– Почему же она не позвонит мне или кому-нибудь еще в Доме Осборнов?

– Отэм – личность свободолюбивая. Она ни перед кем не отчитывается. Что касается меня – это бизнес.

Брайан оглядел заполненный зал, прислушался к звону столового серебра о фарфор, гулу голосов. В ресторане было больше трехсот мест, и казалось, что свободных стульев не оставалось. Освещение мягкое, стулья удобные, пол покрыт ковром. Славный ресторан для среднего класса, специализирующийся на блюдах из жареного мяса. Говорили, что здесь готовят лучшую баранину в городе.

– Бизнес у вас, судя по всему, удачный.

Элла кивнула и отхлебнула кофе.

– Он с самого начала стал приносить доход. Это весьма необычно, мы на такое даже не рассчитывали. Если все пойдет хорошо, мы собираемся открыть второе заведение где-нибудь около Хопкинсвилла. Может быть, третье – чуть ближе к Луисвиллу.

Брайан поднял бровь:

– И сколько же вы планируете открыть?

– Отэм не думает о таких мелочах, как один или даже два. Много. Я собираюсь следовать за ней. А вы как считаете?

– Да, пожалуй, я поступил бы так же. – Он встал из-за стола, хитро улыбаясь. – Полагаю, что вы не скажете мне, где Отэм?

– Я не вправе. Но вы не волнуйтесь. Она вернется, когда сможет.

Брайан повернулся и вышел из ресторана, смирившись с тем, что Отэм есть Отэм.

Она вернулась через два дня, однако никаких объяснений не предложила, а он не стал ни о чем спрашивать.

В конце февраля наметилось некоторое потепление, как бы намек на раннюю весну. Сосульки срывались с крыш и разбивались о землю. Дороги расчистились. Дела в офисе вошли в размеренную колею, и Брайан стал понемногу выползать из-под груды бумаг. Теперь, когда он смог принимать решения без чувства, будто из-за плеча смотрит отец, оценивая его поступки, страх и нерешительность исчезли. Брайану пришлось признать, что в возможности ворочать миллионами долларов крылся своеобразный острый азарт.

У него выработался определенный распорядок дня: завтрак с Отэм, офис, обед в ресторане или с Отэм. Вечера либо где-нибудь вне дома, либо с Отэм. Иногда она устраивалась в кресле и читала, пока он работал за письменным столом. Они подолгу молчали, но молчание это было умиротворяющим. Когда ему требовалось по делам уехать из города, она зачастую отправлялась вместе с ним, чтобы походить по магазинам. Если нужно было где-то остаться на ночь, они вместе обедали, а потом шли по своим комнатам.

В некотором смысле Брайан поместил Отэм в бархатный футляр, приучил себя думать о ней не как о женщине, а преимущественно – руки прочь! – как о вдове отца. Он лишь однажды сделал неверный шаг.

Они оседлали лошадей и поехали к озеру Клиэрвью. Отэм уже пересела с Пенни на четырехлетнего мерина; Брайан ехал на Громе, отцовском коне. Снег растаял, но озеро еще покрывал крепкий лед. Холодный ветер разносил веселый визг ребятишек, катающихся на коньках.