На грани развода - Марика Крамор

А больше всего кусанула его последняя фраза. Через плечо. Невзначай.

«И телефон подальше убирай, а то не оторвёшься никак».

Ну потому как правда. Что уж.

Умник чертов. Его кто-то спрашивал? Я бы и сама с удовольствием отложила гаджет в сторону. Но мне срочняк надо было скоординировать трёх подрядчиков и площадку! Потому что у всех всегда косяки! И именно я занимаюсь тем, что их устраняю. Чаще всего накануне свадьбы! За два дня – это максимум! Потому что я отвечаю за торжество головой, печенью и почками!

Самый шедевр в моей практике – это когда собака кондитера погрызла торт и украшения из мастики. Я думала все. Мне крышка. Подстава адовая.

Чего только мне стоило оперативно собрать новую корзину продуктов и за полчаса найти свободного помощника с дополнительной печью.

В общем, торт привезли уже к вечеру, но, слава богу, все обошлось. А как по мне – седых волос на голове стало больше.

Зато Женя вон спокойно сидит в офисном кресле и греет зад. А после претензии льёт, рассуждая, как именно я должна его облизывать: тщательно, инициативно и с полной самоотдачей!

А другой неадекватный меня носом тыкает в то, как я неправильно делаю жим. Задрали, а! Хочется пожаловаться папочке! Чтоб он пожалел, как в детстве, когда все колени в кровь. И пообещал накостылять моим обидчикам.

– Мамуль, – лепечу в трубку, вылетая на улицу. Сегодня вечером Кир на ней. Бабуля у нас палочка-выручалочка. Не представляю, что бы без неё делала. – Я вышла из зала. Вы как?

– Гуляем. Все нормально, не торопись, Катюш. Отдышись немного.

– Спасибо! Я домой выдвигаюсь. Встречаемся во дворе.

– Хорошо, солнышко.

– Как же я тебе благодарна, мам, – не могу сдержать яркий порыв.

– Пустяки. Осторожнее там.

Отключаюсь. Останавливаюсь, насыщая легкие кислородом. Правильно мама сказала. Надо отдышаться. Тем более никто не будет в спину кидать упреки…

– Ты всегда с мокрой головой выходишь? – прилетает неожиданно.

Крепко зажмуриваю глаза на мгновение, вдох-выдох.

Если я сделаю вид, что пропустила ехидное замечание, он, наконец, отстанет?

– Или только сегодня? – останавливается рядом, плечом к плечу. Смотрим в одном направлении, не друг на друга.

– Я уже на слух различаю твой голос, – роняю равнодушно.

– Какая, однако, честь. Приятно, – в его голосе звенит улыбка.

– И кажется, у меня на него начинается аллергия, – поворачиваюсь, чтобы взглянуть на его профиль. Но приходится немного задрать голову. Вот вымахал! И такой нахал. Странно, но отчего-то чувствую желанное умиротворение. Нет ни обиды, ни раздражения.

– Значит, организм реагирует.

– А когда это мы перешли на «ты»? – удивляюсь вслух. А действительно! Когда?

Ленивое движение головы, и вновь меня обжигает яркость лазурита.

– Я как-то упустил этот момент. Но это дело десятое. А с мокрыми волосами ты реально можешь простудиться. Сегодня ветрено.

– Сегодня нормально. Да и, насколько я понимаю, ты и так считаешь, что у меня мозги застужены. Чего уж там.

– Давай хоть подкину. Без намёков, – тут же поясняет на мою выгнутую бровь и сложенные на груди руки. – Заболеешь же. А тебе пацана своего на тренировки возить.

– А твоя какая выгода просто так бензин тратить?

– Приравняем это к более весомому извинению.

– За бестолковую? – вскидываюсь, впиваясь взглядом в его лицо. И почему у меня не такие яркие глаза и не такие пушистые ресницы?! Я тоже хочу! – Или безалаберную?

– Вот не надо! – всплескивает руками. – Вот это заслуженно!

– А знаешь что?

– Но полотенце подстелила. Уже молодец, – примирительно заявляет.

Я наигранно закатываю глаза.

– Только не говори, что ты здесь работаешь, – указываю большим пальцем себе за спину. – Второго такого похода я не переживу.

– Зато одна штангу больше тягать не будешь.

Опять нравоучения.

– Боже, как меня угораздило, – задираю лицо к небу. Может, в другой зал ходить? Задумываюсь всерьёз. Но территориально не так удобно.

– Не волнуйся. Я такой же посетитель, как и ты, – смеётся.

– Спасибо. Прям гора с плеч.

– Вил! Тебя ждут все! Что ты застрял?!

Я дёргаюсь, оборачиваясь. А слух цепляется за это короткое «Вил».

– Прозвище?

– Производное от имени. Предположения по этому поводу готов выслушать в следующий раз.

Мужчина оборачивается и прокручивает круги указательным пальцем в воздухе. Мол, ускоряюсь.

– Интересно, как это ты меня собрался подкинуть, когда тебя ждут?

– Я просто уже немного опаздываю. Но могу решить в дороге.

– Я тоже уже немного опаздываю. Поэтому убегаю.

– Ну заболеешь же!

– Обо мне есть кому беспокоиться, – и, игриво прищурившись, добавляю, – Вил.

– Оно и видно.

Складывает руки на груди. Не знаю отчего, но точно уверена: он смотрит мне вслед.

Глава 10

– Как же ты меня выручила! Всегда выручаешь! – готова вечно благодарить маму.

Сжимаю в объятиях своего мальчика. Его родной запах обволакивает, надышаться им не могу.

– В это что у тебя в коробке? – сразу же с интересом отмечает мой озорник.

– Небольшой сюрприз, – передаю в руки сына подарок.

– Что-то вкусное? – прозорливо прищуривается.

– Нет, что-то веселое и интересное. А вкусное – здесь! – поднимаю другую руку – с пакетом. – Зови бабушку на чай и погнали.

Мама обычно в мою семью не вмешивается и советы не раздаёт. Но всегда готова выслушать меня и озвучить своё мнение. И я частенько ему прислушиваюсь.

– Что-то случилось? – мама бьет неожиданным вопросом, как только мы расквитались с ужином, а Кир помчался в свою комнату.

На моей памяти это впервые, когда она почти нагло врывается в мои мысли. Она правда редко вмешивается. Обычно ждёт, пока я сама захочу поделиться.

– С чего ты взяла, что что-то случилось? – тихонько уточняю, собирая тарелки.

– Катюш, я тебя как облупленную знаю, на тебе лица нет. Взгляд прячешь.

Качаю головой в ответ на молчаливое предложение помочь убрать со стола.

– Женя собрал чемодан и ушёл. Поставил вопрос о разводе.

Ни капли удивления, ни возмущения. Ничего. Мама лишь просит продолжать выжидающим взором.

– Я слишком много работаю. Семье себя не посвящаю. Ему внимания не уделяю. На выходных меня нет. Кир частенько на тебе. По словам Жени, он уехал к маме. И просит сыну пока ничего не рассказывать.

– Ну насчёт его мамы как раз все понятно. И насчёт тебя – тоже. А сам он себя семье не посвящает, потому что…? – проницательно уточняет. Ждёт ответа.

А я усаживаюсь на стул напротив. Складываю руки на стол, дроблю их взглядом.

– Я не знаю, что тебе сказать. Частенько чувствую себя загнанной лошадью, тяну все, чтобы у нас дома все было хорошо, а в итоге слышу, что я никчемная жена и мама.

– Доченька, если мужчина чего-то не делает, значит, у него нет возможности. Либо желания. Третьего не дано.

– Я знаю. Знаю, что он вам с папой никогда не нравился!

– Не нам. А папе. Мне главное, чтобы ты была счастлива, а не подстраивалась под чье-то мнение, ожидая одобрения. Пусть даже и мое.

– Он поставил вопрос ребром. Либо я увольняюсь. Либо он со мной разводится.

– Какой, однако, решительный мальчик. И не боится же. Да таких, как он, на каждом углу. Валом. А таких, как ты, больше нет.

Мамочка всегда меня поддерживает!

– Это философия. В реальности все иначе, – бурчу растеряно.

– Катюш. Если я молчу, это не значит, что я ничего не вижу.

– И что ты видишь? Он прав? Я настолько плохая жена и мать? – вспылила.

– Прекрасная, – возражает мама. – Но откуда у тебя возьмутся силы быть женой и матерью, если ты всю свою энергию отдаёшь работе? Солнышко, дело не Жене. А в том, что ты загоняешь себя. Ты в первую очередь должна для себя что-то делать. Как минимум – спать. Ты должна позволить себе хоть иногда расслабляться. Ты должна улыбаться и быть радостной. Позволить себе минуты, когда для тебя ни для кого не существует, даже для Кирюши. Потому что когда ты будешь счастлива и довольна, то и твоя семья будет радоваться. А ты забыла про это. Ты даже звук на телефоне не можешь выключить, постоянно экран проверяешь.