Весь твой, только твой эльф (СИ) - Жнец Анна

Из-за низкого свода приходилось держаться на полусогнутых. Макушкой мы почти задевали потолок. Эльф пятился, продолжая закрывать меня собой, пока спиной я не уткнулась в скалу. Больше отступать было некуда. Ловушка. Тупик. С ужасом я поняла, что этот каменный мешок может стать нашей могилой.

— Пригни голову, — приказал мужчина. — Закрой лицо ладонями. Постарайся полностью спрятаться за моей спиной. И не бойся. Тебе ничего не угрожает.

Голос эльфа звучал уверенно, ровно, и, хотя я понимала, что мой защитник врет и сегодня мы можем умереть, паника, сдавившая горло, чуть ослабила хватку.

Я сделала так, как мне велели, — позволила своему похитителю встать живой преградой между мной и смертельной опасностью.

Зажатая между стеной пещеры и телом эльфа, я прильнула щекой к чужой спине и вцепилась обеими руками в мужскую рубаху. Меня оглушил грохот собственного сердца. Я растворилась в шуме нашего частого тяжелого дыхания.

Не высовываться, не смотреть, не поднимать головы.

Где-то там, в темноте, невидимая мне тварь шипела и лязгала зубами. Похоже, пыталась до нас дотянуться и не могла.

Стараясь успокоиться, я лихорадочно прикидывала, как скоро наступит утро и спасительное солнце прогонит чудовище прочь. Ночь не будет длиться вечно. Возможно, рассвет уже близок. Знать бы, сколько сейчас времени.

Несколько томительных минут ничего не происходило, и я слегка расслабилась, понадеявшись на спасение, — поверила, что этот жуткий хариб ничего нам не сделает.

И тут змея снова щелкнула пастью, но в этот раз по-другому — не звонко, а как-то… Влажно?

Эльф дернулся, простонав от боли.

— Что с тобой?

— Ерунда.

Он врал. Я поняла это, услышав зловещий шипящий звук — с таким масло шкворчит на раскаленной сковороде. В ноздри ударил запах паленой плоти.

Змея плюнула кислотой? Куда попала? Как сильно ранила?

Не то чтобы я переживала за мерзавца, который меня похитил… Хотя нет, переживала! Очень! Сейчас он был моей единственной защитой от монстра. Умрет — следующей жертвой стану я.

Голодная безглазая тварь, похоже, смекнула, как надо действовать, и в темноте пещеры снова раздалось это пугающее влажное щелканье.

Я почувствовала, как, закрываясь от ядовитого плевка, эльф вскинул руку.

Захотелось разрыдаться, потому что звук, похожий на шипение масла, повторился. Звук ожога.

И этот запах…

— Сделай что-нибудь! — взмолилась я на грани паники. — У тебя есть кинжал.

— Если отсеку харибу язык, нас обоих зальет кислотой, — голос моего защитника дрожал от напряжения.

Горло сдавило спазмом.

Чувство беспомощности сводило с ума.

Ох, если бы мой магический резерв был полон… Точно! Магия!

— Ты же колдун! Давай пульни в него огненным шаром.

— Такого я не умею, — хмыкнул эльф. — Впрочем… Скорее посмотри, нет ли у тебя под ногами мелкого камешка.

Пока змея медлила, готовясь к новой атаке, я быстро присела за спиной мужчины на корточки и зашарила рукой по грязному полу пещеры. Единственное, что удалось найти, — осколок известняка размером с фалангу пальца.

— Сойдет, дав…

Змея опять плюнула, и эльф осекся на полуслове.

Я задержала дыхание, чтобы не чуять больше эту сладковато-тошнотворную вонь, от которой меня мутило. Еще бы уши заткнуть. И зажмуриться крепко-крепко.

— …давай, — дрожащие пальцы сцапали камешек из моей ладони.

— Что ты задумал?

Эльф не ответил — поднес камень, зажатый в кулаке, к губам и что-то тихо забормотал, прикрыв глаза.

От страха по моим щекам катились слезы. В отчаянии я скулила, как раненое животное, и цеплялась за рубаху на спине своего защитника. Я старалась не смотреть на чудовище, но, судя по звукам, в этот самый момент оно набирало в пасть слюны, чтобы смачно харкнуть в нашу сторону кислотой.

Уродливых ожогов я боялась даже больше, чем смерти. Доводилось мне видеть лица, обезображенные до неузнаваемости.

— Быстрее, что бы ты там ни задумал, пожалуйста, умоляю, поторопись.

Эльф закончил шептать заклинание.

Выглянув из-за его плеча, я с ужасом увидела, как змея открывает пасть и в глубине этой черной пасти булькает желтая, ядовитая слизь, способная разъесть человеческую плоть. Тварь откинула голову назад. Затарахтела горлом.

Внутри у меня все сжалось — сейчас плюнет.

Внезапно эльф замахнулся и швырнул зачарованный камешек прямо в глотку чудовищу.

Снаряд достиг цели. Змея щелкнула зубами и замотала головой, проглотив наживку.

Эльф завел руку себе за спину, как бы прося держаться позади. По этому поводу он мог не переживать: ни за какие подарки я не собиралась покидать свое укрытие.

Монстр оскалил зубы, блестящие от слюны. Открыл пасть, закрыл. Открыл, закрыл. Он сделал так три раза и зарычал, словно от бессилия.

— Что происходит? — прижалась я к своему защитнику.

Мне показалось, что змея пытается в нас плюнуть, но не может.

Эльф подтвердил мою догадку.

— Я наложил на камень заклинание такое же, как на твой гребень. Запрет на причинение вреда. Теперь хариб нас не тронет. Дождемся утра и…

Не успел он договорить, как чудовище издало долгий горловой звук, раздуло щеки, если можно так выразиться, и… выплюнуло заколдованный камень на пол пещеры, к нашим ногам. Камень был весь в желтом желудочном соке.

Если заряженный магией предмет теперь находится снаружи, вне тела монстра, это значит…

В отчаянии я тихонько завыла.

Заклинание не сработает!

Эльф напрягся и сдвинулся так, чтобы кислота, когда тварь ею харкнет, брызнула на него, а не на меня.

«Мы умрем, — пронеслось в голове. — Умрем, умрем, умрем. В страшных муках. Сначала умрет этот придурочный, а потом настанет и моя очередь».

Я приготовилась к продолжению кошмара, но змея вдруг зашипела, словно от боли, и метнулась прочь из пещеры. Как только язык хариба перестал запирать вход, внутрь нашего убежища проникли первые лучи солнца.

Утро. Продержались. Все кончено. Неужели? Я не могла поверить.

Слезы текли из глаз не переставая. От воспоминаний меня колотило, словно в лихорадке. Эльф резко обернулся и смял меня в медвежьих объятиях. Исполненная облегчения, я опустила голову ему на плечо и легонько похлопала ладонью по чужой спине.

Спаслись.

Несколько секунд мы стояли так, тесно прижавшись друг к другу, словно единственные выжившие после кораблекрушения, затем мужчина неловко кашлянул в кулак и отстранился.

— Спасибо, ушастый, — шепнула я и добавила ворчливо, но без злобы: — Хотя это твоя вина, что я попала в такую историю. Если бы не ты, сидела бы я сейчас в лагере тано, в безопасности, и знать не знала ни о каких языкастых харибах.

Мой защитник слегка покраснел и выдавил хриплым шепотом:

— Меня зовут Алари́ Сина́р. А тебя?

После всего случившегося я больше не могла его ненавидеть. Сердилась из-за похищения, хотела стукнуть остроухого по башке, потому что не отвечал на вопросы и ничего не объяснял, но в то же время испытывала благодарность, вспоминая, как самоотверженно этот мужчина закрывал меня от монстра.

Пожалуй, он заслужил узнать мое имя.

— Зейна.

Но не фамилию.

— Зейна, — повторил этот чудак с мечтательным видом, словно наслаждаясь звучанием моего имени. — Красиво. На эльфийском «зейна» — самая яркая звезда на небосводе. Хочешь узнать, что означает «алари синар»?

— Нет.

— Клинок, что пронзает тьму.

— Лучше покажи свои ожоги. Сильно тебя ранили?

Ушастый клинок, пронзающий тьму, посмотрел на меня как-то странно. На его губах отчего-то расцвела радостная улыбка.

— Ты… беспокоишься… обо мне?

— Этот гребень в моих волосах. Я не знаю, что будет, если ты умрешь. Сила заклинания развеется или я останусь привязана к твоему трупу?

Радостная улыбка увяла. Огонек надежды во взгляде потух. Алари подобрал с пола свою мантию, чудом не пострадавшую от кислоты, и принялся молча отряхивать ее от пыли.

На его левой руке, той, которой он закрывался от монстра, я заметила ожоги — к счастью, не настолько серьезные, как я боялась. Ткань на рукаве рубашки местами обуглилась, сквозь прорехи в ней была видна кожа — красная, в язвах и волдырях.