После перемен (СИ) - "Извращённый отшельник"

Я перевёл взгляд на деда.

— У тебя даже фотографии имеются?

— Конечно. Иногда прошлое — это всё, что у нас есть, — тихо ответил он, отпив из своей чашки.

Через несколько минут Харуно вернулась с рамкой в руках. Аккуратно поставила её на стол передо мной, как будто это был священный артефакт.

— Вот, господин, — сказала она, отступив на шаг.

На фото был улыбающийся мальчишка лет девяти. Глазёнки светились уверенностью, в руках — небольшой кубок. Рядом стоял дед Изаму, тогда ещё чуть моложе, в строгом чёрном костюме, и женщина-директриса, которая, судя по всему, гордилась своим подопечным.

Я наклонился ближе, разглядывая снимок.

— Это я? — спросил, почти не веря своим глазам. Неужели я умел так широко улыбаться?

— Без сомнений, — мягко подтвердил Изаму.

Поднёс фото к себе ближе, изучая детали. Всё выглядело, как-то, правильно, что ли. Но внутри что-то всё равно не складывалось.

— Жаль, что я этого не помню, — и выдохнул, ставя рамку обратно на стол.

Изаму улыбнулся, но в старческих глазах мелькнула тень грусти.

— Время многое стирает, Казума. Но память о тебе — это то, что я никогда не забуду.

Я не нашёл, что ответить. Вместо этого просто смотрел на фотографию, пытаясь почувствовать хоть что-то, что напоминало бы мне о том дне.

Завтрак продолжался в тишине, но не той, что бывает неловкой. Теперь это была тяжёлая, но спокойная тишина, как будто сам дом привык к тому, что здесь говорят только по делу.

— Ты помнишь, что произошло в торговом центре? — голос деда нарушил это молчание, прозвучав размеренно, как если бы этот вопрос был обязательной частью утреннего ритуала.

Я поднял голову от тарелки, держа палочки на весу. Вопрос застал врасплох, но не настолько, чтобы выронить идеально приготовленный кусок рыбы:

— Нет, — пожал я плечами. — Но, если честно, даже знать не хочу. Сомневаюсь, что это было что-то приятное.

Дед слегка кивнул, но взгляд прищурил, как полководец, обдумывающий стратегию:

— Правильно, — сказал он с какой-то пугающей уверенностью. — Твои обидчики уже наказаны. Это больше не твоя забота.

Его слова прозвучали так буднично, будто говорил о выгулянных собаках, а не о людях, которые отпинали меня и, судя по ране на боку, пытались прирезать.

— Как скажешь, дед, — спокойно отозвался я, хотя внутри всё же слегка напрягся. Всё случившееся со мной казалось странным, но решил не углубляться. По крайней мере, пока.

Его глаза смягчились, и он сделал глоток чая, прежде чем добавить:

— Твоя задача сейчас — восстанавливать силы. Нас ждут великие дела, внук.

— Великие дела? — повторил я, усмехнувшись. — Если под ними ты имеешь в виду вечерние занятия по каллиграфии, то я предпочту остаться в постели. Хотя, вряд ли я там скроюсь от Харуно.

На мгновение лицо деда оставалось серьёзным, но затем он рассмеялся. Смех был низким и неожиданно искренним, будто мои слова действительно его позабавили.

— Нет, — ответил он, всё ещё улыбаясь. — Вряд ли каллиграфия входит в планы великих дел. Но кто знает? Может, тебе пригодится.

— Надеюсь, это не обязательная часть наследства, — бросил я с лёгкой усмешкой.

— Только если ты захочешь оставить свой след в истории, — подмигнул он.

Я слегка покачал головой, улыбаясь краем губ.

— Ну, а если серьёзно, дед, — продолжил я, откладывая палочки, — разве я не должен быть сейчас на учебе или, как минимум, в школьной библиотеке, грызущим гранит науки?

Его лицо вновь стало серьёзным, но не мрачным.

— Конечно, учёба — важная часть пути наследника Кобаяси, — сказал он ровно. — Так что, рано или поздно, ты вернёшься в школу. Но пока восстанавливаешься, я предоставлю для тебя лучших частных учителей Японии.

— Здорово…

О, нет, кажется, мои будни наследника будут хуже, чем я предполагал…

Глава 4

После утреннего завтрака с дедом, который больше напоминал тщательно отрепетированную сцену из дорамы про богатых наследников, меня ждал урок физики. Но не простой, конечно нет! Это был частный урок в саду нашего поместья. Видимо, дед решил, что если уж изучать науку, то только в окружении вековых сосен, сакуры и плеска карпов кои в пруду.

Но прежде чем я погрузился в мир знаний, меня немного «развлекли» в семейном медицинском блоке. Да-да, в той самой домашней мини-клинике. Традиция семейства Кобаяси: держать под рукой целый штат врачей, которые всегда готовы прицепить к тебе провода и с серьёзным видом обсуждать результаты анализов, будто от этого зависит судьба вселенной. Меня уложили на кушетку и окружили аппаратами, которые, казалось, способны определить, что я ел в далёком детстве.

— Давление у вас немного низкое, Казума-сама. Возможно, стоит добавить в рацион больше зелени, — произнесла медсестра так заботливо, будто заготовила эту фразу для рекламного ролика о здоровом питании.

— Спасибо за совет. Обязательно брошу вызов своей нелюбви к брокколи, — пробормотал я. Может, они ещё предложат аппарат, который поможет вспомнить, кто я?

После этого сеанса «ухода за здоровьем» я наконец вышел в сад. И понял, что «урок физики» в дедовском исполнении — это нечто совершенно иное. В элегантной беседке из красного дерева, украшенной резьбой, меня ждал учитель.

Он стоял у стола с безупречно разложенными приборами и выглядел так, если бы его только что сняли с обложки журнала «Учёный года». Идеальный серый костюм, очки в тонкой оправе — не человек, а ходячая реклама престижного образования.

— Добрый день, Казума-сан, — поприветствовал он меня с таким почтением, будто я был как минимум наследным принцем. Ну, или единственным инвестором его лаборатории. — Сегодня мы начнём наше погружение в мир физики.

— Как захватывающе, — не удержался я от лёгкой иронии. — Мы начнём с карпов кои? Они, кажется, прекрасно справляются с законами гидродинамики.

Учитель слегка улыбнулся, будто хотел сказать: «Мне заплатили достаточно, чтобы стерпеть все ваши колкости, так что продолжайте».

На столе, помимо стандартных учебных причиндалов, красовалось ведро на верёвке. Да-да, самое обычное ведро. Ну, настолько обычное, насколько может быть ведро в этом доме.

— Сегодня изучим принцип маятника, — объяснил он, как профессор, вещающий на аудиторию в университете. — Это поможет вам понять, как потенциальная энергия преобразуется в кинетическую.

Я кивнул, скрывая скептицизм. Дед явно видел в этом что-то важное. Возможно, считал, что понимание законов физики поможет мне найти себя. Или просто хотел, чтобы я выглядел занятым?

Подошёл к маятнику. Это был не простой камень, а явно какой-то уникальный, тщательно отполированный, как и всё в этом доме.

Учитель сделал приглашающий жест:

— Поднимите его на высоту плеча, пожалуйста.

Я поднял камень, чувствуя себя героем какого-нибудь древнего мифа, которому предстоит спасти мир с помощью магического булыжника. Отпустив его, стал наблюдать, как тот плавно раскачивается. Логика природы в действии: то, что поднимается, должно опуститься. Завораживающее зрелище, но едва ли открытие тысячелетия.

— Отлично, Казума-сан! — похвалил учитель. — Прекрасно выполнено.

Я едва сдержал усмешку. Конечно, выполнено. Я ПОДНЯЛ И ОТПУСТИЛ КАМЕНЬ. Если это повод для похвалы, то можно считать меня гением. Но что-то в этом простом процессе заставило задуматься. Возможно, дед и правда хотел, чтобы я понял что-то большее, чем просто механику маятника. Что-то о равновесии, о движении вперёд. Может, это и есть его план: заставить меня двигаться, пока я не найду свою точку покоя? Или я ищу сейчас смысл там, где его попросту нет? Прям тайная школьная физика, частная версия. Полна вопросов и намёков, которые нужно разгадать.

Камень плавно раскачивался на верёвке, описывая идеальную дугу. Я машинально заметил:

— Амплитуда остаётся постоянной, пока трение не начнёт оказывать влияние. Пример простейшего гармонического движения.