Семена войны - Сильва Жуан

Чудовищные городские ворота из дерева и стали казались столь же неприступными, как и каменные стены. Орден Красного Шара замер, ожидая, когда распахнутся ворота, и Орберезис почувствовал, что с каждым мгновением его сердце колотится все сильнее.

– Если врата не откроются, паломники задумаются, что творится, – прошептал Таванар, перекрывая оживленный гомон толпы.

Орберезис нахмурился:

– Сольви сказала, что король мной восхищается. Можешь это представить?

– Короли столь же тупы, как и крестьяне, – фыркнул Таванар. – А он, в конце концов, всего лишь сын своей матери.

Загрохотали массивные чугунные решетки, поднимаемые десятком стражников: еще столько же удерживали их на тяжелых цепях.

Орберезис кивком позволил своим знаменосцам направиться вперед. Караван медленно вошел в город, и мужчина с трудом сдержал дрожь, понимая, что Истинный Бог не должен показывать страха.

Он принял надменную позу и въехал под своды городских стен – столь высоких, что большинство близлежащих домов пряталось в их тени. Впрочем, учитывая, какой зной стоял на юго-востоке, это было не так уж плохо.

Именно здесь Орберезис когда-то узнал, что значит выживание, – а потому он всегда восхищался огромной столицей. Ушар был необъятен во всех смыслах этого слова. Черепица крыш простиралась до самого Дворца Великолепия, а жилые кварталы делились узкими переулками на части. И лучшим путем для бегства для таких проходимцев, как он, всегда были крыши.

Внимание Орберезиса привлекли ликующие толпы на улицах. За годы его отсутствия Ушар изменился к худшему. Столица Двух Народов показалась ему намного мрачнее, чем он ее запомнил. Брусчатка была покрыта грязью, и крестьяне даже не пытались стереть сажу с лиц, а исходящую из узких переулков вонь тухлой рыбы и мочи чуть скрывал легкий привкус дыма.

Разве все и раньше были столь бедны?

Его мысли прервал кинувшийся к нему беззубый мужчина.

– Ты родом отсюда? – Его лицо покрывала грязь, а глаза лихорадочно блестели.

Орберезис постарался изобразить максимально величественное лицо. Насколько это позволяла сделать мигрень.

– Да, – медленно кивнул он. – Не желаешь ли присоединиться к моей процессии?

– Я? Присоединиться к тебе? Конечно, о Всевышний. Я молюсь тебе день и ночь, и я собираюсь отправить своего дитя изучать обычаи ордена.

– Для меня это большая честь.

Простой народ любит смирение и простоту. Они нетерпимы к громким словам. Главное, что происходит здесь и сейчас. Интересно, последуют ли они за ним, если однажды Орберезис признается, что это все фарс?

– Да здравствует Истинный Бог! – провозгласил мужчина. – Да здравствует Всевышний Господь!

Такие восхваления должны были быть ему приятны, и все же он никак не мог до конца поверить, что кто-то может считать его богом. Впрочем, в Ушаре ни он, ни его культ не имели значения. Здесь он находился во власти короля. И если он застрянет в огромном, полностью замкнутом со всех сторон городе, будет очень плохо, если властитель окажется не на его стороне.

Люди вокруг продолжили скандировать хвалебные речи. Владельцы лавок и чистильщики обуви, торговцы и даже рабы. Все пришли, чтоб лицезреть его.

«Эти бедные ублюдки совершенно не понимают, что я столь же несчастен, как и они».

– Сольви, – позвал он, чувствуя себя не в силах изобразить подобающую этому мгновению бодрость. – Они так радуются нам.

– Не стоит скромничать, о Всевышний. Люди любят Тебя. Это Твой народ.

– Думаю, так и есть. Нас ведут к королю Доэму?

– Да. Мы религиозный орден, и потому, как священнослужители, мы имеем полное право на доступ ко дворцу и к королю. Если король откажет тебе в приеме, народ попросту взбунтуется.

– Они так любят меня… – задумчиво протянул он, переводя взгляд на толпу. – Надеюсь, король столь же набожен.

– Так и есть. Вот увидишь, – обходительно улыбнулась она.

Во Дворец Великолепия они двигались крайне медленно. Булыжники на мостовой были очень скользкими, и тенерыки с трудом поднимались по крутому склону. Из дворца прислали слуг с паланкинами, на одном из которых четверо рабов и несли сейчас Орберезиса.

Это был хороший знак.

У самого дворца караван остановился, а Орберезис, Таванар, Сольви и личные помощники Истинного Бога вошли через распахнутые ворота во внутренний двор, оставив за стенами остальную процессию. Они шли вперед, и неподвижно стоящие вдоль прохода десятки элитных воинов, одетые в безупречно сидящую форму, молча склоняли перед ним головы. Лет десять назад он бы душу продал за то, чтоб украсть такое тряпье.

Дворецкий, старательно не глядя на Орберезиса, провел их внутрь:

– Его Величество король Доэм ожидает Тебя, о Чудотворный!

Орберезис чувствовал, как на плечи ему все давит невидимый груз. Сомнение подтачивало разум. А что, если они обнаружат, что это все обман? Что, если боль станет невыносимой и он не сможет вести себя так, как должен вести себя бог? Для того чтобы вляпаться в такую ситуацию, нужно было быть сумасшедшим! Но он не мог придумать иного способа найти лекарство – каким бы оно ни было.

Он окинул внимательным взором Таванара. Неопытному взгляду могло показаться, что приятель Истинного Бога совсем не вспотел, но стоило посмотреть ему на спину и ладони – все становилось ясно. Орберезис оглядывался по сторонам, пытаясь понять, не слишком ли пристально его разглядывают, но никто из слуг даже головы не поднял. И во всех этих людях Орберезис видел себя: все они были такими же смуглыми, худощавыми и темноволосыми.

Главный слуга провел их по широким залам дворца, под древними арками, к Церемониальному залу. Стены его были увешаны треугольными знаменами, на каждом из которых виднелся герб в виде якоря и щита: это символизировало союз между Сирестиром и Ябом.

«Отец, разве ты бы поверил, что я когда-нибудь окажусь здесь?»

По гладкому полированному полу они дошли до короля Доэма, сидевшего на престоле. По обе стороны от него стояли советники, а вокруг вытянулись, опустив глаза в пол, слуги. Заметив приближение Орберезиса, они опустились на колени.

– Ваше величество, я доставил к вам Всевышнего. Чудотворного. Истинного Бога, – торжественно объявил дворецкий. – Он – дитя нашей земли, родившийся и выросший в этом королевстве. Он спас человечество от терзающих его жалких тварей и позволил миру прийти на смену Багровым войнам. Он поднял континент из океана и стал Создателем и носителем красной сферы. Орберезис!

Толпа разразилась радостными криками и песнопениями. Приемную заполонили высшие лорды, дипломаты и видные торговцы – и все они… приветствовали его. Кланялись и хлопали в ладоши. Орберезис невольно задался вопросом, насколько искренна была эта радость.

– Да благословит нас Твоя милость! – скандировали они. – Да живет Истинный Бог вечно!

Орберезис на мгновение потерял самообладание. Все происходящее было настолько нереально. Он ожидал, что крестьяне легко попадутся на его удочку… но дворяне? Торговцы?

Король Доэм поднялся с трона, инкрустированного драгоценными жемчужинами, захваченными во время западных походов Флота Плавучего города.

– Мы рады приветствовать Тебя на всей земле, во всех замках и обителях нашего государства, – произнес он. Несмотря на хрупкое телосложение, в голосе короля звучала решимость, а по тому, как он сутулился, становилось ясно, что Доэм провел над священными книгами и фолиантами бесчисленные часы.

Расположившаяся рядом королева Тура – женщина с длинными вьющимися темными волосами, одетая в длинное бордовое платье со смелым декольте – взяла его за руку. Она вряд ли была моложе Доэма, но при взгляде на нее казалось, что ее гладкая ароматная кожа буквально сияет под лучами льющегося из окон солнца.

Орберезис справился с волнением и заставил себя благожелательно улыбнуться:

– Я потрясен оказанным приемом.

Доэм опустился на колени и протянул руки к Орберезису. Белесые глаза выделялись яркими пятнами на темном лице.