Фаворит императора (СИ) - Гримм Никита

- Хорошо, можете завтра же начинать диагностику, с императором поговорю вечером. - Кивнул Лопухин.

- Приятно иметь с вами дело, Андрей Васильевич. - С улыбкой кивнул Игорь Станиславович и пошел обратно к группе комиссии.

- Андрей Васильевич, простите, но это кто был? - Тихо прошептал я.

- Матвей Александрович, ты чего?! Это же прошлый глава рода Шереметьевых, князь Игорь Станиславович Шереметьев, «Небесный Кузнец»! Он лет тридцать назад добровольно передал пост главы рода своему старшему сыну Олегу, и с тех пор занимается только научной и профессиональной деятельностью рода. Лучший среди живых в настоящее время мастер по любым изделиям, которые изготовлены с применением мифрила, во всем мире! Архимагистр! И хоть его способности не боевые в основном, как и род, но с ними дружат все, никто не хочет ссориться с теми, кто создает лучшую броню и лучшее оружие для Одаренных... - Тихо прошептал князь Лопухин.

-О... - Только и выдал я.

- Вот тебе и «О»... - Также тихо прошептал Андрей Васильевич, - Пойдем, пора нашего начальника за жабры брать!

Лопухин быстрым шагом приблизился к составу комиссии и начальнику стройки, который обливался уже седьмым потом, стоя на месте:

- Евгений Викторович, вам следует проехать с нами. Комиссия не признает объект законченным. По результатам осмотра мы назначаем дополнительную проверку технического оснащения всего центра, и, в частности, полигона. Все сотрудники должны немедленно покинуть территорию центра, за исключением сотрудников службы безопасности, независимая комиссия начнет работу через... - Андрей Васильевич бросил взгляд на Игоря Станиславовича, который на руке показал три пальца, - Через три часа. К этому времени все помещения, здания и сооружения должны быть полностью освобождены. У вас есть пятнадцать минут, чтобы отдать соответствующие распоряжения, после чего вы отправитесь вместе со мной в Петербург. Вам все понятно?

- И-и-ик!.. - Только и выдал Патрушкин.

- Вот и славно. - Кивнул князь и поднял взгляд на ротмистра, стоявшего за спиной начальника стройки, - Господин ротмистр Коновалов, прошу вас сопроводить господина Патрушкина до его кабинета, там дать ему пятнадцать минут для отдачи распоряжений и сборов, после чего сопроводите его ко мне на КПП.

- Будет исполнено, Ваше Сиятельство. - Кивнул Коновалов, делая шаг на сближение с Патрушкиным.

Начальник стройки снова икнул.

Глава 2. Часть 1.

Глава 2. «Тёмный, сгори! Тёмный, сгори!! Тёмный, сгори!!!»

РИ, Санкт-Петербург, Манежная площадь, 25 сентября, 16.20

- Ты уверен, что тебя стоит оставлять здесь? - Хмуро осмотрелся вокруг Андрей Васильевич.

Машина князя Лопухина вместе с машиной сопровождения остановилась на Манежной площади. Я попросил князя высадить меня здесь. Все равно, сегодня к Константину идет один Лопухин, моего доклада он ждет завтра, а тут, на углу с улицей Кленовой в торце дома на первом этаже было довольно хорошая кофейня.

- Да, Андрей Васильевич, не волнуйтесь, мой начальник СБ приедет в течении двадцати минут. - Кивнул я.

- Хреновый у тебя начальник службы безопасности, Матвей Александрович, раз смеет опаздывать к работодателю своему. - Еще больше нахмурился Лопухин.

- Это не он опаздывает, это я ему сказал, что мы после половины пятого на Манежной будем. Так что его винить не в чем. Я просто хотел выпить кофе в одиночестве и тишине. Отдохнуть немного, так скажем. - Я кивнул головой в сторону кофейни.

- Ну смотри сам, чай, немаленький. - Кивнул Андрей Васильевич и протянул руку на прощание, - Совет хочешь? Бесплатно.

- Слушаю. - Улыбнулся я.

- Лучше кофе с коньяком бери. И главное в этом союзе, чтобы с кофе не переборщили. Тогда расслабишься. Точно говорю, сам ни раз проверял. - Усмехнулся в ответ князь и сел обратно в машину, - Ладно, поеду я, до встречи, Матвей Александрович!

- Хорошего вечера, Андрей Васильевич! - Махнул я рукой на прощание и пошел в кофейню.

Машины за спиной сорвались с места и умчались в поворот на Кленовую улицу.

Вход в кофейню встретил меня звоном колокольчика, пряными ароматами зерен свежей обжарки, легкими запахами свежей выпечки и свежего сваренного глинтвейна. В небольшом зале были заняты всего два столика молодыми парочками, тихо перешёптывающихся между собой. Заказав воронку и кусочек тарта с лесными ягодами, я уселся за высокую стойку напротив окна, повесив легкий плащ на вешалку у входа, оставшись в серой двойке в крупную клетку с темно-бордовой водолазкой.

Молодой парень бариста поставил кусочек тарта на овальном блюдце с десертной вилочкой, полный кувшин из прозрачного стекла «воронки», исходящую паром, и одинокую кружечку. Наполнив чашку, юноша поинтересовался, нужно ли что-то еще, получил от меня отрицательный ответ и благодарность за работу, после чего с улыбкой удалился обратно за стойку.

Я взял в руки чашку, вдыхая аромат напитка, и сделал глоток, не выпуская аромат из носа. Легкая мягкая горечь с нотками кислинки сливы и лимона, и в то же время легкая сладость и горечь, словно от темного шоколада... М-м-м-м-м... Божественно...

Вилкой тут же был отломан кусочек десерта и отправлен в рот. Остатки горечи перекрылись кисло-сладким вкусом лесных ягод и сладостью песочного теста... Вот он! Катарсис!...

Еще двадцать минут я сидел на месте, наслаждаясь бездельем, любимым напитком и послевкусием, оставленным отличным десертом. Через десять - пятнадцать минут должен был уже приехать Василий Иванович и отвезти меня домой...

Неожиданно я четко услышал звон колокольчика. Звон раздавался где-то со стороны Караванной улицы. Постепенно звон становился всё громче, и на Манежную площадь начали выходить люди, впереди которых шел лишь один лысый мужчина..

- За светом! - Новый перезвон, - За светом!!

Колонна людей двигалась за мужчиной в белом балахоне, больше напоминающем похоронный саван. Ремень ему заменял широкий металлический пояс с двумя здоровенными крестами, крепящиеся к основному обручу короткими цепями. На каждый третий шаг мужчина звонил в колокольчик, направленный в небо. При этом он читал то ли молитву, то ли какие-то стихи. И все бы было ничего, если бы я не видел, что при каждом звоне колокольчика от мужчины расползалась волна теплого желтого света энергий. Словно мужчина был менталистом, который завлекал людей в толпу и вел на проповедь.

Менталисты, к слову, являлись самой редкой школой среди Одарённых, обладающих Жизнью. Техники ментального воздействия осваивались очень долго, очень сложно, и все равно оставался шанс, что менталист, ушедший слишком глубоко в разум другого человека, просто забудет, как вернуться обратно... Хотя отдельные поверхностные техники, вроде психического давления на самом простом уровне старались освоить многие. Другой вопрос, что их применение в личных целях, не связанных с защитой собственной жизни и здоровья, практически всегда признавалось умышленным преступлением даже для представителей дворянства...

Толпа двинулась дальше, пройдя от Караванной улицы через площадь и ныряя в арку углового дома Манежной площади с Итальянской улицей.

Конев до сих пор не приехал...А тут появился вариант с двумя зайцами в один день разобраться... С другой стороны, я же драться не собираюсь с этой толпой? Не собираюсь... Мне-то и нужно всего лишь выйти, пройти, посмотреть, послушать, да к княжне и Алексею Владимировичу все сообщить... Никаких драк, никакого насилия... Только глаза и уши...

Я достал из внутреннего кармана плаща маленький блокнот и ручку, записал быстрым почерком" "Итальянская, 27. Жди у входа, не входи без драки! М.А.В.", и оставил ее баристе с серебряным рублем и просьбой передать характерному мужчине на черном внедорожнике, который приедет за мной. Бариста согласился и убрал записку к себе. А я помчался быстрым шагом к двадцать седьмому дому, в который продолжали прибывать люди, но уже мелкими группками, по три - пять человек каждая. Словно народ собирался на тайную службу...