Огонь понемногу разгорается, но помещение ещё прогревать и прогревать.
– Ты погоди немного, – извиняющимся тоном говорит Райта. – Согревающих кристаллов тут, к сожалению, нет. У нас городок небогатый. Такие дорогие артефакты только в богатых домах. А нам, простым людям, и печей достаточно. Сейчас вернусь.
Она обходит печь и исчезает за дверью, которая ведёт в сторону, противоположную входу.
А я подхожу поближе к печи, чтобы согреться.
Райта возвращается минут через пятнадцать с ведром воды и ставит его вплотную к печи.
– Вы следили за домом, да? – спрашиваю я очевидную вещь.
Это и так понятно. Райта знает, где и что тут лежит. Посторонних людей в доме явно не было.
– А как иначе? – с гордостью говорит она и тут же, слегка смутившись, добавляет. – Не за порядком, конечно. Дом сразу же закрыли, внутрь никто не заходил. Мэр нам поручил приглядывать, чтобы никто не влез. Вовремя ты приехала, девонька. По закону бесхозные строения уже через месяц может забрать в своё ведение городская управа. Поговаривают, что мэр хочет сделать тут таверну для проезжего люда. Мы хоть и в стороне от основного торгового пути, однако путь в северные пределы лежит как раз через нас. Мэр давно Фриде предлагал продать пекарню городу. Но она ни в какую. Приедь ты на месяц позже, и сложно тебе было бы получить её обратно.
Рассказывая обо всём этом, Райта времени не теряет.
Она достает из всё того же шкафа большое полотнище и, надрезав край ножом, с треском отрывает полосу ткани.
Смочив водой тряпку, Райта быстро протирает поверхность массивного стола, находящегося рядом с печью.
– Здесь можно будет ребёночка перепеленать, – объясняет она. – Тут и теплее и светло сейчас будет. А потом обживёшься, сама решишь, что и где делать. Запасные пелёнки есть?
Киваю и, достав их из сумки, выкладываю на стол. То, что стол не для пеленания, это очевидно.
Деревянная поверхность иссечена бесчисленными рубцами от ножей. Пыль, которой он покрыт, перемешана с мукой. Тут же лежит скалка.
Райта убирает ее в шкаф.
– Давай я помогу. – Она протягивает руки к Дэйрону. – Ты замёрзла вся и устала за дорогу. Девочка?
– Сын, – отвечаю я и, чуть поколебавшись, передаю ей малыша.
И только доверив этой женщине сына, соображаю, что на своё счастье я ребёнка уже один раз переодела в те тряпки, которые нашла в карете. Дорогие пелёнки, в которых я забрала малыша из дома, так и остались под грудой коробок.
Всё это напоминает мне о том, что если я хочу скрыть свою тайну, мне следует быть очень внимательной к мелочам. Скидываю плащ, радуясь, что тот, кто мне помог бежать, дал мне простое платье.
Тем временем воздух поблизости от печи нагревается быстро, и, когда Райта разворачивает малыша, мне уже не так страшно, что он может простыть.
– Попробуй воду, – командует она, и я, оторвав от того же полотнища второй кусок ткани, направляюсь к ведру. Вода едва тёплая, но и это уже замечательно. Смачиваю водой ткань.
– Я сама, – говорю я, но Райта, отбирает у меня тряпку.
– Успеешь ещё сама. Я целыми днями у тебя не буду. Но первое время помогу.
Она быстро обтирает Дэйрона и перепелёнывает его в чистую ткань. Как ни странно, малыш воспринимает её заботу без капризов. Гулит и пытается ухватить её за руки. На всё ещё прохладном воздухе он находится считанные мгновения. Я бы так быстро не смогла бы.
– Даже не знаю, как вас благодарить, тётя Райта, – говорю я, и горло перехватывает от волнения.
– Чего уж там, – смущённо улыбается добрая женщина. – Фрида рассказывала, что ты тоже мастерица по пекарскому делу. Вот восстановишь бабушкино дело, весь городок будет тебе признателен.
– А как же таверна? Она же, наверное, тоже городу нужна?
– Ой, не думай об этом. Несколько мест есть, где её можно построить. Просто дом Фриды в самом выгодном положении находится. Рядом с центром. Потому мэр на него и зарился. Но по мне уж лучше запахи свежего хлеба, чем толпа пьяных проезжих рядом с моим домом. Ты ведь восстановишь пекарню?
Вот ведь вопрос вопросов. Смогу ли я? Небольшой опыт выпечки хлеба у меня есть, но там в своём мире я пользовалась электрической хлебопечкой, а уж никак не такой, как тут.
Пока я думаю, что ответить, Райта спохватывается:
– Ты тогда осматривайся, а я сейчас за молоком сбегаю домой. Он ведь голодный, да?
Райта выскакивает из пекарни, а беру на руки сына и начинаю его покачивать. Еда – это очень вовремя. Сейчас надо будет разобраться, как работает печь, чтобы не дай бог не угореть тут, покормить Дэрона и самой что-нибудь перекусить.
А потом для начала выбрать помещение, где мы с Дэйроном будем жить.
Обхожу по кругу первый этаж, дохожу до лестницы, ведущей на второй. Сейчас пока туда не полезу. И вообще, наверное, пока помещение не прогреется, нужно будет хотя бы первую ночь провести тут, на первом.
Дверь хлопает. Поворачиваюсь, рассчитывая увидеть Райту, но в проёме стоит высокий полноватый мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой и в дорогом костюме.
– Кто это тут покушается на городскую собственность? – неприветливо интересуется он.
Глава 10
В смысле на городскую? Это внезапное заявление мэра вызывает протест и ощущение, что он обнаглел. Райта же сказала, что в собственность города пекарня отошла бы только через месяц. Прошла неделя.
– Здравствуйте, – я чуть удобнее перехватываю Дэйрона, который не спит и немного недовольно возится из-за того, что голодный. – Пекарня не успела перейти в собственность города, поскольку месяц еще не прошел.
Лицо мужчины вытягивается, от удивления, а потом он возвращает себе надменный, наверное, властный, с его точки зрения, взгляд.
– Но и наследников не явилось, – произносит он, оглядывая меня с головы до ног и обратно. – А всяких приживалок и бездомных я не собираюсь привечать тут. Ищите в другом месте…
– Кто вам сказал, что нет наследников? – усмехаюсь я.
Вот ведь наглость-то, а? Похоже, облеченные властью во всех мирах одинаковые. И передо мной, кажется, тот самый мэр, который хотел оттяпать эту пекарню себе.
– У Фриды не было прямых родственников: ни детей, ни братьев с сестрами, – спокойно отвечает мужчина. – Даже оповещать о ее безвременной кончине было некого. Поэтому…
– Она уже некоторое время просила меня к ней приехать, – спокойно сообщаю я. – К сожалению, в путь с совсем крохой зимой отправляться было неразумно. Жаль, что я немного не успела.
И откуда во мне появляется вся эта уверенность? Наверное, его наглость побудила во мне протест, достаточный для того, чтобы утереть нос мэру.
– И, вообще-то, я была бы благодарна, если бы вы представились, прежде чем заявлять права на пекарню.
Ухоженное лицо мэра начинает покрываться красными пятнами.
– Я Аластор Форту, мэр Соргота, – чуть ли не рыча, говорит он. – А вот кто вы?
Я пожимаю плечами, пытаясь сохранить спокойствие на лице. А сердце-то все быстрее бьется от волнения.
– Меня зовут Летиция, я двоюродная внучка Фриды и, соответственно, наследница пекарни.
Аластор уже не может сохранить лицо и свою надменность, он сжимает челюсти, прищуривается:
– Назваться-то ею может каждый, а вот доказать…
– Документы будут доказательством?
Я отхожу, чтобы обойти прилавок и взять бумаги из сумки, мэр собирается пройти за мной, но я останавливаю его, подняв руку:
– Постойте здесь, я вам не разрешала входить.
Аластор замирает на месте, шокированно глядя на меня. Похоже, к такому он не привык. А я не привыкла впускать в свой дом непрошенных гостей – нечего им тут делать.
С лестницы спускается ещё более подросший котенок, доходит до угла прилавка и садится в позу копилки, гипнотизируя своими золотыми глазами мэра. Как будто мысленно говорит: “Я слежу за тобой, человек. Только попробуй что-то не то сделать, я тогда… Умурмяу тебя!” Далеко этот котяра пойдет.
