Сердце на двоих. Истинная друга - Жнец Анна

Но сейчас, когда стало известно, что его друг, его почти брат, выжил, чувство вины не исчезло – наоборот, выросло во сто крат. С ужасающей ясностью он осознал, что бросил Сверра в беде, в когтистых лапах врагов, тварей столь жутких, что лучше было умереть, чем оказаться их пленником.

– Та девушка, служанка, – неожиданно сменил тему Сверр, – Ондина Лотэ…

Принц нахмурился. Перед глазами снова возникло круглое лицо в рыжих пятнышках, и во рту отчего-то пересохло. Он вспомнил, как колыхалась под тканью платья налитая грудь, похожая на два спелых фрукта, изгиб тонкой талии, переходящей в массивные бедра, огненные кудряшки, словно живущие своей собственной жизнью. Казалось, оттяни рыжую прядку-спиральку, потом отпусти – и она подпрыгнет веселой пружинкой. Необычная девушка. Арквэн не мог назвать ее красивой. Но и думать о ней спокойно и равнодушно тоже не мог.

Ондина Лотэ.

– Хочу, чтобы она была моей личной служанкой, – сказал Сверр.

Принц вскинул брови.

– Ты же всегда отказывался от личных слуг?

– А теперь передумал.

– Ладно.

Сам не зная почему, Арквэн почувствовал досаду.

– Может быть, к тебе приставить сину Роену? Она опытная, расторопная, хорошо себя зарекомендовала.

– Мне нужна эта, – отрезал Сверр и упрямо вздернул подбородок.

– Ладно, – повторил Арквэн, не понимая, почему так раздражен просьбой друга.

Они немного помолчали.

– Бездна, до сих пор не могу поверить, что ты жив! – наконец воскликнул принц. – Ты точно ничего не помнишь?

Сверр сжал зубы, затем настороженно огляделся, покосился на закрытую дверь и наклонился к другу, чтобы шепнуть доверительным тоном:

– Нет, но я хочу кое-что тебе показать.

Заинтригованный Арквэн подался ближе:

– Что?

И снова Сверр заозирался. Даже подошел к окну, чтобы задернуть шторы. Принц следил за ним удивленным взглядом.

Вернувшись в кресло, Сверр глубоко вздохнул и резким движением сдернул с руки перчатку. Тотчас из груди его собеседника вырвался возглас ужаса.

– Мне страшно, – угрюмо прошептал Сверр, водя рукой в воздухе перед лицом ошеломленного друга. – Я боюсь.

Судорожно вцепившись в подлокотники кресла, Арквэн не сводил испуганных глаз с его руки.

– Спрячь, – прохрипел он дрожащим голосом. – О Великие, спрячь! И никому не показывай.

Глава 4

Гора грязной посуды была перемыта и аккуратно разложена по шкафчикам. Закончив с последней тарелкой, я воровато огляделась по сторонам и тихонько, бочком, пока никто не видит, начала пятиться к выходу из кухни. Работница из меня получилась неважная. Особым трудолюбием я не отличалась и охотно использовала любую возможность отлынить от скучных обязанностей служанки. Например, ушмыгнуть на улицу подышать пряным воздухом угасающего лета. Или закрыться с интересной книгой у себя в комнате. А может, найти в замке укромный уголок и предаться сладким мечтам.

Эту мою склонность к побегам очень не любила королевская экономка сина Ланда. Ох и доставалось мне от нее за лень! Вечно остроухая мегера грозилась выпороть меня розгами или на худой конец лишить ужина. Но мне было всего двадцать – слишком мало, чтобы день за днем хоронить себя среди грязных чашек и кастрюль.

Дверь в коридор была уже близка́, я почти добралась до выхода из кухни, когда на пути неожиданно вырос мой главный кошмар – женщина с острыми ушами и не менее острым взглядом.

– Куда это ты собралась, Ондина? – нахмурилась вездесущая экономка.

– В кладовую, за моющим порошком, – соврала я не моргнув и глазом.

Сина Ланда прищурилась, как пить дать разгадав мою ложь, но ругаться на удивление не стала – только осуждающе покачала головой. Со вздохом она приказала мне ступать в свою комнату и привести себя в порядок.

Что экономка имела в виду под «привести себя в порядок» и зачем это надо было делать, я понимала плохо, но тщательно вымыла лицо в тазике с водой, расчесала волосы деревянным гребнем и надела свежее платье с белоснежным передником. Отражение в зеркале из отполированной меди сказало, что выгляжу я достойно, – хоть сегодня подавайся в королевские горничные. Расправив плечи, я вышла в коридор, где меня уже дожидалась непривычно взволнованная начальница.

– Куда мы идет? – спросила я отчего-то шепотом.

Гроза служанок пожевала тонкие губы:

– Его Высочество желает вас видеть.

– Принц? – Рука метнулась к груди – накрыть взбесившееся сердце.

– Да, Его Высочество Арквэн Белегор, – сина Ланда окинула меня долгим изучающим взглядом, будто прежде не видела.

– Но зачем я ему понадобилась?

В тишине дворцового коридора громко раздавались звуки наших шагов. Я заметила, что мы повернули к лестнице, ведущей на господские этажи.

– Откуда же мне знать, – поджала губы экономка и вдруг остановилась, схватив меня за руку.

Растерянная, я опустила взгляд. Тонкие пальцы эльфийки кольцом оплетали мое запястье.

– Если Его Высочество принц попросит тебя о чем-то, – глухо сказала сина Ланда и замялась, – о чем-то странном, – она мучительно подбирала слова, а я непонимающе хмурилась, – необычном. Личном. Соглашайся. Даже если это будет не совсем… пристойно.

Что? О чем это она? О чем личном и не совсем пристойном может попросить меня принц?

– Понимаешь?

Я честно помотала головой, мол, нет, вообще понятия не имею, о чем вы толкуете.

Сина Ланда раздраженно вздохнула.

– Скажет раздеться – разденься. Скажет лечь в постель – ложись.

От ее откровений у меня глаза полезли на лоб. Что значит разденься? Что значит ложись? Неужели принц и правда может попросить о таком?

– Не будь дурочкой, – экономка потянула меня оцепеневшую к лестнице, – многие служанки оказывают господам услуги такого рода.

– Какого такого?

Кажется, мой мир розовых пони треснул пополам.

– Постельные.

– Постель застилают?

– Ага, собой.

Я не верила. Не хотела верить.

В услужение к древним шли низшие эльфы. Да, они рождались более слабыми, жили немногим дольше людей, считались в Энведе вторым сортом, а я вообще была жалкой человечкой, но это не давало никому права пользоваться нами, как безвольными куклами.

– Да успокойся, – крепче сжала мою руку сина Ланда, не дав вырваться. – Скорее всего, ничего страшного от тебя принцу не надо. Ты же уродина. Сомневаюсь, что у Его Высочества настолько извращенные вкусы и он позарится на рябую карлицу.

Ну спасибо, утешили. В душе смешались обида и капелька облегчения – слишком маленькая капелька, чтобы перевесить первое чувство.

– А Его Высочество Белегора когда-либо замечали за чем-то подобным? Я имею в виду, он когда-нибудь требовал от служанок… постельных обязанностей?

Сина Ланда задумалась.

– Нет. Насколько я знаю, нет. У принца Арквэна репутация благородного и справедливого мужа. Не слышала, что бы он хоть раз кого-то обидел.

От сердца немного отлегло, но полностью избавиться от беспокойства не получилось, так что вошла я в господские покои уже изрядно накрученная.

– Вот она, Ваше Высочество, – вытолкнула меня вперед экономка. – Привела, как вы и велели.

Арквэн Белегор сидел за рабочим столом, но поднялся на ноги, стоило нам войти в комнату. Солнечный свет, проникая сквозь большое стрельчатое окно за его спиной, золотил белые волосы подобно нимбу. Светлая мантия, расшитая серебристыми нитями, красиво облегала мужественную фигуру. Плечи у Его Высочества были широкие, талия и бедра – узкие, а ноги – длинные, как у породистого жеребца.

Все древние эльфы славились прекрасной внешностью, но этот конкретный их представитель заставлял трепетать от своего совершенства. Прежде Арквэна Белегора я видела только издалека, а вчера в купальне мне не удалось разглядеть его как следует. Сейчас же я просто терялась от красоты принца. Мне казалось, я смотрю на небожителя, на Великого Ультуна, сошедшего с небесной горы Калькат.

Нос прямой, благородной формы. Скулы мягкие, ярко выраженные. Лоб высокий и чистый. А глаза! Вытянутые, как миндальный орех, обрамленные пушистыми светлыми ресницами, голубые, цвета моря под летним солнцем.