Неудержимый. Книга XXXVIII (СИ) - Боярский Андрей

Первым делом он указал на тварь, что валялась рядом, и потребовал объяснений. Пришлось ему рассказать про свою догадку насчёт того, кто присылал сюда подобные гостинцы. Каково же было моё удивление, когда он не просто отреагировал на упоминание Мораны, но и на имя Хальдроса. Я-то думал, что к ним он никакого отношения не имеет, а оказалось, именно эта парочка и заточила его в жерле вулкана.

Как они это провернули — он так и не сказал. Но вскользь обмолвился, что заточение было билетом в один конец. Он слишком много сил растратил, пытаясь выбраться, и уже смирился с тем, что останется там навеки. И только теперь, когда Адран прислал меня с этими лучинами, он получил второй шанс. Деревяшки напитали его энергией, подарили вторую жизнь.

— Морана стала богиней? — Фаергарн нахмурился, и в его голосе прозвучало неподдельное удивление. — Она всегда стремилась к силе… — добавил он уже тише, и в интонации проскользнула грусть.

— Стерва, она и в Африке стерва, — ляпнул я, решив подбодрить его хоть какой-то шуткой. Но в ту же секунду понял, насколько глупо это прозвучало. Он ведь не знал, кто такие «стервы» и уж точно не имел ни малейшего понятия, что за Африка такая.

Чтобы сменить тему, я рассказал о Хальдросе, который решил совершить качественный рывок вперёд, используя айсварнов. Подробно описал, как живут кромы, айсварны и ледяные. Когда речь зашла о последних, Фаергарн нахмурился ещё сильнее. Он был поражён — раньше ледяные обитали совсем в других землях, далеко отсюда.

Так и знал, что этими долинами здесь не обошлось. Впрочем, оно и понятно, ведь это же целый огромный мир.

— Мерзкий, скользкий стрикс… — процедил Фаергарн, стиснув кулаки так, что костяшки побелели, а челюсти заскрипели от ярости. — Как же я рад, что ему не удалось ускользнуть вместе с этой проклятой саркой!

Я предпочёл не вмешиваться в его порывы злости. Пусть злится сколько угодно, главное, чтобы потом вся эта ярость была направлена не на меня, а на Хальдроса. Чтобы усилить эффект, я начал подробно расписывать сладкую жизнь Владыки, выдумывая на ходу. Например, как он летает себе по миру безнаказанно, наслаждается чужим концентратом, живёт в своё удовольствие, словно избалованный ублюдок, и никто не может ему ничего противопоставить.

Фаергарн слушал меня, и я буквально видел, как его лицо темнело. С каждой новой деталью оно становилось всё мрачнее, словно он наелся горьких лимонов и теперь терпел, не имея возможности выплюнуть. Конечно, кому понравятся такие рассказы, когда сам ты сотни лет сидел на дне кипящей магмой ямы, без права выйти и хоть что-то изменить.

Я почувствовал, что момент подходящий, и решил поддеть его ещё сильнее.

— Я собираюсь убить Владыку Хальдроса, — произнёс я, когда Хранитель перестал бормотать себе под нос какие-то незнакомые ругательства.

Вулкан за нашими спинами, словно услышав эти слова, загрохотал с новой силой. Очередной мощный выброс пламени, пепла и камней вырвался в небо. Столб огня осветил всё вокруг так ярко, что у меня на секунду помутнело в глазах. Камень подо мной заходил ходуном, и я едва удержался, чтобы не сорваться вниз. Земля вокруг затрещала, и кое-где прямо на глазах пошли глубокие трещины.

— Началось… — Фаергарн посмотрел на вулкан, вдохнул полной грудью раскалённый воздух и удовлетворённо кивнул.

— Что началось? — осторожно уточнил я, чувствуя, как по спине прокатилась новая волна холода. Вдруг прямо за моей спиной разворачивается апокалипсис местного масштаба, а я стою тут и играю в переговорщика?

Словно в ответ на мои мысли, позади вспыхнули первые молнии. Громовые раскаты ударили с такой силой, что воздух задрожал, а уши заложило. Я обернулся и нахмурился. Всё вокруг уже начало превращаться в один большой кипящий котёл.

— Ты ведь не в курсе… — усмехнулся Хранитель, и его глаза сверкнули жёлтым светом. Он медленно повернулся к белой пелене и хлопнул в ладони.

Земля вновь задрожала, гораздо сильнее прежнего. Я был вынужден взлететь, иначе рисковал потерять равновесие и рухнуть прямо в расщелину. Я почувствовал, как от вулкана последовал энергетический импульс, который разорвал землю ещё сильнее, увеличив трещину, которая с оглушительным грохотом прорезала мглу, словно ножом рассекла ткань мира.

— Углубляться в историю я не хочу и не буду, — глухо произнёс Фаергарн. Его плечи напряглись, а голос стал низким, будто он сдерживал себя, чтобы не зарычать. — Достаточно того, что Морана предала всех нас.

Он напрягся ещё сильнее, и я почувствовал, как из трещины, которая появилась совсем рядом с нами, повеяло жарой.

Сначала я даже не обратил внимания, но подобных трещин у вулкана оказалось множество. Они тянулись от жерла во все стороны, прорезая землю, словно раскалённые шрамы. Уходили на километры, ломали привычный ландшафт и постепенно переплетались между собой в жуткую паутину.

Пока мы разговаривали, Хранитель уже начал менять сам мир. Белая мгла, казавшаяся раньше вечной и неподвижной, стала вести себя совсем иначе. Волны жара, исходящие из расколовшейся земли, нарушали привычные потоки ветра внутри неё, растапливая ледяное крошево. С каждой секундой хаос усиливался, и вьюга постепенно превращалась в обычный ураган.

— А вот убийство Хальдроса мне по нраву, — произнёс Фаергарн, убедившись, что всё идёт так, как он задумал. В его изучающем взгляде скользнул хищный блеск. — Полагаю, это приказ Борея?

— Борея, — кивнул я, стараясь сохранить невозмутимость.

И как он это понял? Неужели догадывается о ритуальном кинжале? Я машинально прикрыл оружие рукой и сразу же получил подтверждение — он усмехнулся, заметив мой жест.

— Борей сказал, что ты поможешь мне с ним справиться… — я решил не юлить и перешёл к сути.

Всё стало предельно ясно. Борей не просто так велел пробудить храм огня. Сначала я думал, что дело лишь в изменении климата, который должен был ослабить Хальдроса. Но теперь всё сложилось. Драться с ним должен был именно Фаергарн.

— Борей сказал, — протянул Хранитель, театрально разведя руками, словно смакуя мои слова. — Вот тебе мой совет. Быть должным богу — это то же самое, что быть его рабом. Захочет — и ты уйдёшь в свой последний путь с улыбкой, думая, что, наконец, стал свободным.

В этот момент его взгляд стал задумчивым, словно так с ним и случилось.

— Хорошо, — продолжил Фаергарн уже твёрже, — Я отплачу Борею, сразившись с Хальдросом. Но всё остальное ты должен сделать сам. — он сделал небольшую паузу, словно задумался. Всё случится завтра на рассвете. — добавил он время, — А теперь убирайся отсюда, если жизнь дорога.

Он сказал это таким безапелляционным голосом, словно обрубил все дальнейшие обсуждения. Приняв решение, Фаергарн поднялся с камня, а затем одним мощным рывком оттолкнулся и взмыл в воздух. Его тело вспыхнуло ярко-красным пламенем, и в следующее мгновение он превратился в пылающего дракона. Огромного, величественного и смертельно опасного. Зрелище было потрясающим и пугающим одновременно, но любоваться им у меня не было ни времени, ни желания.

Он был прав — жара подступала сюда стремительно, пепел уже начал оседать на плечи, забивая дыхание и раздражая глаза ещё сильнее. Гром за спиной не только не утихал, наоборот, становился всё сильнее, будто мир рушился вокруг.

Я перевёл взгляд на белую мглу и невольно усмехнулся. Границы белоснежного киселя отодвинулись так далеко, что я уже плохо его различал. Тепло медленно, но верно делало своё дело, растапливая всё на своём пути, и теперь этот процесс вряд ли, кто-то сможет остановить.

Я решил не медлить и воспользоваться образовавшимся коридором. Подхватив за руку труп гуманоида и набрав высоту, я ещё раз оглянулся. Долина, что простиралась внизу, уже полностью почернела. Пепел осел на землю, закрасив её в мрачный цвет, а под этим слоем проступала сеть раскалённых трещин, ярко сияющих магмой. Они покрыли землю, словно живой узор из артерий, вен и капилляров. Даже не знаю, что лучше, такой вот пейзаж или же бескрайние снежные просторы…