Мастер Рун (СИ) - Сластин Артем

— Сначала о главном, — его голос был спокойным, но твёрдым. — Забудь о том, что было вчера. Ты ничего не видел и ничего не знаешь. Понял? Я повторил третий и последний раз. Больше повторять не буду.

— Да, мастер, — выдавил я, не поднимая глаз, Лео эмоционально фонил так, что казалось я сейчас расплачусь, приходилось сдерживаться сжимая пальцы в кулаки. Ну не мальчишка же мелкий, что за дела, взрослый пацан, пушок уже растет на губе и подбородке.

Он смотрел на меня ещё несколько секунд, словно проверяя, насколько глубоко засели его слова. Затем постучал пальцем по табличке.

— Хорошо. Теперь о работе. Таблички неплохие. Я посмотрел. Ровные, аккуратные. Когда закончишь следующую партию — эти неси на мой стол, буду выводить руны.

Тепло разлилось в груди. Похвала мастера — редкость.

— Но, — продолжил Валериус, и тепло тут же сменилось холодком, — видимо, количество наконец переросло в качество. Давно ты додумался сделать форму, чтобы ускорить работу?

Я немного выпрямился. Неужели и погордиться можно, считай мой маленький триумф в первый же день новой жизни. А может зря я сломал форму, может стоило ее показать мастеру? Как доказательство того, что я не просто бездумно леплю и порчу глину, а еще и думать умею!

С трудом удалось подавить этот всплеск очередных щенячьих эмоций и собраться в спокойное состояние.

— Молодец, — усмехнулся мастер. — Сообразительность — это хорошо. Вот только больше этой формой не пользуйся.

— Да мастер, — тихо проговорил я удивленно, не понимая причину запрета, это ведь сильно ускоряет производство.

Валериус поднялся и прошёл к дальнему углу мастерской, где стояли старые верстаки и массивные ящики, покрытые пылью. Он присел на корточки, открыл один из ящиков — тяжёлая крышка заскрипела на петлях — и жестом подозвал меня.

— Иди сюда.

Я подошёл, заглянул внутрь.

В ящике, на подстилке из холста, лежали инструменты. И среди них — форма. Бронзовая, тяжёлая, с идеально ровными краями. Она была в несколько раз качественнее той, что я сделал из дерева, но предназначалась для той же работы, я уже оценил размеры и успел сравнить.

Я уставился на неё, чувствуя, как что-то внутри меня медленно рушится.

— Таблички изготавливают уже тысячи лет, — сказал Валериус, глядя на меня сверху вниз. — И если одна или несколько будет немного кривоваты — это не страшно. Но моя задача не в том, чтобы ты научился делать их быстро. Моя задача — дать тебе твёрдую руку и навострить зрение. Ты должен уметь работать с глиной и другими материалами и понимать, как делать правильно. Практика. И только практика.

Он закрыл ящик. Я молчал.

— Если бы ты не витал в своих мечтах всё это время, — продолжил мастер, возвращаясь к столу, — ты бы вспомнил, как я сам леплю эти таблички. Буквально за несколько минут. Без всяких форм. Потому что руки знают, что делать.

Он сел, скрестив руки на груди.

— А ты? Ты думал, что изобрёл что-то новое. Что ты умнее тех, кто занимался этим сотни лет до тебя. Верно?

Я потупился. Он был прав. Полностью прав. Я гордился своей изобретательностью, а на самом деле просто пытался срезать углы. Избежать работы.

— Да, мастер, — пробормотал я соглашаясь.

Валериус вздохнул.

— Ладно. Не вешай нос. Голова у тебя работает — это уже хорошо. Может, после удара что-то встало на место. — Он усмехнулся, но без злобы. — Раз так, то теперь можно заняться и настоящим делом.

Я поднял глаза.

— Настоящим?

— Таблички ты больше резать не будешь. Используй формы из ящика. Освободится время — займёшься другим.

Сердце ёкнуло, отступать в таком разговоре было нельзя, и я рискнул задавить очередной щенячий молчаливый восторг подростка и проговорить, смотря ему прямо в глаза.

— Я… я очень хочу научиться, мастер. Хочу стать достойным учеником великого мастера Валериуса.

Он поморщился, словно я сказал что-то не то, но, судя по всему, обращение ему польстило.

— Ученик, — повторил он медленно. — Ты знаешь, что значит быть учеником?

Я молчал, так как ни я, ни память Лео ничего такого не знала.

— Ученик — это не тот, кто таскает воду и подметает пол, — продолжил Валериус. — Ученик — это тот, кто открыл этеру. Кто получил благословение четырёх богов. Кто начал путь практика.

Он положил тяжёлую ладонь мне на плечо.

— Чтобы стать моим учеником, Лео, тебе нужно открыть в себе этер. Только тогда, твоё тело выдержит нагрузку, а я смогу научить тебя работать с первыми рунами. А пока что…

Он отпустил моё плечо.

— Пока что — только тренировки. Работа по дому. И помощь с огранкой простых камней.

Я сжал кулаки, сейчас мальчишка сотрет меня в порошок беснуясь в голове и порождая настоящий апокалипсис, сдерживать который было невероятно сложно.

— Я готов, мастер.

Валериус посмотрел на меня долгим взглядом. Затем задумчиво почесал подбородок.

— Хорошо. Я вижу, что ты серьёзен. И за твоё рвение, за желание учиться… я разрешу тебе тренироваться по утрам. И более того — обучу первой части тренировок начинающего практика.

Кровь ударила в виски, пробивая только выстроенные границы, словно мастер хотел порвать меня на части и я даже правила поведения забыл, задавая вопрос:

— Правда?

— Правда. Но это не значит, что ты станешь практиком завтра. Или через месяц. Или даже через год. Это долгий путь, Лео. Долгий и болезненный. Многие ломаются. Многие умирают.

Он вернулся к кухонному столу, сел.

— Но, если ты готов — мы начнём.

Я выпрямился. Внутри всё горело, но показывать что я сейчас рухну на пол и забьюсь в конвульсиях я не стал, смел всю эмоциональную бурю, завязал ее узлом и спрятал глубоко, вместе с обиженным на меня Лео, которому словно не дали счастья. Некогда, друг, нужно работать!

— Я готов, мастер.

Валериус кивнул.

— Тогда слушай внимательно.

Он налил себе ещё чая из чайника, отпил.

— Первая ступень — Закалка Тела. Пять шагов. Закалка костей, мышц, кожи, внутренних органов и крови. Каждая ступень требует определённых упражнений, диеты и медитации. Я дам тебе базовые практики для первого шага — закалки костей. Это будут утренние пробежки, работа с весом собственного тела и специальные отвары, которые я приготовлю.

Он посмотрел на меня строго.

— Ты будешь вставать до рассвета. Бегать, пока не упадёшь. Отжиматься, приседать, висеть на перекладине. Каждый день. Без исключений. И Игнис тебя раздери, только попробуй халтурить и лениться. Понял?

— Понял, мастер.

— И ещё одно, — добавил Валериус. — Никому ни слова о том, что я тренирую тебя. Никому. Даже соседям. Даже Терезе. Это наше дело. Ясно? Обучать я тебя буду в доме, но отрабатывать ты будешь на улице, один. Говори что занимаешься сам.

— Ясно, мастер.

Он откинулся на лавке, скрестив руки.

— Хорошо. Тогда завтра начнём. А сегодня — иди, наведи порядок в мастерской. Подмети и помой пол, протри верстаки, проверь запасы глины. И принеси мне ту форму, что ты сделал. Посмотрю, что ты такое выдал.

— Я ее сломал, мастер. — раскаявшись признался я. — Испугался что вы будете сердиться.

Но этим только рассмешил рунмастера.

— У мастерской сегодня выходной. Ты делаешь новую партию табличек, с формой, прибираешься до блеска и можешь быть свободен, я буду ближе к вечеру. Всех посетителей гони вон, ничего сегодня не продаётся. Да никто и не придёт. Остальной день советую провести с пользой, сходи на набережную к порту, посмотри, как тренируются начинающие практики, недавно получившие этер.

— Да мастер. А еще господин Филин, просил передать что Мика привез бочонки. — добавил я, запоминая это странное слово. Этер. Нужно будет разузнать про это больше.

— Да я зайду к нему после библиотеки. Занимайся. — и рунмастер снова оставил меня одного.

Глава 4

Остаться одному в доме, да еще, когда ты не до конца понимаешь, что с тобой происходит и можно подумать о том, что делать дальше? Идеальное сочетание!