Наш друг Димка - Тумп Саша

бутерброды… А кофе есть? – Димка сел за стол.

– Вот мимо ехал… Позвонил тебе – «вне зоны». Думали, может,

на болота выбраться. Холодно… Жор у щуки-то, – я говорил и

смотрел на Вовку.

– Слушай! Дай я картошку почищу. Вот тут у меня… – Димка

стал выставлять из пакета еду на стол, – Вот! Тушенка и лук!..

Заварганим?..

Вовка резко встал и ушел в большую комнату.

– Чтой–то он?.. Случилось чё? – Димка сделал настороженные

глаза.

– Ты покой знамя-то с собой взял… Баламут! – я смотрел

прямо на Димку.

– Хватились, значит!..

- 30 -

Я так-то вчера планировал вернуться… Так бы все и было

шито-крыто… Да вот смотри… – Димка протянул телефон.

На экранчике был задний правый диск димкиного джипа с

одной согнутой шпилькой.

– И это где ты так? – я вернул телефон Димке.

– Что там? Нет картошки. Идти надо, – Вовка перехватил

телефон.

– Ну не дурак ли?.. А?.. – Вовка вернул телефон Димке, – Где

так идиотов учат?

Вовка сел за стол.

– Под Чусовым!

– А как они, идиоты, там оказались? – я посмотрел на Вовку,

призывая его к поддержке.

– Так я сначала на ту сторону… Потом на север… Потом от

Кунгура туда в горы… Потом по горам… Потом через Чусовой на

нашу сторону… И тут спустился, – Димка смотрел то на нас, то на

стол.

– А нас что не взял? – я смотрел на Димку испепеляющим

взглядом.

– Так я по горам же… Всем троим-то как? Не дело. Мало ли

что?.. Горы…

Надоело что-то – всё … Вот и поехал!..

Мы сидели, молчали.

– А это… Где? – Вовка постучал пальцем по Димкиному

телефону.

– Да это… Это почти перед Чусовым… Хорошо, что колесо

нашел… Далеко улетело. Еле нашел… Потом еле втащил… Ехал,

смотрю – впереди меня колесо… Пригляделся – моё…

…Ну, там повертело немного… Встречных не было…

Нормально все… – Димка крутил в руках телефон.

– По кой оно оторвалось-то? А справа от дороги что? – не

унимался я.

– А хрен его знает! Оторвалось. Может, в горах расшатал. Я

ведь еще и по целине поездил. Потом в наклонку. Камни.

Справа? Да там… А что там справа?.. Речка там!.. Внизу!

– Во-во!.. Внизу. Знаю я там дороги! – продолжил я.

– А по кой карабин с собой брал? – я не мог успокоиться.

– Карабин? Выспаться хотел. Что-то последнее время плохо

спал. Подумал – поеду, высплюсь, – Димка крутил в руках

телефон, – Да ладно вас! Проехали.

- 31 -

– Ну, и как ты? Шпильки с собой, что ли, были? – перебил

Вовка.

– Нет! Парень – дальнобой молодой помог. Болты у него там

всякие были. Прилепили кое-как. Почти вдвоем и справились.

Три часа возились. Он остановился, говорит: «Ты чё, дед, тут

делаешь в таком непотребном виде…». Потом ещё ребята

остановились… Сделали!

– А ты хоть лебедку с собой брал? – перебил его я.

– Да! Лебедки обе брал. И тросы брал. Обе бухты. Горы ведь! В

горах пользовал их. Там тоже… Покатилась было раз.

Остановилась потом. А так на всякий случай взял. А пригодились.

Знал, что спросите!

– Ну, и что дальше? – Вовка перебил нас.

– Ну, что? Сделали. Они за мной ехали. Тихонько ехали. Доехал

до Чусового. Там купил шпильки – сделал все. Сам! Не стал

доверять, – Димка гордо посмотрел на нас.

– Диску-то кранты?.. Стер небось? – я опять смотрел на Димку.

– Диску – кранты! Стер! Менять надо! Пока крутило там… да

и протащило нехило… Заменю! – Димка замолчал.

…– А ребята – молодцы. Молодые, а молодцы! Правильные! И

музыка у них правильная. Пока делали, они включили…

Высоцкий там… Сукачев… Наши все!.. Этот еще… этот, как его?..

Помните – «Осень, ты на жизнь мою похожа, осень! Не люблю

тебя, но все же… Будет осень до зимы», – пробурчал Димка.

Потом помолчал.

– Вообще-то, вроде, не это?.. Вроде, там по-другому?

Ну, там, помните?.. Осень … Листья уже все облетели. Только

на дубах остались… В лесу тихо, сухо… Кто-то разжег костер…

Дым низко так стелется… листья ещё сырые, и в овраг стекает…

Вечер, но светло… Солнце низко-низко… За деревьями его не

видно … И тихо!..

…Шевчук – вот кто! Юрий Шевчук!.. Да вы тоже его знаете!..

Димка и Архангельский кокошник

– Ты дома? Я сейчас буду, – в трубке раздались гудки. Звонил

Димка.

- 32 -

– Пригвоздил к месту, чтоб не сдвинулся, и сразу отключил

телефон, – подумал я, в душе радуясь тому, что он вернулся из

своего путешествия куда-то на кировские озера.

– … Вот! – вместо положенного «как дела» он положил какие-

то фотографии на стол, как только влетел на кухню.

– Домик, – я посмотрел на него недоуменно.

– Баня! – Димка смотрел на меня.

– И что? – я посмотрел на Димку.

– И что?.. Вглядись! – выражение его лица осталось

неизменным.

Я взял и стал разглядывать фотографии.

– Что-то есть необычное, а что – не знаю, – наконец признался я

в том, что ничего из того, что он хочет от меня, я не знаю и

вопроса его не понимаю.

– Фронтон! Фронтон не вертикально. Стена вертикально, а

фронтон не вертикально! По коньку вперед выставлен на метра

полтора, – Димка почему-то выглядел довольным.

– Ну и что? – мне яснее не становилось.

Димка поднял руку и резко бросил её вниз.

– Да и хрен с тобой! Дай кофе, – он сел за стол.

– Возьми сам. Забыл, где оно? – я остался сидеть на месте.

– Съездим к Зосиме? А? – Димка застыл у плиты с чайником.

…Зосима Петрович был из редкого вида людей, которые

рождаются, уже умея всё.

– Когда я родился, то в одной руке у меня был топор, а в другой

– стамеска, чем немало удивил болельщиков при родах, – говорил

он иногда с усмешкой, – поэтому не старайтесь повторить то, как и

что делаю я, но стремитесь к этому, недосягаемому для вас.

…– Давай съездим, тем более что давно у него не были. Только

что за беда-то? – я отхлебнул кофе, поставленное мне Димкой.

– Понимаешь, я там остановился, ну, мы остановились у одного

мужичка. Мужичок, как мужичок. То да сё, к вечеру банька,

потом после баньки сидим, я и обратил внимание, что банька-то

какая-то не такая. Я его спросил, а он говорит: «Архангельский

кокошник это!» Я ему: «Ну, и чё?» А он так, знаешь, руку поднял

и так её резко вниз бросил. И всё! Как отрезало! Я уж и так, и этак,

– молчит!

Потом говорит: «Поздно тебе, парень, об этом голову ломать

уже! Я к «кокошнику» сорок пять лет шел. А ты вот так сразу

захотел? Поздно, парень, твой паровоз уже ушел».

Обидел он меня.

- 33 -

Приехал сегодня, перерыл весь Интернет, – нет ни слова про

этот «кокошник». Представляешь, в Интернете – и нет! Ни слова,

ни полслова. Может, как-то по-другому назвали, но я и картинки

все пересмотрел – нет.

И вспомнил я, что он, этот мужичок-то, как-то так, вроде как

мимоходом, вроде, как и не мне, перед отъездом говорит:

«Пожалуй, на тысяч пять верст-то в округе нет второго

«кокошника». Архангельского».

А я – так, вроде, как и не ему: «А почему?»

А он – вроде, как и не мне: «Чтоб «архангельский кокошник»

ставить, надо быть либо очень счастливым, либо очень глупым

человеком. Хотя, по сути, это одно и то же». И опять, ты знаешь,

вот так рукой сверху вниз.

Димка сделал брезгливое выражение лица и посмотрел на свою

руку, как будто намереваясь что-то на ней увидеть.

– Вот! Давай до Зосимы мотнемся, а?

– Давай Вовке позвоним, заберём его да поедем все. А то как-то

не по-людски без него. Ты когда приехал-то?

– Когда, когда. Какая разница. Говорю тебе – Интернет

шерудил.

…Когда мы приехали к Зосиме Петровичу, он пил чай.

Можно представить всё, но представить Засиму, как мы его