Райская птичка и черный дракон (СИ) - Ковалева-Володина Мария

Оглядываясь, и то и дело ловя на себе взгляды, полные презрения, Мира искала, куда присесть. Ее взгляд задержался на трех сплетницах, чьи лица аж исказились от язвительности. Одна перевела взгляд на Миру и тут же выплеснула свою желчь на нее.

– Что уставилась, ничтожная Ли Си? Думаешь, если Император сегодня не наказал тебя за неловкость, можешь в открытую смотреть на достойных наложниц? Все знают, что ты здесь самая уродливая и никчемная, иди забейся в самый темный угол и сиди там.

Мира собиралась ответить, но услышала мрачное:

– Заткнись, Нин Жи, слушать тебя противно. Я люблю есть в тишине.

И оскорбляющая Ань Ли девушка тут же стушевалась.

Повернув голову, Мира увидела Ласковый Дождик Чу, которая с аппетитом уминала курицу, сидя в одиночестве за большим столом. Все ее, похоже, боялись, даже не подсаживались рядом.

Мира улыбнулась Чу, а потом подошла к Нин Жи, которая выместила на ней злость. Слегка коснулась ее и очень спокойно произнесла.

– Мне жаль, что мой взгляд вызвал у тебя негативные чувства. Но я посмотрела лишь потому, что восхищаюсь красотой наложницы Нин. Позволь мне и дальше иногда смотреть на тебя, это доставляет мне радость.

Конечно, Мира видела красоту в каждом человеке. Но сказала она так потому, что почувствовала неуверенность и печаль наложницы Нин. Она считала себя самой некрасивой здесь. И могла самоутверждаться только за счет унижения других и грязных сплетен.

Сказав это Мира отошла под растерянным взглядом Нин Жи и подсела за пустой стол к принцессе Чу.

– Пошла вон, – пробубнила та с набитым ртом.

– Я просто хочу есть, – пожала плечами Мира, – я не буду с тобой говорить, если ты не хочешь. Меня не любят здесь ,и если я к кому-то подсяду, придется есть под град насмешек и унижений. А ты немногословна и понимаешь, как важно есть в тишине.

Принцесса Чу хмыкнула и опустила глаза в тарелку, молча продолжив жевать.

Мира не ждала, что все поменяют к ней отношение. Но в ее силах было дать людям немного понимания и любви. Принимать или нет – пусть решают сами.

Вскоре все наложницы оживились. Пожаловали главные жены Императора. Драгоценная супруга, Добродетельная супруга и Нравственная супруга. Им уступали дорогу и заискивали перед ними. Мира знала, что есть ещё одна – Талантливая супруга. Но она не пришла.

Трем потрясающе одетым девушкам уступили лучшие места, им с удовольствием прислуживали другие наложницы, в надежде получить одобрение. Мира двинулась потихоньку в ту сторону, чтобы послушать разговоры – ведь все трое были подозреваемые.

– Талантливая супруга совсем плоха, – с фальшивой горечью произнесла нежная, как цветочек, Добродетельная наложница в розовых шелках, – ее болезнь слишком опасна, думаю, скоро с нее снимут титул.

– Правда ли, что к ней перестал приходить врач? – спросила одна из подающих чай девушек.

Добродетельная супруга кивнула.

– Она заразна, изолирована в дальнем дворце с частью своих слуг. Главный врач сказал, что он и его помщники могут заразиться – не хватало, чтобы болезнь разнесли по всему императорскому городу.

Наложницы стали оживлённо переговариваться. И Мира с удивлением поняла, что они обсуждают не страх эпидемии и не судьбу несчастной наложницы, что недавно была на самом верху.

Они говорят о том, что вскоре титул Талантливой супруги будет свободен, и Император может выбрать одну из них. Это, похоже, было громкое событие в гареме.

– А если она поправится? – с опаской сказала наложница Нин Жи, которая сегодня пыталась оскорбить Миру.

Ей ответила Драгоценная супруга – яркая, уверенная и томная на вид. Обмахиваясь веером, она произнесла низким приятным голосом:

– Я слышала, что ее лицо скорее всего навсегда останется изуродованным после этой болезни.

Мира увидела радость в глазах Нин Жи. Другие девушки снова оживились, погрузившись в прогнозы и сплетни. Что, интересно, там за болезнь? Может, Мира может помочь, не применяя Силу? Больная Талантливая супруга наверняка не была Мао Шаояном, и причин идти к ней у Миры не было. Но жаль, что девушку бросили умирать просто потому, что она все равно больше никогда не будет красивой.

Евнухи принесли в комнату музыкальные инструменты, чтобы те наложницы, кто хорошо играл, могли поупражняться и помузицировать вместе.

Мира умела играть на гуслях и на дудке. Цинь и сюнь были похожи на них, нужно было только поупражняться. Но вот наложница Ань по всеобщему, в том числе ее собственному, мнению никаких талантов не имела. Так что не стоило привлекать к себе внимание ещё и этим.

Следом за рядовыми евнухами с подносами в залу зашёл Фэн Ши. Сердце Миры дрогнуло, сразу вспомнилась близость его губ, пальцы, скользящие по ее волосам. Его частое тяжёлое дыхание. Как же хорошо, что Ань Ли не краснеет, а то этот человек сразу бы понял, о чем она думает.

– Я принес лучшее вино для Драгоценной, Нравственной и Добродетельной супруг, – с милой улыбкой произнес Фэн Ши и направился к трем главным красоткам.

Его глаза блестели, походка была небрежной и изящной. Мире даже не нужен был ее дар эмпатии, чтобы почувствовать волну восхищения, которая пронеслась по залу. И кого он собирался обмануть, что он евнух? У этих голодных женщин, делящих на всех одного Императора, безошибочное чутье.

Понаблюдав ещё немного, как Фэн Ши весело смеётся, окружённый тремя красавицами и под взглядами ещё нескольких десятков томных глаз, Мира пошла к себе.

Пусть сам выясняет, прячется ли Мао Шаоян в одной из них, раз так хочет. Как далеко он зайдет в этих исследованиях? А она просто постарается выжить здесь и при этом не нарушить свои божественные принципы и не предать ценности.

Позволив двум служанкам себя раздеть, Мира легла спать. Но не долго она радовалась счастливому забытью – едва сон полностью накрыл ее, она встретилась лицом к лицу с генералом Джу Леем. Он тут же протянул ей меч.

– Займемся тренировками, – радостно заявил он, – мышцы укрепляться во сне не будут, но приемы запомнятся, и навыки останутся.

Мира огляделась. Вокруг был луг, залитый мягким светом, кругом виднелись бескрайние виноградные поля – аккуратные кустики ломились под сочными фиолетовыми горстями винограда. На камне чуть в отдалении сидел Чоу, подставляя лицо солнцу.

– Где это мы, Учитель? – спросила Мира, взглянув на генерала.

Джу Лэй с некоторой грустью огляделся.

– Пространство сна сформировано воображением Чоу. Полагаю, это знаменитые виноградники, которые выращивала его семья.

Шут повернул к ним голову.

– Вам нравится, дева Мира? – спросил он с улыбкой.

Девушка кивнула. Место находилось где-то в мире людей, но при этом было сказочным, нереальным. В нем ощущался налет мечты и детского восприятия, когда все краски очень яркие, кругом скользят блики и солнечные зайчики, и в воздухе разливается волшебство.

– А вон там, видите, – шут Чоу привстал, – огромное поместье вдалеке.

И правда, как Мира не заметила? Похоже, Чоу из очень богатой семьи.

– В реальности на том месте уже сотни лет выжженный пустырь после визита Ядовитой Звезды Луньшу, – не меняя бодрого тона сказал Чоу.

Этот демон, кажется, был ребенком, когда Ядовитая Звезда его забрала.

– Я рос в Бездне вместе с Лю Мейлуном, – продолжил шут тоном светской беседы, – и больше не возвращался сюда. Даже не знаю, чьи теперь эти виноградники. Но в моих снах это место неизменно. Главное, не идти в само поместье – там начинается территория кошмаров.

Мире стало жутко. Луньшу, потеря близких, рабство, Бездна, сотни лет без солнца и без надежды – сколько всего пережили эти мальчишки Чоу и Лю Мейлун.

Она задумалась, но при этом смогла отразить внезапную атаку, которую затеял Учитель. Он похвалил её, а потом обрушил на нее нещадный град ударов.

Кажется, он сильно переоценивает её навыки. Мира с трудом уворачивалась и отбивалась, чувствуя себя неловкой и грубой по сравнению с изящным, стремительным и мягким, как вода, генералом. Чоу с улыбкой наблюдал за ними.