Громче меча 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

Мотивировал своё нежелание он тем, что офицеров из колледжа в среде морпехов не уважают, то есть, у американцев тоже есть «пиджаки» с военных кафедр и отношение к ним соответствующее.

Тем не менее, дрочили их крепко, по-мужски, поэтому у Маркуса есть достаточная компетенция, чтобы дрочить ополченцев и, постепенно, превращать их во что-то пригодное для боя.

Но строевая подготовка у КМП США, как я сразу увидел, это форменная пизда. Как я понял, этому у них уделяется преступно мало времени, что есть критическая ошибка, когда речь идёт о боевой подготовке.

Задачи строевой подготовки: формирование у солдата рефлекса подчинения и дисциплины, повышение боевой слаженности и создание чувства плеча.

Человечество долго думало, как бы эффективно превращать случайных гражданских людей в солдат и не смогло придумать ничего эффективнее задрачивания их на плаце.

Маркус с этой задачей справиться не может, поэтому я должен заниматься этим лично. Пришлось вспомнить строевые приёмы, казалось бы, давно и надёжно забытые…

— В колонну по четыре, становись! — рявкнул я.

Ополченцы начали суетиться, как обезглавленные куры, потерялись, растерялись, начали паниковать, но, в конце концов, построились в требуемый строй.

— Шагом — марш! — приказал я. — Стой! Шагом — марш! Отставить! Шагом — марш! Отставить! Шагом — марш! Нале-во! Отставить! Нале-во! Кругом! Нале-во!

Бедняги покрыты грязью, изрядно заебались, а тут их ещё и дрочат с непонятной целью…

Четыре часа строевой подготовки, а затем обед.

Учебный лагерь размещён на окраине квартала Байшань и его крепостная стена, до сих пор возводимая, является составной частью оборонительного периметра квартала.

Обедать мы с Маркусом решили в столовой при казарме — в офицерской части.

— Как наши дела? — спросил он.

— Откровенно говоря, паршиво, — тяжело вздохнул я. — Строительство укреплений идёт, но слишком медленно — приходится думать, где и что ставить, а не делать, как надо. Колючка производится слишком медленно, металла не хватает, ну и с оружием до сих пор непонятно. А я тут дрессирую ополченцев…

Вообще, я буду заниматься дрессурой только следующие три дня — мне надо продемонстрировать инструкторам технику строевой подготовки ополчения и задрочить самих инструкторов.

А когда будет достигнут приемлемый результат, офицеры сами будут распространять строевую подготовку в массы.

У нас есть пятьдесят тысяч ополченцев, мобилизованных из числа жителей двадцати подконтрольных мне кварталов — это немного, но больше нам не позволяют материально-технические ограничения.

Зато одно хорошо — порох у нас практически неограниченный, потому что в нашем распоряжении солидная часть запасов гвардейского арсенала.

А пока мы мучаем на плацу батальон ополченцев и два батальона гвардейцев, остальные стреляют по мишеням из мушкетов. Ольховые пули дают хоть какую-то кучность, почти бесплатные, ну и производятся они массово, поэтому ополченцы обретают первичные навыки прицельной стрельбы. И самое примечательное — навыков прицельной стрельбы нет даже у гвардейцев. Эти ополченцы будут первым массовым войском, способным прицельно поражать противника из мушкетов.

— Это важный вклад, бро, — произнёс Маркус. — Я уже вижу, что они начинают походить на людей — и это происходит быстрее, чем я ожидал. Видимо, твои методы работают.

— Ещё бы они не работали? — усмехнулся я. — Это методика, проверенная столетиями — она просто не может не работать.

— Когда уже будем применять гвардейцев для подготовки ополоченцев? — поинтересовался Маркус. — Хочется закончить с этим быстрее.

— Как только я буду убеждён, что они полностью всосали строевую мудрость, — ответил я.

Создание армии с нуля за критически малый срок — это тяжёлое и неблагодарное дело, которое, скорее всего, закончится провалом.

Пусть у нас есть всё необходимое материально-техническое обеспечение, но превратить всех этих доходяг в солдат за три-четыре недели — это практически невозможно.

Я пообщался с великим секретарём Сунем и попросил у него копейщиков и мечников из провинциальных армий — эти уже владеют строевой подготовкой и их надо лишь научить прицельной стрельбе, но Сунь сказал, что этого не будет — копейщики и мечники, как оказалось, очень эффективны в бою против орды порочников, поэтому они уже при деле.

А как бы это было заебись — подразделения, способные выполнять сложные манёвры на поле боя…

— Надо как-то пережить эту войну, — произнёс я. — А дальше будет легче.

— Точно будет, хоуми, — улыбнулся Маркус. — И мы обязательно её переживём.

*1064-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, квартал Байшань, южный кордон*

— Неправильно! — покачал я головой. — Слишком внатяг! Расслабить!

Спиралька Бруно, которую я массово внедряю для обороны кварталов, устанавливается повсеместно, перед стенами, возводимыми по периметру каждого квартала.

Работа идёт быстро, но мы не успеваем — в Байшане ещё ладно, все закончено примерно на 60%, но в остальных подконтрольных мне кварталах дела обстоят гораздо хуже.

Строитель кивнул и с усилием выкорчевал колышек из земли, а затем забил его правее.

— Вот! — ободряюще улыбнулся я. — Видишь? Она будто полурасслаблена, но, в то же время, не имеет достаточно свободы — когда туда попадёт нога противника, начнётся кровавая путаница и просто так он из неё не выберется!

По сути, колючая проволока — это одноразовое средство, ведь порочники не будут жалеть свою орду фанатиков и тупо завалят её трупами. Возможно, если среди них есть особо одарённые, то и ходячими трупами…

— Военный комендант Вэй! — примчался ко мне Тао, пацан, работающий в ведомстве Зонга. — Вас зовёт к себе госпожа Суруо! Она в совете!

— Понял тебя, — кивнул я, а затем обернулся к строителям. — Сегодня, до вечера, нужно закончить! Если завтра увижу, что до сих пор возитесь с этим участком — будет плохо вам всем!

Тао побежал дальше, потому что его точно отправили не только ради одного сообщения, а я быстрым шагом направился к зданию совета.

Сара у нас занимает официальный пост главного алхимика при совете квартала, а также имеет должность главы разведывательной службы при военном коменданте.

Пользуясь военным положением и расширением моих полномочий, мы быстро прихлопнули значительную часть выживших представителей разных преступных кланов.

Это позволило невозбранно получить дополнительные средства, а так же присвоить алхимическое оборудование из лабораторий и захватить варщиков. Всё-таки, ланфен — это сложный алхимический продукт, требующий серьёзного оборудования и компетентных специалистов.

Варщики теперь круглосуточно пребывают на режимном объекте, где варят целебные эликсиры, заживляющие мази, стимуляторы и прочие жизненно необходимые армии изделия. Эти ублюдки работали на кланы без принуждения, поэтому, в иной ситуации, их бы ждали рудники, но мы, в связи с военным положением, решили использовать их на пользу делу. А когда придёт время, они отправятся в селитряный квартал, где послужат городу в последний раз…

— Звала? — вошёл я в кабинет Сары.

— Да, — кивнула она, отвлёкшись от документов. — Нужно определиться по вопросу применения дурманящего отвара — на склады поступают тонны дурмана, предназначенного для ополчения. Что будем делать?

— Бля… — поморщился я. — Придётся использовать, но позже — это дерьмо слишком отупляет их.

— Известная проблема, — кивнула Сара. — Только имей в виду, что отвар работает на кумулятивном эффекте — человек должен пить его минимум трое суток, прежде чем будет достигнуто максимальное действие.

— А что известно о действиях противника? — спросил я.

— Разведка духами затруднена, — вздохнула Сара. — Я не хочу тратить Ци на сильных духов, а слабосилки не проходят через заградительные барьеры обеих сторон конфликта. У порочников точно есть очень сильный практик призыва духов, возможно, не один. У кровопийц практиков больше, но они ощутимо слабее. Но я знаю, где проходит граница барьера — в девяноста километрах от пригородов Юнцзина.