Ее зовут Тень - Чайкова Ксения

— Да они и не заметят отсутствия хозяина! — ухмыльнулся Бельдерский, как бы невзначай обхватывая девушку за талию.

— Вы рискуете вскружить мне голову, — доверчиво шепнула она, приникая к своему кавалеру и одаривая его весьма откровенной улыбкой.

— Именно этим я и занимаюсь, — признался он, увлекая храну к выходу из зала.

Торин в некотором отдалении последовал за сладкой парочкой. В парке он заметил три стремительных силуэта, бесшумными тенями скользнувших между кустов, и с радостью узнал Зверюгу и Левого с Правым. Значит, парни! на посту.

Герцог выгуливал свою спутницу по самым отдаленным и темным дорожкам парка. Над парочкой на солидной высоте парила вонато, внимательно следящая за маршрутом передвижения своей любимой хозяйки и служившая путеводной вехой для крадущейся по кустам четверки мужчин. Торин, присоединившийся к солдатам, пригибаясь и прячась за живой изгородью, следовал за ними, стараясь не шипеть, если напарывался на сучки или руками случайно попадал в крапиву. Подумать только, как ленивы здешние садовники! Со стороны дорожек вдоль живой изгороди все сорняки выпололи, а вот со стороны газонов — хоть ты плачь! И нет бы подумать, что кротовьи норы нужно либо разравнивать, либо закапывать, либо еще что — в общем, уничтожать всеми доступными способами. А то эдак и ноги недолго в кротовинах переломать!

Тень ясно слышала, как Торин иногда выдыхает словцо-другое. Во всяком случае, в такие моменты ее голосок, щебечущий ничего не значащие светские глупости, звенел особенно высоко и звонко. Как все-таки коварны женщины! Если бы Торин не знал, с какой дикой затаенной болью может смотреть Тень и как здраво она умеет рассуждать, то первый бы подумал: «До чего же очаровательная дурочка!»

— Ах, посмотрите, герцог, там на газоне что-то блестит! — восторженно взвизгнула храна, отпуская локоть Бельдерского и бросаясь к затаившимся в кустах солдатам. — Мальчики, приготовьтесь! Он наш! — едва слышно шепнула она и тут же развернулась к герцогу, демонстрируя загодя зажатую в ладони монетку. — Ой, денежка! Это к счастью!

— К счастью, — великодушно согласился Чессин, делая шаг вперед и крепко обхватывая девушку за талию. Торин довольно громко заскрежетал зубами и отвернулся, дабы не видеть, как наигранно-испуганно выдохнувшая Тень все-таки подчиняется и запрокидывает голову, позволяя себя целовать и словно бы не замечая шарящих по ее спине рук. Впрочем, негативные эмоции испытывал не только Лорранский — Тьма мрачно зашипела и зафыркала с небес, явно не одобряя поведение своей хозяйки и ревнуя к обнимающему ее мужчине.

— Погодите, герцог, не здесь, — выдохнула девушка, наконец отстраняясь и нервно сжимая в руках веер. — Пойдемте обратно, в вашу резиденцию…

— А там?.. — полувопросом протянул Чессин, неохотно отпуская храну.

— Да… — потупившись, отозвалась она, прикусывая нижнюю губу.

Парочка, обнявшись, двинулась к особняку. Торин, во время подтолкнутый Левым, и солдаты отступили туда еще раньше. Вонато — молчаливая черная зарисовка на фоне серо-синего неба — плавно скользнула за ними.

Надеюсь, я все рассчитала правильно. Нет, устрашить Бельдерского у меня и в одиночку получится, но лучше, чтобы рядом были солдаты. Они смогут задержать и связать герцога, буде возникнет такая необходимость.

Чессин, как и большинство мужчин, оказался предсказуем. Он завел меня в маленький кабинет, примыкающий к бальному залу и предназначенный, кажется, именно для таких случаев. Там, не размениваясь на объяснения, полез целоваться, одновременно теребя шнуровку на моей спине. Ну да, Торин столько промучился, ее затягивая, а ты в секунду весь его труд свести на нет хочешь?!

— Вы так прекрасны, Заньята, — страстно выдохнул мне в ухо Бельдерский, видимо решив, что нужно сказать хоть что-нибудь.

— Полноте, герцог, — засмущалась я от такого изысканного комплимента, упираясь ему ладонями в грудь. Не настолько, разумеется, чтобы совсем оттолкнуть. Просто если бы он стал чуть-чуть под другим углом, мне было бы намного удобнее…

Да. Чессин, возобновивший свои притязания, так и не понял, почему вдруг оказался распростертым на полу, а я прыгнула сверху. Даже обрадовался поначалу, видимо сочтя это какой-то разновидностью любовной игры, особенно после того как я, расположившись на его животе, задрала подол выше колен. Впрочем, вскоре ему пришлось опечалиться: я вытащила кинжал, прикрепленный подвязкой к ноге, и ласково прижата оружие к тонкому кружевному жабо на шее герцога.

— Ну что, поговорим? — сладко промурлыкала я, склонившись к побелевшему лицу Бельдерского так низко, что он наверняка ощущал движения моих губ на своей коже. — Ну хоть чуть-чуть пилюлю ему подслащу…

Беседовать на таких условиях Чессин не пожелал и дико завизжал во весь голос, надеясь привлечь внимание слуг или гостей.

— Заткнись! — уже далеко не так сладко и нежно прошипела я, пиная его коленом в живот. Герцог поперхнулся воплем и замолчат, беспомощно тараща на меня дикие, обезумевшие глаза.

— Мачьчики, подержите его! — велела я, вставая. Солдаты стремительно выскочили из-за портьер и коршунами бросились к моей жертве. Но первой успела Тьма — она спикировала на герцогский живот рядом со мной и весело заклекотата, выражая радость встречи после недолгой разлуки. Бельдерскому поплохело окончательно. Еще бы, такое душевное потрясение: у глупенькой кошечки, оказывается, имеются очень длинные и острые коготки, которыми она пребольно царапается!

Я подошла к низенькому диванчику на львиных лапах, стоящему возле двери, наполовину вывернула два болта, крепящие эти оригинальные ножки к корпусу, и поставила ногу на раму.

— Стони, зараза!

Наверное, Чессин ожидал чего-то другого. Например, немедленного убийства или изнасилования в особо жестокой и извращенной форме. Но никак не такого странного и необъяснимого приказа.

— Стони, тебе говорят! — мрачно повторила я, для вящей убедительности погрозив герцогу кулаком. Солдаты, догадавшись, что я собралась делать, придушенно захихикали. Пришлось грозить кулаком и в их сторону. — Иначе я сейчас начну тебя избивать, чтобы ты орал уже от боли. Но ведь через двери такие крики будут восприниматься неоднозначно. Тем более что половина гостей видела, как ты удалился в кабинет в моей обворожительной компании. Мало ли какие игры затеет парочка…

Чессин, сообразив, что безопаснее будет подчиниться, послушно застонал. Я начала ритмично раскачивать ногой Диван, покусывая губы, дабы не расхохотаться во весь голос. Расшатанные крепления жалобно скрипели, органично дополняя глухие герцогские вздохи, для полноты картины я сама начала слегка повизгивать и ахать, за что вскоре и была вознаграждена. Как я и предполагала, наше удаление в уединенный кабинетик не прошло не замеченным для широкой общественности. Поэтому тихое хихиканье и перешептывания под дверью неожиданностью для меня не стали. Наоборот, услыхав, что наш маленький спектакль обрел благодарных зрителей, вернее, слушателей, я удвоила усилия. Вот только этого делать не стоило. Диванчик явно не был рассчитан на такую пылкость и жар. А может, я просто перестаралась, расшатывая болты. Во всяком случае, под душераздирающий треск и мой уже непритворный взвизг две ножки подломились, и корпус, с размаху грохнувшийся на пол, издал жуткий звук, способный по громкости посоперничать с пушечным выстрелом. После чего диван как-то странно фукнул, взметнув в воздух облачко пыли, и, словно утомившись, наконец замолчал. По всей длине рамы теперь змеилась длинная трещина, похожая на искривленный в ехидной ухмылке рот.

Безусловно, это был замечательный завершающий аккорд. Лучшего нельзя было и пожелать. Слушатели за дверью замерли, а потом разразились таким каскадом смешков и завистливых вздохов, что я поняла: в этом поместье я последнему мусорщику теперь в глаза смотреть не смогу. Чессин, которого, видимо, посетили те же мысли, нервно выдохнул. Да-а… Вот свинью я мужику подложила: мы-то приехали и уехали, а ему здесь жить! Представляю, сколько теперь баек будет ходить про небывалую мужскую силу герцога Бельдерского, напора которой не выдерживает даже мебель!