Карп в сухой колее. Том 1 - Ленская Софья

Или же демон.

Он крепко смежил веки, обратившись к собственному чутью, которое еще не утратил в беспамятстве искажения. Стоило это сделать, как по всему телу прокатилась волнительная дрожь. Чужая ци разливалась вокруг и накатывала подобно беспокойной волне. Она разительно отличалась от той, что бушевала внутри Бессмертного, была противоположна ему.

Если Бессмертный стал неукротимым пламенем, то заклинатель сделался тихим и бездонным омутом, настолько темным в своей сути, что невольно вызывал ужас.

Меж тем заклинатель замер, только взойдя на край Облачной платформы, так и не проронив ни слова.

Бессмертный открыл глаза и быстро заморгал, сбрасывая мутную пелену. На этот раз чужая фигура виделась четче. Перед Бессмертным и правда стоял заклинатель. В черных пластинчатых доспехах, перепачканных темной кровью — не то человеческой, не то принадлежащей демонам, — в руках он сжимал меч. Тонкий, с острым, отражавшим попадающий на него свет лезвием. К нему кровь не пристала, и оно осталось совершенно чистым, но Бессмертный был уверен, что именно этот меч предал забвению многих темных тварей. Никаких сомнений, заклинатель недавно вернулся с поля боя.

Выходит, перед Бессмертным все же друг? Такой же, как он, борец с демонической скверной?

Заклинатель глядел настолько пристально и жадно, словно желал освежевать его прямо сейчас голыми руками. От того, каким явственным и четким было чужое убийственное намерение, становилось дурно.

Почему этот человек так сильно желал его убить?

Его лицо... казалось смутно знакомым. Как нечто встреченное в мираже или сне, как нелепая выдумка.

И все в нем было безумно неправильным.

Мягкие и изящные черты искажала гримаса едва сдерживаемой злобы, отчего весь образ выглядел пугающим.

— Где Цзин Янь? — процедил сквозь зубы заклинатель и, не дожидаясь ответа, задал следующий вопрос: — Ты ведь был с ним, я прав? Он всегда бегал за тобой хвостом.

Бессмертный не смог бы ответить, даже если бы знал, о ком его спрашивают. Ему казалось, открой он рот, из него вместо слов вырвется огонь. Пламя бушевало, не находя выхода. Оставалось лишь молчать... И гадать, когда же на него нападут. Бессмертный уже не сомневался в том, что к нему настроены враждебно.

Заклинателя такая реакция не устроила. Он презрительно скривился и сделал пару шагов вперед. Заговорив вновь, он выставил меч, направляя его прямо на Бессмертного. Тот почувствовал, как давление чужой ци усилилось — словно острие меча оказалось совсем близко, упиралось прямо в грудь.

— Отвечай! Где...

Его слова растворились в раздавшемся вдруг в небесной выси грохоте, от которого Облачная платформа содрогнулась. Среди плотных серых облаков сверкнула яркая вспышка света, словно одинокая молния разрезала тучи в грозу. Темные твари, оставшиеся по ту сторону Небесного барьера, с остервенением бились в попытках сломать его, но им было не под силу разрушить воссозданную Небесную печать. Никому не было под силу, кроме того, кто ею обладал.

Бессмертный чувствовал, как его связь с барьером, словно натянутая струна, дребезжала в напряжении, требуя к себе внимания. С каждым ударом о барьер, напоминавшим раскат грома, это тянущее чувство усиливалось.

Заклинатель поднял голову к небу, вглядываясь в след от некогда разорванных небес. Его вид вдруг сделался растерянным, а хватка клинка ослабла.

— Ты все-таки запечатал барьер, — пробормотал заклинатель. Кровь вмиг отлила от его лица, сделав его мертвенно-бледным. — И вернулся один.

Он вновь посмотрел на Бессмертного. Замешательство, близкое к ужасу, медленно сменилось жгучей обидой. Губы сжались в тонкую линию, заклинатель прищурился. Желваки то и дело дергались в напряжении на его высоких скулах.

— Почему молчишь? Тебе нечего сказать?

Бессмертному и правда было нечего сказать. Он не знал, за кем явился этот человек, не знал, чего он хочет. Уповать на то, что его оставят в покое, не приходилось. Он ощутил, как сгустилась ци вокруг заклинателя. Его рука вновь крепко сжалась на эфесе меча. Оставалось лишь приготовиться защищаться.

— Я давно понял, что ты лживая и двуличная тварь. Как ты наигранно заботился о нас, держа в рукаве нож... Хотя забота — слишком громкое слово. Я хорошо помню все твои попытки меня прикончить. Каждую. С нашей первой встречи. Но он уважал тебя, чтил как бога во плоти, поэтому я молчал. И теперь понимаю, что этим лишь подыграл тебе. Узнай он, кто его добрейший и сильнейший учитель на самом деле, вряд ли бы бросился за тобой к барьеру.

Заклинатель двинулся к нему навстречу медленно и угрожающе, словно тигр, готовящийся к прыжку. Бессмертный невольно сделал шаг назад. От этого безумца следовало держаться подальше.

Но это не укрылось от чужих глаз.

— Только посмей сбежать! — крикнул заклинатель. — Я чувствую вокруг его ци. Пока не скажешь, что ты с ним сделал, — тебе не уйти!

Он ловко и быстро взмахнул мечом, отправляя в сторону Бессмертного вихрь ци. Тот устремился вперед подобно резво выпущенной стреле, со свистом разрезая воздух. Бессмертный сумел увернуться лишь в последний момент. Тело ощущалось неподъемно тяжелым. Исказившиеся потоки собственной энергии затрудняли движения и лишали легкости. Сила, пылавшая огнем в его меридианах, так и норовила вырваться наружу.

Заклинатель лишь больше распалялся и вновь направил в сторону Бессмертного ци, но на этот раз она обратилась десятком призрачных клинков. Заклинатель сложил руки в управляющем жесте. Бессмертный вновь закрыл глаза и опять обратился к внутреннему чутью. Начинавшееся искажение сбивало, но это было лучше, чем плывущий взор. Его глаза не позволили бы уследить за молниеносным движением призрачных мечей.

Он расставил руки в стороны и, собравшись с силами, отскочил прочь, однако приземлился неудачно, заскользив по платформе. Пригнувшись, Бессмертный смог опереться на руки, чтобы не упасть. Большая часть выпущенных заклинателем призрачных клинков поочередно врезалась в поверхность Облачной платформы, так и не достигнув цели. По белому камню расползлись крупные трещины от каждого удара, а сами клинки тотчас рассыпались мириадами мерцающих песчинок. Заклинатель не замешкался со следующей атакой и продолжил выпускать все новые клинки, направляя их точно в цель, только вот сама цель оказалась верткой.

Бессмертный, изнуренный борьбой с пламенем, бушевавшим внутри него, и неуклюжими попытками уклониться от чужих атак, тяжело дышал. Он успешно избегал ударов противника. Пока что.

Крепко зажмурившись, он мог видеть чужую ци, клинки, сотканные из нее, и следы их полета. Все это напоминало множество красных лент, вьющихся и парящих в воздухе. Однако Бессмертный не замечал, как Облачная платформа покрывается трещинами от ударов призрачных мечей, которые не достигали цели. Несколько раз острые клинки ци задевали и его самого.

Алые ленты, которые он видел, казались легкими и нежными, но на самом деле они были опасны. Бессмертный чувствовал, как тонкие порезы жгут его кожу. Даже легкого касания было достаточно, чтобы чужая ци оседала на его коже, шипела и бурлила, словно вода, которую неаккуратно разлили по раскаленным на солнце камням.

Бессмертный понимал, что уже на пределе. Атаковать в ответ не хватало сил. Соблазн выпустить пламя внутри был велик. Велик настолько, что это сводило с ума. Но он помнил, что нельзя. Непреложное правило в неистовстве терзало его разум ничуть не хуже того, как свежие раны жгли тело.

Он не мог исцелиться. Направить сбитые потоки энергии было сложно, а противоположная его собственной ци только сильнее подавляла. Очередной выпущенный заклинателем град клинков полетел не прямиком в Бессмертного, а атаковал сбоку. На этот раз Бессмертный сумел лишь закрыться руками. Так нескладно, как не сделал бы бессмертный мастер, а защитился бы от удара обычный человек.

И в этот миг огонь, пылавший в меридианах, вырвался наружу. Бессмертный изумленно выдохнул. Снедающая мука сошла на нет, но вместо облегчения пришел стылый ужас. Огонь ведь поглотит все! Едва Бессмертный успел это осознать, едва успел потянуться к вырвавшейся силе, как она вместо прежнего беспорядка вдруг обрела форму.