Сорняк (СИ) - Вторкин Евгений

Альв с кислым лицом спрятал меня обратно во внутренний карман и теперь волочит ноги позади Лосьяна и Гимна. Те же совсем не обращают на него внимания и без умолку болтают на отстранённые темы.

— Чхать того дважды. Ну ты и красавчик, конечно. Я не могу без улыбки смотреть на твою чумазую бороду. Признайся, сколько ты раз уже плюхнуться успел? А? Хах-ха.

— Хах. Да, места у вас тут живописные. Вот и решил разглядеть поближе. Нагнулся, поскользнулся и протаранил лужу.

— На рыжей бороде грязевые колтуны выглядят особенно смачно, так, что даже приятно смотреть на это безобразие. Я, конечно, могу отвести вас к чистому водоёму… но не хочу.

— Да не страшно. Уже всё подсохло и скоро само отвалится.

— Наивный гном… Но ты мне нравишься. Глаза у тебя смешные. Кстати, не хочешь преобразиться? Сегодня орда всю ночь пьянствует, а завтра на рассвете начинается праздник умывания. Я могу договориться, и тебе позволят прикоснуться к Псиллиуму.

— Да, я слышал, что у гоблинов выпадают волосы и больше никогда не растут. Но зачем мне это? Даже грязная борода никак не мешает мне жить.

— Ну не знаю. Став гоблином, ты не только избавишься от бороды, но и распрощаешься с проклятием.

— Гномское проклятие прорастает в мыслях. Оно активируется, лишь когда ты сам себе признаёшься, что занимаешься бесполезным делом.

— Хах-ха, ну да, конечно.

— Чего смешного?

— Вспомнил времена, когда был ещё эльфом. Часто натыкался на одного чудика. Гном лежал на траве и смотрел на небо. Всех любопытных посылал восвояси, просил не отвлекать его от очень важного дела — тщательно моргать.

— Для него это занятие было невероятно важным, точнее, он сам себе это внушил. Однако стоит тому отвлечься и поймать себя на мысли, что занимается бесполезной ерундой, как в то же мгновение начнёт стремительно усыхать от старости. Обычно гномы так не рискуют.

— Чюхня какая-то нездоровая. Как вообще так можно жить без возможности нормально отдохнуть?

— Меня всё устраивает. Я вижу в этом проклятье одно лишь благо. Оно помогает мне развиваться. С каждым днём я становлюсь только лучше.

— И не страшно, что однажды ты сломаешься?

— Нет. С чего бы? Ленивый гном — мёртвый гном. Тяжёлый труд возвысил нас над другими. Напомню, что гномы контролируют финансы всех рас… Мы великий народ, который всегда будет на вершине.

— Гоблины бы с тобой поспорили…

Группа товарищей уже довольно долго месила глину в направлении поселения орков. Но, даже несмотря на то, что они прошли столь длинный путь, окружающий пейзаж совсем не изменился. Вокруг виднелись лишь склизкие лужи и гигантские деревья, у корней которых прорастала редкая трава.

— Лось, расскажи свою историю преображения в тролля.

— Чумазая ты борода, может, спросишь что-нибудь приятное? Такими вопросами лишь настроение портишь.

— Прости, конечно, но своими жалобами ты разжёг ещё большее любопытство.

— Ну раз такое обчиханное дело, считай, что я делаю тебе одолжение.

— Договорились. Выделю тебе ещё одну бутылочку гномского спирта.

— Только ёмкостью побольше. Той склянки лишь на пару глотков хватило…

Тролль посмотрел на свои ладони и грустно усмехнулся.

— Я был самым красивым эльфом на деревне, а мой младший брат — Кварьян — был ещё краше. Он был настолько прекрасен, что все эльфийки смотрели на него с обожанием, даже не взирая на то, что он был всё ещё ребёнком. Вскоре к нему прилетела фея и угостила божественным фруктом. В итоге прекрасный брат преобразился в удивительно красивого альва. Однако долго счастье не продлилось. Кто-то из местных завистников похитил и убил фею, отчего прекрасное лицо Кварьяна потемнело, а глаза покраснели. Став двергом, он обезумел, потому как все начали его сторониться либо всячески досаждать. Но я не стал от него отворачиваться и рассказал о слухах, что некоторые тёмные нашли способ вернуть способности мага. Мы отправились в путешествие и вскоре нашли одного. Тот рассказал, что самолично убил свою фею, а после сожрал её. Столь безумная история ещё больше надломила разум Кварьяна, и мне пришлось спешно искать другой способ вернуть утерянную магию. Ведь только надежда помогала держаться его сломленной психике. Вот тогда я и предложил отправиться оркам.

— Очуметь! Можно я напишу об этом книгу?

— Чавкалку завали и не перебивай больше!

— Ой, прости…

— Когда мы прибыли к оркам, я начал договариваться, чтобы брату позволили умыться из барабана вождя. Богамут согласился. Но Кварьян решил потребовать больше. Он посчитал, что достоин окунуться в источник силы, и попросил вождя сопроводить его до озера… Как же Богамут долго смеялся. У него даже пошли слёзы от неудержимого смеха… Да… В итоге вождь согласился сопроводить его при условии, что брат подарит ему меня. Богамут помешался на кровавых битвах, но у него не было умелых бойцов, способных показать хорошее шоу… Вот так вот мой родной брат предал меня. Брат, для которого я столько всего сделал, самолично столкнул меня в яму на потеху оркам…

— А что случилось потом?

— Потом я сражался. Побеждал в турнирах и стал чемпионом. А на одном из празднеств мне позволили умыться Псиллиумом, и я получил свободу. Поначалу думал наведаться к озеру и разыскать там брата-предателя, но побоялся и решил обустроиться в окрестностях поселения. А вскоре и вовсе вся та местность ушла под воду. Богамут собрал весь клан и покинул те земли, чтобы построить новый Борбул уже здесь.

Словно что-то вспомнив, Аймон ускорился. Поравнявшись с троллем, он посмотрел тому в глаза.

— Лосьян, расскажи про безумную кровь. В тебе она тоже течёт?

— Не понимаю о чём ты. Бородатый, а ты просёк его вопрос?

— Он спрашивает о яде, который содержится в мясе орков и гоблинов. Меня тоже беспокоит, что любой, кто решит попробовать их плоть, становится безумцем, мечтающим лишь только о дополнительной порции.

— А-а-а, теперь понятно, чего ко мне привязалась та змеюка. Обчихать бы её труп ещё пару раз! Тварина раз укусила за ногу, а потом всячески устраивала засады… Нереально раздражала! Да и вообще, если вспомнить, то подобное случалось много раз… Точно ведь. Я и без вас знал о данном свойстве крови. Первое время после превращения часто ходил с орками на охоту. Они вымазывали приманки своей кровью и развешивали их по деревьям. Отведавшие мясо хищники потом охотнее шли на контакт и с большим рвением давали себя убить.

— Аймон, ты случаем не знаешь, у этого безумия есть противоядие?

— Сила воли… Я видел, как одного эльфа зимой заперли в подвале. Его всячески ломало, и он умолял дать ему всего один маленький кусочек. С окончанием бесконечной ночи весеннее тепло растопило снег, и вода начала затапливать подвал. Пришлось его выпустить… К тому моменту он уже давно кричал через закрытую дверь, что исцелился. Но ему никто не верил. Потому всех удивило, когда эльф, оказавшись на свободе, не стал искать гоблинского мяса и продолжил жить обычной жизнью.

— Значит, у этой хоть и сильной зависимости есть время действия. Данный недуг можно перетерпеть. Понятно…

— Гном, хватит жевать бороду. Мы уже пришли… Как тебе равнина питомника? Красиво?

Лосьян провёл рукой по горизонту показывая на обширный сухой участок.

— О-о-о… И правда.

Сосредоточившись на внутреннем радаре, я усилил дальность видения, чтоб досконально изучить округу. И, конечно, понять, откуда в этой бесконечной сырости взялся столь сухой участок земли.

Свободная от деревьев поляна была покрыта чистейшей однородной глиной. Вот только в земле кто-то выкопал множество глубоких ям, напоминающих колодцы. И вместо воды в них находились грязные, измученные девушки. Многие из заключённых валялись на земле с пустым взглядом. Кто-то и вовсе перестал дышать, и их гниющие тела теперь поглощала грязь.

Сконцентрировавшись на дне одного колодца, я увидел ещё бодрую девушку, волю которой не успели сломить. Хоть её ослабленное тело и дрожало от холода, она продолжала стоять на коленях и молить богов о спасении. Видимо, её шаткая воля держится на непоколебимой вере.