— Добрый день, ваше величество, — Лали мило улыбнулась, показывая, какая она воспитанная девочка, и тут же выпалила: — А если я потом женюсь на Эми, можно, он уже сейчас будет жить тут, у нас? У вас же еще много других наследников, зачем он вам дома?
— Забирай, — махнул рукой король, усмехаясь. Его уже по-стариковски мутные глаза горели надеждой. — Только сначала давай кое-что проверим.
— А подарок? — жалобно протянула девочка. — У меня же магия проснулась, в этот день подарки дарят.
— Дари, жених, — махнул рукой король, и его прапраправнук подошёл к Каэтано и вынул из-за пазухи пушистый меховой светло-серый комочек с ушками и хвостом.
— Ой, какой мила-ашка! — восхитилась Лали, осторожно взяла в ладони комочек и восторженно прижмурившись, утопила нос в густую шерсть.
— Меня зовут Милашка? — раздался тонкий детский голосок. — Мне нравится.
— Вот и решилась проблема, — раздался насмешливый голос Аурелиано. — Прощай, тушканчик.
— Кто это? — спросила Фантя, рассматривая явно маленького зверёныша, который был уже с неё ростом и раза в три шире за счёт пушистой шерсти.
— Шиншилла, — ответил Эмикайдо. — Моей двоюродной тёте привезли парочку с другого континента, вот я и выпросил у неё одного из их детёнышей. А теперь подумал, что тебе нужен друг, Лали.
— Спасибо! — широко улыбнулась девочка. — Ты самый лучший! Теперь я точно на тебе женюсь.
Не выдержав, я подошла к широко улыбающемуся королю и, склонившись, тихо сказала:
— Вы же понимаете, ваше величество, что это всего лишь слова ребёнка? И что выдать замуж свою дочь без любви я никому не позволю.
— Я всё понимаю. И никого неволить не стану — пример моей внучки до сих пор перед глазами. Главное — вернувшись в наш мир, сила первенца никуда не исчезла. Тринадцатая сила! Пусть даже и не с этим моим потомком, но у твоей Эулалии всё равно родится сын с силой первенца. Или дочь. Первенцев всё так же будет тринадцать в каждом поколении, и когда-нибудь эта сила вернётся в мой род. И он вновь обретёт истинного главу. Я получил надежду — это важнее всего.
— Но мы ещё даже не убедились в том, что Лали обладает этой силой.
— А у тебя есть сомнения? — усмехнулся король. — Эмикайдо рассказал мне, что произошло, я абсолютно уверен, но мы можем соблюсти формальности.
Король махнул рукой, и тот Бриллиантовый, что с ларцом, подошёл к Лали, всё еще воркующей над своим фамильяром. Мне за его спиной не видно было, что там происходит, но я и так знала, сама проходила проверку, и Аурелианo тоже, правда, его свет был синим, но таким же ярким, как когда-то мой.
Яркий белый свет, разлившийся по комнате и едва не ослепивший присутствующих, всё нам сказал.
— Сила первенца Бриллиантовых вернулась в этот мир, — повторил король со слезами на глазах. — И не исчезла с вашим браком с Сапфировым, нашла следующего носителя. Теперь я могу умереть спокойно.
А вот я собиралась жить. Долго, спокойно и счастливо, со своей семьёй. Что бы ни случилось в будущем.
ЭПИЛОГ 2. ЗМЕЕВ КАМЕНЬ
Залесское княжество
Двести четыре года спустя
— Княже, что делать-то будем? — решился всё же спроcить старший из жрецов, когда тёмное небо начало розоветь на востоке, а звёзды меркнуть. — Не принял Змей жертву.
Княжич Яросвет обвёл взглядом пещеру, едва освещённую догорающими факелами, и двенадцать девушек, устало стоящих возле Змеева Камня. Кто-то привалился к нему, кто-то присел на корточки рядом, но ладонь на камне держали все, как было приказано. Уже несколько часов держали.
— Домой возвращаться, — вздохнув, ответил княжич.
— Так как же?.. — растерялся жрец. — Беда ж будет!
— Значит, будет. Да только нет тут нашей вины, всё, что могли, сделали, — молодой мужчина заиграл желваками, с жалостью глянул на едва держащихся на ногах, измученных девчонок, и махнул рукой. — Возвращаемся.
— Ох, что же князюшка-то скажет? — забормотал младший жрец. — Как бы в острог не кинул, а то и на плаху…
— За что? — удивился княжич. — Мы всё верно сделали, как Змей завещал. Значит, не нужны ему больше наши девочки. И слава богам.
— А если?.. — вновь начал старший, но княжич его оборвал.
— Хватит! Что будет, то и будет. Зови дружинникoв, пусть помогут девочкам спуститься.
Оказавшись внизу, так ничего и не понявшие девушки уснули вповалку, едва добравшись до своих телег. А княжичу Яросвету не спалось. Раз за разом прокручивал он в голове то, что случилось этой ночью.
Сначала всё проходило, как и должно было быть, как записано было в старинных летописях, доступ к которым имели лишь князь с наследником и не более двух жрецов одновременно, а отo всех остальных жителей княжества, включая семью самого князя, знания те тщательно скрывалось.
Всё было сотню раз считанo-перeсчитано, все звёзды и планеты в нужное положение встали, ночь жертвоприношения была выбрала идеально.
Избранные девушки — как считали все вокруг, а на самом деле — дочери князя, специально на заклание рождённые, чужими людьми выращенные, а теперь насильно сюда привезённые, чтобы Змею лютому по приказу его давнему быть отoсланными, встали у Змеева Камня. Руки на него положили, тот светиться начал, а потом… потом просто потух!
И сколько ни стояли возле него девушки, сколько ни держали на нём ладони, как было велено, так и не исчезли. То ли Камень Змеев сломался, то ли сам Змей насытился — уже не узнать. Придёт ли oн вновь в этот мир, чтобы наказать eго обитателей, как тысячу лет назад уже было, или успокоится и забудет — того сейчас никак не узнать.
Что будет, то и будет, нужно просто жить дальше.
Вернувшись в стольный град глубокой ночью и отправив сонных, ничего не понимающих девушек oбратно в их терем — а куда ж ещё? — Яросвет отправился в покои отца, знал, что не спит, ждёт его с докладом. Рассказал всё, как на духу.
Князь Святогор долго сидел молча, глядя в окно на звёздное небо и задумчиво теребя бороду, щедро припорошённую сединой. Наконец вздохнул и взглянул на сына.
— Да ты сядь, что стоишь-то? — словно только заметив, кивнул головой на лавку. — Что сам-то думаешь? Чай, дольше меня размышлял об этом, так к чему пришёл?
Яросвет с детства не пo годам мудрым был, и князь, радуясь, что в надёжные руки княжество передаст, когда время его придёт, никогда не пренебрегал советом сына. Вот и теперь княжич не подвёл.
— Думаю, если камень поломался, Змей вскоре сам явится, чтобы положенное стребовать. Тогда ему девочек и отдадим.
— А если не явится?
— Значит, не нужны они ему больше, сам дорогу к себе запер, вот Змеев Камень и не сработал. Или просто сам Змей сдох, наконец.
— Мудро говоришь, — покивал князь. — Согласен с тобой. Как думаешь, когда явится?
— Скоро, — тоже выглянув в окно, словно высматривая там крылатое огнедышащее чудовище, которое веками было тайным ужасом Залесских князей, ответил Яросвет. — Думаю, в течение недели, может, двух, не больше.
— Ждём месяц, — принял решение князь.
— А если не прилетит Змей, с девочками что делать будем?
— Не прилетит, тогда и решим. А пока — всё остаётся по-прежнему.
Месяц спустя
Князь смотрел на стоящих в рядок перед ним своих дочерей.
Тех, что специально зачал, матерей их соблазняя и подкупая. Не было с того ему ни радости, ни удовольствия, да и какому нормальному человеку понравится кровь свою на закланиe отправлять?
Но долг перед своей землёй, своими людьми, которыe могли не только домов, но и жизней лишиться, коли осерчает страшный Змей, был выше собственных чувств. Потому делал князь, что должен был, заперев на замок своё сердце, болевшее и за дочерей будущих, которых ждала участь неизвестная, и за сыновей, которых не увидит и не узнает никогда, а больнее всего было жену любимую обманывать. Измена — она и ради всеобщего спасения изменой остаётся.
