Волонтеры атомной фиесты - Розов Александр Александрович "Rozoff"

- Эй, Махно, что ты там потерял, в этой холодной херне?

- Ничего я не потерял, Буба. Просто, жду.

- Рано же, — заметил офицер, — ты говорил: в два, а еще только начало первого.

- Нервы шалят, — ответил капитан.

- Если шалят нервы, — рассудительно произнес офицер, — то надо выпить, и пройдет. Я говорю к тому, что дядя Оп открыл большую бутылку горилки. В здешнем климате это вообще полезно. Даже Аю Аджи и Бамбанг Уданг пьют, хотя урожденные мусульмане.

- Мусульманство, — ответил Махно, — это не генетическая мутация, а вероучение, и по наследству не передается. Аю почти агностик, а Бамбанг вообще буддист.

- Я тоже почти агностик, — сказал Бубнов, — но, крестик ношу, от сглаза помогает. Ты говоришь, Аю — агностик, а он носит другую фенечку: Ладонь Фатимы — опять же, от сглаза. Про Бамбанга ты прав. Он носит восьмиугольную хреновину, значит, буддист. Вообще, религия — дело мутное, а горилка, наоборот, прозрачна и любому понятна.

- Афоризм… — буркнул Махно, и пыхнул сигарой, — …Вот, докурю, и пойдем.

Офицер покивал головой и заявил:

- Мне все ясно. Ты сейчас переживаешь: сколько мин-самоходок дойдет, и встанет на позицию. Кстати, сколько их надо в проливе? Ну, если по минимуму?

- Две, — ответил капитан, — одну с запада от островов Диомеда, и одну — с востока. Но, британцы вряд ли пойдут с запада, по российским территориальным водам, а пойдут с востока, по американским.

- Так, где та Россия, которой территориальные воды?

- Не важно, — капитан помахал сигарой, — пусть не российские, а чукотские воды. Тут главное, что эти воды чужие для британцев. Нет, Буба, не рискнут они.

- По ходу, да, не рискнут, — согласился Бубнов, — а вот скажи, Махно, на хрена же мы послали двадцать мин-самоходок, если хватило бы двух? Я бы понял, если бы, по три с востока и с запада, для надежности. Но, по десять с каждой стороны… А если они все рванут, что тогда?

- Вот, Буба, и я думаю: что тогда? Но это мины-самоходки нашего первого поколения.

Офицер почесал в затылке и спросил:

- Ну, и что с того, что первое поколение?

- А то, Буба, что эти мины-самоходки на отработавшем ядерном топливе. В каждой полторы тонны этой смеси. Радиоактивное говно. Сейчас у нас есть бомбы второго и третьего поколения, они или гораздо безопаснее по радиации, или в сто раз компактнее. Бомбы первого поколения надо убрать. Выбрасывать жалко, в них наш труд вложен. И принято решение: минировать доступные маршруты и тылы вероятного противника.

- Во, блин… — Буба снова почесал в затылке, — …А после войны что? Ведь эти мины-самоходки потом надо будет как-то убирать с этих маршрутов и тылов.

- Как-то, — ответил Махно, — но непонятно, как. По ходу, останется подарочек будущим поколениям. Вот они нам спасибо скажут. Но, что делать? Асимметричная война…

…Капитан сделал паузу, потом грубо выругался и выбросил окурок за борт, в густую круговерть белой ледяной крупы. Офицер третий раз почесал в затылке.

- Эх, Махно! Куда тут денешься, если война так распорядилась? По-любому, это не ты придумал, это штаб приказал, а мы с тобой только сделали!

- Знаешь, Буба, так про что угодно можно сказать «не я решил». Если копнуть совсем глубоко, то человек вообще ничего сам не решает. Все решают за него. Сначала мама решила переспать с папой, потом эта мама родила, потом этого киндера воспитывают родичи, детсад, школа, потом — кто попало, и какой с него после этого спрос, а, Буба?

- Ну, ты загнул, Махно, двумя руками не разогнуть! Я же про другое говорю. Без этой философии, а просто по понятиям… Эх, пойдем лучше выпьем горилки.

…

Капитану нечего было возразить по существу — он согласился. Вот так, в кают-компании «Кикиморы» собрались четверо: собственно капитан Махно, простой славянский дядька примерно 35 лет (по паспорту — бурят Иван Петров). Затем, бортмеханик, русский Олег Бубнов, (прозвище — Буба), худощавый, зверски жилистый, очень сильный парень. Далее, моторист, кореец Пак Юн-Хо (тоже молодой худощавый парень, но существенно ниже ростом). Наконец, дублер рулевого, индонезиец Бамбанг Уданг (невысокий, как и кореец, только смуглый, улыбчивый, и еще более молодой — лет всего 20 — но успевший отлично зарекомендовать себя в роли ходового оператора в экстремальных условиях).

Из корабельных офицеров за столом отсутствовали двое: радист кореец Ким Йон-Э, без преувеличений считавшийся в неполные 25 лет асом обманной игры в эфире, и мастер-электрик, украинец Опанас Лешко (прозвище — дядя Оп), толстый, но очень подвижный, мгновенно реагирующий там, где кто-то другой разинул бы рот и потерял драгоценные мгновения. Дяде Опу и принадлежала бутылка горилки, установленная в центре стола…

Впрочем, не важно, чья горилка (и чье сало — тоже не важно). На простом сайберском сейнере — моряцкий коммунизм. На борту диверсионного миноносца Народного флота Меганезии (каковым по роли была «Кикимора») — тем более, моряцкий коммунизм… И мичман Олег Бубнов бестрепетной рукой разлил горилку дяди Опа по кружкам.

- Ну, мужики, за правильную сибирскую зимнюю рыбалку!

- Это точно, — согласился экс-консул Махно, и глотнул горилки.

- Хорошо, но, ух, крепко, — как обычно, после глотка сказал суб-лейтенант Пак Юн-Хо.

- Так и должно быть крепко, против холода, — заметил мичман Бамбанг Уданг, а потом, глотнув горилки и отдышавшись, спросил, — Буба, почему ты говоришь «Сибирь», а не «Сайберия»?

- Потому, что так правильно, — ответил русский, — а совсем правильно: «Шибирь». Еще древние монголы придумали такое слово для мест, где тундра и тайга, тайга и тундра.

- Древние монголы до тундры не доходили, только до тайги, — заметил Юн-Хо.

- До равнинной тундры не доходили, а до горной доходили, — возразил Бубнов.

- Да, это может быть, — согласился кореец.

- Точно-точно, — сказал русский, и поинтересовался, — слушай, Юн-Хо, а ты знаешь про религиозную лавочку ЦПУХ?

- Знаю. Но это не лавочка, это очень большой международный концерн. Реально, очень большой, nevyebenniy, если по-русски. А что тебя там интересует?

- Ну, ты спросил! Ты что, утром TV-новости не смотрел?

- Не смотрел. У меня была ночная вахта, а потом я сочинял письмо Ил-Хва.

- Так мы же в режиме сетевого молчания, — напомнил Уданг.

- Так я только сочинил, а отправлю, когда придем на Крабозаводский, — сказал кореец.

- А-а… — индонезиец покивал головой, — …Любишь-скучаешь?

- Люблю-скучаю, — подтвердил суб-лейтенанат, — а что за тема про ЦПУХ?

Олег Бубнов покрутил в пальцах коробок, потом высыпал все спички на стол и быстро создал из них несложную схему.

- Вот, смотри: это полупиратский корвет янки, который вел супертанкер через океан.

- Корвет, который торпедировала команда Ури-Муви? — спросил Юн-Хо.

- Ага, какой же еще? Так вот, супертанкер отгоняется на Эниветок, а полупираты пока болтаются в океане, кроме тех, что потонули с корветом. По ходу надо было добить.

- Риск, не наш сектор, — лаконично возразил до сих пор молчавший Махно.

- Это понятно, — согласился Бубнов, — я чисто абстрактно сказал. А конкретно, сегодня выступил этот преподобный Мйин, пророк ЦПУХ, и погнал пургу: надо, типа, спасти непросвещенных братьев, брошенных на погибель в морской пучине. А сделать это он предлагает так…

…Русский мичман показал пальцем на построенную цепочку спичек на столе. Юн-Хо смотрел на это четверть минуты и спросил:

- Типа, отправить легкий самолет и сбросить пакеты для выживания?

- Типа того, — подтвердил Бубнов, — надувной лайфрафт на сто персон, во как!

- А вода, еда? — поинтересовался кореец.

- Хрен знает, может, там в комплекте.

- Ясно, Буба, а что дальше?

- А тоже хрен знает, — ответил русский, — вот, послезавтра сбросит, а там видно будет.

- Если кто-то из янки доживет до послезавтра, — отозвался Махно.

- Я не понимаю, — произнес Бамбанг Уданг, — почему этот Мйин, если он такой богатый человек, не может все сделать за один день? Всего-то: купить рафт и отправить самый обычный самолет вроде «Twin Otter».