Едва я приподнял крышку, что вела на чердак, как на меня из чердачной темноты полетели вилы. Я едва успел пригнуться, и вилы, пройдя совсем рядом с моей головой, вонзились в крышку люка.
Не дожидаясь нового сюрприза сверху, я быстро направил в чердачный проем руку с пистолетом и сделал три выстрела веером. Нападавшего зацепил – сверху раздался вскрик и шум падения тела.
Я осторожно приподнял голову над люком: метрах в четырех от меня неподвижно лежал мужик. Рядом с ним валялся немецкий карабин. Чего же он не стрелял? Или хотел по-тихому, без шума убрать непрошеного гостя?
Держа автоматы на изготовку, в сени ворвались оба лейтенанта. Из-за них испуганно выглядывала хозяйка.
– Кто стрелял? – крикнул Виктор, водя дулом автомата по сторонам.
– Я – наверху бандит. Алексей, чего ты со двора ушел? А если на выстрелы другие сбегутся?
Алексей выскочил за дверь.
– Виктор, иди с хозяйкой в комнату, пригляди за ней.
Сам же поднялся на чердак. Подойдя к мужику, первым
делом оттолкнул ногой карабин подальше от него. Вдруг он не убит, а только ранен? Но на спине лежащего расползалось кровавое пятно. Стало быть, не прикидывается – мертв бандит.
Я нагнулся и перевернул тело. Лицо мужчины средних лет было чисто выбрито, причем совсем недавно, потому как на месте бывшей бороды выделялась светлая кожа. Я попытал-
ся вспомнить мутные, нечеткие фотографии разыскиваемых лиц, которые на последнем совещании показывал нам Сучков. Нет, лицо мужчины не было похоже ни на одну из них.
Я обшарил его карманы: ни документов, ни денег, ни бумаг – пусто. Как будто с чужого плеча одежду только что надел, – будто в сундуке лежала, – или специально карманы очистил.
Что с телом делать? Вниз его спускать да в отдел везти – пустые хлопоты. Коли хозяйка его пригрела, то пусть теперь сама о его погребении и заботится. Причем и ее, как пособницу, к ответственности привлечь можно.
Только я подобрал карабин и стал спускаться вниз, как во дворе простучала автоматная очередь – Алексей вел огонь из «ППШ».
Я выглянул из сеней в маленькое, размером чуть больше тетрадного листа, окошко. По единственной улице в нашу сторону бежали вооруженные люди. В форме они или нет, через пропыленное стекло понять было невозможно. А впрочем – какая разница? Не наши!
Кожухом ствола я выбил стекло, выставил «ППШ» из окошка и, прицелившись, дал по бегущим длинную очередь. Кого-то пули достали, и он упал, а остальные залегли и открыли ответный огонь. По бревнам избы глухо застучали пули. Только не пробьет бревно автоматная пуля, так что в избе я – как в крепости.
– Алексей, ты живой? – крикнул я в оконце.
– Живой! – донеслось от сарая. – Тут еще с тыла, со стороны огородов, бандюки подбираются.
Из комнаты раздался звон стекла и очередь из «ППШ». Я распахнул дверь в горницу:
– Виктор, чего там у тебя?
– Со стороны огородов двое пробирались, так я их ущучил.
– Молодец, только перед окнами не мелькай, а то зацепят пулей. Хозяйку отправь в подполье, пусть там посидит.
Я вернулся в сени – к оконцу. К избе со стороны улицы ползком подбирались бандиты. Подняв карабин, принесенный с чердака, я прицелился и выстрелил. Один из бандитов ткнулся в снег головой, зато другие, поняв, откуда был выстрел, осыпали избу градом пуль.
Я присел под оконцем, под защитой бревен. Давайте, расходуйте боеприпасы, мне это на руку. Гранатой в это маленькое окошко не попасть, а от пуль бревна прикроют. Только бы Алексей во дворе продержался еще несколько минут!
Автоматный огонь стих. Я выглянул на улицу. Ах ты сволочь! Один из бандитов под прикрытием автоматного огня своих товарищей совсем близко подобрался к избе с гранатой в руке. Я дал короткую очередь и, видимо, попал в гранату, а может быть, бандит уже чеку выдернул. Раздался взрыв.
– Леш, ты как?
– Нормально, – отозвался Алексей. Пригибаясь, он бежал от сарая.
Бандиты выжидали, переговариваясь меж собой. Алексей прикрывал меня, а я считал убитых. Один на чердаке, на улице шесть неподвижно лежащих тел, да двоих на огороде Виктор расстрелял. Девять получается. Крупная банда для такой деревушки, как эта, а ведь еще и живые есть – вон, к избе ползут. Чего их сюда тянет? Обычно банда, понеся потери, уклоняется от прямого боя. Она старается уйти, сберечь людей. Бандиты предпочитают действовать из засады, да в спину, неожиданно. А теперь-то чего к избе прут? Либо в избе их командир был, которого я убил, либо что-то очень важное для бандитов схоронено в избе или на подворье.
Я приметил, что бандитов понукает в атаку мужичок, прячущийся за забором. Взяв карабин, прицелился чуть пониже края шапки, видневшейся из-за забора, и выстрелил. Шапка исчезла. Бандиты засуетились и стали отползать. Я взялся за «ППШ», поймал в прицел удаляющиеся фигуры и дал длинную – на полдиска – очередь. Со двора меня поддержал Алексей.
Все стихло. Только теперь я почувствовал, что в сенях остро пахло пороховым дымом.
Я через окно выглянул на улицу. В конце ее показалась одинокая удаляющаяся фигура с автоматом в руке. Быстро подправив прицел на карабине, я прицелился и нажал на спуск. Затвор клацнул ударником, но выстрела не последовало. Открыл затвор – магазин был пуст. Тьфу ты, повезло бандиту – живым ушел.
Мы собрались в избе в комнате.
– Никого пулей не зацепило? Вот и славно. Можно поздравить вас с боевым крещением. Вопрос на сообразительность. Почему банда рвалась именно к этой избе?
Соображали молодые лейтенанты быстро. Первым ответил Виктор:
– Наверное, убитый, что на чердаке, для них чем-то важен был.
– Принимается как рабочая версия. Еще!
Голос подал Алексей:
– Не исключено, что он и есть главарь банды.
– Принимается как дополнение к версии Виктора. Что еще?
– Спрятано что-то ценное в доме? – это снова Виктор.
– Еще одна версия, и тоже имеет право на существование. Тогда надо искать. Виктор, ты постройки во дворе успел осмотреть?
– Не все. Я посторонних искал. Но, похоже, надо еще тайники и схроны искать.
– Вот и займись. Алексей, собери оружие с убитых. Если раненые будут – не церемонься, сам знаешь, что делать. А я труп на чердаке осмотрю и с хозяйкой побеседую.
Я снова поднялся на чердак. Одежду убитого я уже осматривал до боя. Но вот одну особенность упустил.
Расстегнув на трупе одежду, я обнажил левую подмышку. Черт! Так и есть! Здесь виднелась четкая татуировка – группа крови. Такие наколки были у офицеров войск СС и некоторых спецслужб рейха. Убитый был не просто бандитом, а немецким агентом, засланным в наш тыл, причем из кадровых. Агентам из предателей и изменников наколки не делались.
Надо тщательнее осмотреть избу и допросить хозяйку.
Спустившись с чердака в сени, я открыл люк в подполе.
– Вылазь, хозяйка!
– Можешь меня здесь убить, ирод!
– Будешь напрашиваться, рука не дрогнет. Вылезай, а то силу применю.
Хозяйка, кряхтя и что-то бормоча сквозь зубы, выбралась из подполья. Она сразу подошла к печке и, скрестив озябшие руки на груди, прислонилась к ней спиной. Видно было, что замерзла – посинела от холода.
– Друг твой, или хозяин – уж не знаю, кто он тебе, – убит при нападении на нас, представителей законной власти. Потому опасаться мести с его стороны уже не стоит, и не молчать теперь – в твоих же интересах. Запираться не советую. Твои имя и фамилия?
Хозяйка помолчала, соображая, как ей себя вести дальше.
– Будешь молчать – отвезу в отдел. Там тебе быстро определят место на нарах в Сибири, как бандитской пособнице, – лет на пятнадцать гарантирую.
– Откуда мне знать было, что он бандит? – всхлипнула она.
– Ты что, слепая? Не видела, что он из леса к тебе приходил, да еще и с оружием?
– Спрашивай, – как-то устало выдохнула хозяйка.
– Еще раз спрашиваю: твои имя и фамилия?
– Коростенец Нина, тысяча девятьсот десятого года рождения.
– Кем доводился тебе человек, который скрывался на чердаке?
