Она нерешительно произнесла:
— Отец никогда не выступал по радио… Эд. Я не думаю, что он вообще одобряет радио. Он считает, что люди получают больше удовольствия, когда сами исполняют музыку. Когда каждый член семьи играет на каком-нибудь инструменте или поет.
— Когда такое было, — сухо сказал Базз Де Кемп.
— В Элизиуме по-прежнему так, — девушка перевела взгляд на него.
Газетчик начал что-то говорить, но Эд Уандер снова поспешил вмешаться.
— Неважно, одобряет он радио или нет, и неважно, выступал ли он когда-нибудь по радио. Я привык работать с неопытными людьми. Почти все гости моей передачи не имеют опыта работы на радио. Это его большой шанс. И ты тоже будешь рядом. И Баззо. И, думаю, мисс Фонтейн.
Она на мгновение была обеспокоена этой мыслью, затем уютно пожала пухлыми плечами.
— Мы можем спросить его самого.
Она пошла впереди. Эд и Базз увидели пожилого проповедника, который вместе с несколькими другими людьми сворачивал большую палатку. Деревянные стулья уже были сложены и составлены снаружи, а теперь складывали лекторскую платформу, чтобы перенести ее.
Когда Таббер заметил их, он что-то сказал остальным, которые продолжали работу, и вышел к ним навстречу.
Старый Лесоруб, — снова подумал Эд. Эйб Линкольн в Иллинойсе. Этот тип — действительно незаурядная личность. Позор, что передача до сих пор не вышла на телевидение. Она бы действительно стала популярной, если бы аудитория увидела этого кадра.
Иезекиль Джошуа Таббер переводил взгляд с одного новоприбывшего на другого.
— Слушаю вас, добрые души, — сказал он.
Эд Уандер откашлялся.
— Меня зовут…
— Я знаю, как тебя зовут, добрая душа. Моя дочь сказала мне, кто ты такой, в тот вечер.
Эду вдруг пришло в голову, что он не заманит Таббера на шоу, пытаясь его соблазнить выгодами. Он инстинктивно чувствовал, что этого человека нельзя уговорить произнести заклятие на заказ. Когда он ехал сюда с Баззом Де Кемпом, Эд собирался пообещать проповеднику возможность выступить перед людьми таким образом, что по сравнению с ним такие великие деятели возрождения религии прошлого, как Билли Сандей и Билли Грэхем покажутся дешевкой. Теперь он решил, что будет лучше, если он пока вообще не станет упоминать о проклятии.
Эд сказал:
— Мистер Таббер, я…
Таббер мягко сказал:
— «Мистер» происходит от слова «мастер», то есть «хозяин», добрая душа. Я не хочу быть ничьим хозяином, не более, чем я хотел бы, чтобы кто-то был моим хозяином. Называй меня Иезекиль, Эдвард.
— Или Зеки, уменьшительно, — сказал Базз Де Кемп.
Таббер посмотрел на газетчика.
— Да, — мягко сказал он. — Или Зеки, уменьшительно, если вам так больше нравится, добрые души. Это почетное имя, имя одного из наиболее прогрессивно мыслящих древнееврейских пророков, который написал двадцать шестую книгу Ветхого Завета.
— Полегче, Баззо, — тихо пробормотал Эд в сторону Де Кемпа. Затем обратился к Табберу:
— Что я хотел предложить, сэр…
— Термин «сэр», вариант термина «сир», пришел к нам из феодальной эпохи, добрая душа. Он отражает отношения между дворянином и крепостным. Мои усилия направлены против таких отношений, против любой власти одного человека над другим. Ибо я чувствую, что кто бы ни клал на меня свою руку, чтобы управлять мною, он узурпатор и тиран! Я объявляю его моим врагом!
Эд Уандер на мгновение закрыл глаза и помолчал. Затем снова открыл их и сказал:
— Послушай, Иезекиль, не хочешь ли ты выступить в моей радиопередаче в пятницу ночью?
— Очень хочу. Самое время, чтобы наши средства массовой информации были использованы для чего-то полезного, а не ерунды. — Бородатый старик устало посмотрел на потрепанную палатку, которую разбирали. — Не по своему желанию я говорю слова перед такой горсткой людей. — Его взгляд вернулся к Эду Уандеру и Баззу Де Кемпу. — Благодарю вас за возможность принести слова миллионным массам, добрые души.
Заполучить Иезекиля Джошуа Таббера оказалось так просто.
Элен Фонтейн — совсем другое дело.
Элен с недоверием уставилась на них обоих.
— Оказаться снова достаточно близко к этому старому козлу, чтобы слышать его голос? О, матерь божья! Неужели похоже, что я окончательно рехнулась?
Они находились в особняке Фонтейнов, в так называемой комнате для восстановления сил. Восстановление сил, с точки зрения Фонтейнов, надо полагать, заключалось преимущественно в выпивке, поскольку в комнате почти ничего не было, кроме замечательно оборудованного автобара. Эд устроился рядом с ним, добывая напитки на всех троих, а Базз вел решительные действия.
Элен была одета в простой хлопчатобумажный ситец. На ней были туфли без каблуков. Волосы заплетены в косы. Лицо выглядело так, как будто она тщательно умылась не позже, чем пять минут назад.
Базз Де Кемп задумчиво передвинул сигару из левого угла рта в правый.
— Нечего бояться старикана, — сказал он. — Вежливый старый простофиля, такой же невинный, как…
— Как динамитная шашка, — резко перебила Элен. — Дай мне еще одно пиво, Крошка Эд.
— Я никогда до сих пор не видел, чтобы ты пила пиво, — сказал Эд.
— Я тоже, — фыркнула Элен. — Но я начинаю подозревать, что это антисуетное проклятие Таббера включает в себя и великосветские напитки. Мне больше не по вкусу ничего, кроме пива и итальянского красного вина.
— Послушай, — сказал Базз, — ты что, на самом деле веришь, что Таббер наложил на тебя заклятие?
— Да. И я не собираюсь приближаться к нему, чтобы заработать еще одно, умник.
— Ладно, — сказал Базз. — Давай предположим, что он на самом деле, по-настоящему, наложил на тебя заклятие. Если он его наложил, то он может его и снять, верно?
Она нахмурилась на него над ободком стакана с пивом:
— Я… я не знаю. Думаю, что да.
— Конечно, да. Какие могут быть сомнения? — всунулся Эд с намерением помочь.
— Ну хорошо, — сказал Базз. — Ты признаешь, что он милый старый лопух, пока его не вывели из себя. Я никогда не видел его разъяренным, но верю на слово вам двоим, что вы его в тот раз вывели из себя своими замечаниями. Но как правило он милый старик. Ну хорошо. Так пойдем с нами, извинишься перед ним и попросишь его отменить заклинание.
Она задумалась над его предложением, потягивая пиво.
— Знаете что, — сказала она наконец. — Это звучит дико, но я даже не слишком возражаю против этой наведенной аллергии к косметике и модным тряпкам. По-моему я чувствую себя, ну, уютнее, что ли, чем когда-либо с тех пор, как была ребенком.
Базз гнул свою линию.
— Ну хорошо, ладно. А как все остальные женщины мира? Миллиарды женщин. Миллиарды. Ты молода и красива. Тебе к лицу любая мода. Даже «Домотканый стиль». Но что с теми женщинами, у которых нет твоих преимуществ? А проклятие, которое навлекла ты, лежит и на них тоже.
Эд глянул на него.
— Мне казалось, ты в это не веришь?
— Заткнись, — сказал Базз. — Я просто веду спор.
Он обратился к Элен:
— Кроме того, это большой шанс Крошки Эда. Действительно сногсшибательное шоу. Оно получит такую же огласку, как передача о нашествии с Марса Орсона Уэллса тогда в тридцатых. Но твое присутствие необходимо. Ты ключевой свидетель. Ты — та персона, которую он проклял, но неточно выразился и проклятие затронуло всех женщин в мире. Крошке Эду ты категорически необходима в передаче.
— Хорошо, — решительно сказала Элен. — Я это сделаю. Наверное, я ненормальная дура, но я это сделаю. Но только, предупреждаю тебя прямо сейчас, умник, моя женская интуиция мне подсказывает, что все пойдет совсем не так, как вы задумали.
Базз вынул сигару изо рта и осмотрел незажженный кончик.
— Женская интуиция, — язвительно сказал он. — Сначала чары и заклятия, теперь женская интуиция. На следующей неделе я встречу кого-нибудь, кто верит в гномов и фей.
Передача с самого начала не пошла так, как Эд Уандер и Базз Де Кемп себе представляли. Правду сказать, она и отдаленно не соответствовала тому, что они задумали.
