Лишняя женщина - Шайлина Ирина

– Он ночевал у тебя?

– Это тебя не касается.

Схватил меня за руку. Сильно.

– Весь город видел машину возле твоего подъезда!

– Отпусти, – выдернула руку я. – Всему городу на этот факт насрать, это во-первых. Во-вторых машина принадлежит тебе, а ты и так вечно здесь трёшься. В-третьих, город маленький, но меня знают лично не больше десяти процентов населения. И на все эти десять процентов мне плевать.

– И на меня плевать?

– И на тебя, – подтвердила я.

Это утро могло быть спокойным. Грустным, но спокойным. Я испекла бы печенье, а может даже – пирог. Пила бы кофе, жевала выпечку, баюкала свое раненое сердце. И вспоминала бы, вспоминала, мысленно переживая заново все яркие моменты ночи. И бросало бы в жар, а где-то внутри трепетали бы крылышками оставшиеся полудохлые бабочки.

А вместо этого я оправдываюсь перед своим бывшим мужчиной.

– После всего, что у нас было?

– Андрей, я любила тебя. Долго любила. Так долго, что устала. Поэтому в одно утро я проснулась и поняла, что не хочу тебя любить больше. И разлюбила.

– Так просто?

О, это было непросто. Я боролась со своей зависимостью от этого человека несколько лет, не раз и не два уходя от него, и потом впуская снова, когда приходил по ночам пьяным, обещал, что все изменится, и что он, Андрей, изменится тоже. Ценить меня начнет непременно, вот уже начал с этого момента. И трахать он всех подряд не будет. И забивать на мои чувства тоже. И я прощала, раз за разом. А три года назад поняла – хватит. Все проходит, дурацкая любовь тоже. И я смогла.

– У всего есть срок годности, Андрей. А в нашем случае это скорее срок моего терпения. Он давно вышел.

Аккуратно прошла мимо него в комнату. Люкса видно не было – забился под кровать, подальше от внимания Андрея. Достала чистое белье из шкафа и принялась застилать постель.

– Вся в засосах, – презрительно сказал Андрей. – Не стыдно?

– Нет.

– Кстати, девственность за три года без секса не вернулась?

– Нет.

Разговор безумно тяготил, но как выставить бывшего я не знала.

– А знала ты, что он женат?

Я напряглась. Нет, не знала. Но справедливости ради – Марат взрослый человек. За свои действия он несет ответственность сам, так же, как и я за свои ошибки. И не обещал он мне ничего.

– Андрей, тебе лучше уйти.

– Из моей же квартиры? Права была Инна, ты просто шлюха…

Я подтыкала уголок простыни, чуть наклонившись, когда Андрей толкнул меня на постель сзади. Я не ожидала. Сколько бы дерьма из него в мою сторону не лилось, он всегда ограничивался словами. Быть может, уважая те чувства, которые мы когда-то друг другу испытывали, а может осознавая, скольким мне обязан.

Он навалился на меня всем телом, прижимая животом к кровати и задирая мой халат наверх. Я барахталась, пытаясь из=под него выбраться, но Андрей, пусть и худой, был гораздо сильнее меня. Под кроватью истошно вопил кот, понимая, что происходит нечто страшное.

– С ума сошел? – крикнула я. – Андрей перестань, ты будешь об этом жалеть!

– Чем он лучше меня?

– Всем!

Смогла вывернуться, обернулась и полоснула его по щеке. Не специально, инстинктивно вышло. На коже заалели полосы от моих ногтей, затем набухли каплями крови.

– Чокнутая!

– Проваливай, Андрей, проваливай!

Скатилась с постели по другую сторону. Встала. Схватила керамическую вазу – я готова была сражаться за себя до последнего. Андрей, оказывается, уже джинсы расстегнуть успел. Я тяжело дышала и крепко сжимала вазу в руках. Она небольшая, удобно лежит в ладони, если ударить ею по голове…

– Ты нормальная? Что я жене скажу? – Андрей провёл ладонью по исцарапанной щеке и затем брезгливо посмотрел на нее, испачканную кровью.

– Это твои проблемы.

– Сумасшедшая, – выплюнул он.

Направился к выходу из комнаты. Из-под кровати вылетел желающий добить врага Люкс, зарычал, встопорщил шерсть, сделал попытку вцепиться в мужскую ногу, но Андрей увернулся. И я поняла, что он сейчас сделает. Он пнет кота.

– Только посмей, – сказала я. – Только посмей тронуть кота и я сейчас же уеду отсюда, оставив тебя наедине с чертовым комбинатом.

Он выругался и вышел громко хлопнув дверью. Я сразу же закрыла ее на задвижку. Потом подхватила на руки Люкса, тяжелого, теплого, все еще злобно урчащего.

– Спасибо, – сказала я. – Спасибо, за меня давно никто не заступался.

Зарылась лицом в его пушистый пух и заплакала.

Телефон засветился новым сообщением вечером. Подошла я к телефону с опаской, но сообщение было от Марата. В нем не приветствия, вообще ни одного слова. Просто – файл. Я открыла его и увидела билеты. На мое имя. Вылет завтра днем, потом пересадка в соседнем, более крупном городе, а затем – город курорт далеко на юге, так далеко я никогда не забиралась. На три дня. Три дня без заснеженной степи, комбината, надоевшего города и Андрея.

Глава 12. Анна

Я не ответила на его сообщение. Думала всю ночь. Как-то так повелось, что десять лет назад, влюбившись в Андрея я сначала растворилась в нем, а затем потеряла управление над своей жизнью. И если от больной любви мне излечиться удалось, то избавиться от контроля бывшего оказалось куда сложнее, мы слишком связаны нашим прошлым. Если я ему скажу, он устроит истерику. Говорить с ним после недавней сцены мне не хотелось, не хотелось видеть его, хотя я знала, что наша встреча неизбежна. Чертов комбинат, этот город, события моего прошлого, все это связывало нас, как пуповина связывает дитя с матерью. Только пуповину можно было перерезать, а тут никак не обрубить.

– Если он продаст комбинат, – сказала я вслух.

Если он его продаст, все может измениться. Ночью я почти не могла спать. Не могла принять решение. Наверное, Марат успел хорошо меня изучить, если бы он спросил, поеду ли я – я бы отказалась. Он не спросил. Я не ответила. Просто раз за разом открывала билеты и смотрела их.

Люкс тоже волновался. Андрей его сильно испугал, и теперь кот воинственно топорщил шерсть каждый раз, когда слышал громкие звуки от соседей или из подъезда, а слышимость в доме была неплохой.

В шесть утра сверху раздался лёгкий стук – соседка сверху что-то уронила. Старые люди просыпаются рано. Людмилу Григорьевну я знала хорошо, она тоже работала на комбинате всю жизнь, как и большая часть этого города. Она была знакома с моим дедом. Я иногда совершала для неё покупки и помогала по хозяйству. Услышав этот стук и я решилась.

Потуже запахнув халат, надела тапочки и пошла наверх. Позвонила в соседскую дверь.

– Анечка? – удивилась старушка. – Разбудила я тебя, старая? Прости, чашку со стола смахнула, она вдребезги…

– Ничего страшного, – успокоила ее я. – Людмила Григорьевна, я на три дня уезжаю, можно я у вас кота оставлю?

– Этого красавца? Конечно приноси…разве можно было такого кастрировать, какие были бы котята…

Я помогла ей смести осколки разбитой чашки, а затем принесла Люкса. Тот старушку помнил, но в ее квартире был первый раз. Насторожился.

– Я тебя не бросаю, – сказала я. – Хорошо? Я вернусь через несколько дней и заберу тебя, не волнуйся.

Вернувшись к себе покидала летние вещи в сумку. Купальник нашла с трудом – я редко им пользовалась. Проверив наличие документов и карт я заперла квартиру и поехала в аэропорт. Не написав и слова ни Андрею, ни Марату. Будет ли он ждать меня там? Вот смешно будет, если его там нет…в аэропорт я приехала, как и мечтала недавно – с одной легкой сумкой ручной клади. Только убегаю не на всегда, лишь на три дня.

Я не выспалась ночью, поэтому перелет, да еще и с пересадкой показался мне мучительным. Я то и дело проваливалась в тяжелый, без сновидений сон, просыпалась понимая, что все еще в самолете. Зато выйдя из самолета вдохнула полной грудью просоленный, горячий морской воздух поняла – я сбежала. Пусть и ненадолго.

Дома тоже случалась жара. Порой – до сорока градусов. Но жара там была иной, мучительно сухой и пыльной, раскалённой, когда степь выгорала до серого цвета. Здесь же ярко, так ярко словно вечный праздник.