Морана и Тень. Плетущая - Арден Лия

– Не могу понять… сон это или было когда-то. Чувство странное. А ещё там…

Ена выдернула свою косу, резко встала и схватила голову Рокеля. Тот был значительно выше, но Ена потянула его на себя. Княжич заморгал, уставившись на девочку, пока она примяла его отрастающие волосы. Погладила неуклюже, скорее придавливая пряди к голове и лицу.

– Сон то был, – твёрдо заявила Ена.

– Да, но как насто…

– Сон, говорю, дурной, – оборвала она. – Забудь. Я тебя не колотила, неправда это. Ты меня не обижал, поэтому незачем мне тебя было бить.

Ена опять примяла его волосы неловкими поглаживаниями, отпустила, развернулась и как можно стремительнее ушла.

Она обхватила руками аккуратно сложенную ткань, прижала к груди и повернулась к потокам ветра спиной, защищая ношу своим телом. Порывы стихли, и Ена расправила все образовавшиеся складки, смахнула пыль и, только удостоверившись, что сложенный плащ вновь выглядит прилично, пошла дальше к повалуше.

Летнее солнце почти скрылось за горизонтом, сумерки опускались медленно, ласково окутывая разгорячённую дневным теплом землю. Ена с предвкушающей улыбкой несла сшитый плащ. Около месяца кропотливо расшивала его золотой и серебряной нитью. Руки в кровь исколола, пальцы и глаза болели от долгих часов за работой. Плащ этот она шила поздними вечерами, никому не показывая, хотела своё прошлое рукоделие превзойти, да боялась, что не сумеет.

В груди всё трепетало, Ену распирало от гордости и восторга. У неё получилось нечто изысканное, никогда ещё она не плела столь замысловатый узор во всю спину, но отдать плащ собиралась особенному княжичу, скорее всего, следующему великому князю Златомиру. Она никогда его не видела, Зоран не позволял, постоянно гнал Ену подальше, прося не докучать важному гостю да на глаза не попадаться.

При воспоминании об этом шаг Ены сбился, немного замедлился, сомнения охватили голову. Если с Рокелем было всё просто, то с Зораном отношения Ены оставались непостоянными. То княжич ей улыбался, привозя гребень в подарок из Сеченя, то хмурился, приказывая носа из спальни не высовывать, пока гости по двору ходят. Его переменчивое отношение Ену то злило, то обижало, то приводило в смятение, и всё же она не жаловалась. Любое из нынешнего лучше той молчаливой ненависти, что Ена видела в его взгляде при жизни княгини Ефты. Тогда Зоран Ену определённо ненавидел за то, что она отобрала их мать, однако с её смертью им некого стало делить.

Ена тряхнула головой, отбросив сомнения. Она не собиралась присоединяться к общему столу и показываться на глаза Злату. Хотела лишь подарок оставить. Великому князю Креславу её труды слали, поэтому Ена решила, что и Злату нужно что-то подарить, раз он так важен Зорану. Ена настолько хотела сохранить с Зораном и Рокелем хорошие отношения, что подарки и дорогим им людям намеревалась передавать. Всё, что было важно для княжичей, становилось важным и для Ены.

Она невольно в голос ахнула, когда обогнула поворот и наткнулась на Зорана. Княжич и какой-то молодой юноша разговаривали в нескольких шагах. Незнакомец стоял к ней спиной, но взгляд Зорана метнулся к Ене, и та шмыгнула обратно за угол.

– Иди первым, я скоро присоединюсь, – послышался голос Зорана.

Ена спиной прижалась к бревенчатой стене терема. Заозиралась по сторонам, ускорившееся сердцебиение сбивало с мысли, она не могла решить, что делать. Может, спрятаться где?

– Что ты здесь делаешь? – сердито спросил Зоран, схватив Ену за локоть. Он дёрнул её назад к стене, пресекая тщетную попытку Ены рвануть прочь. Она потупила глаза, сжала сшитый плащ.

– Я велел с заходом солнца сегодня не появляться во дворе. Отправляйся к себе! – Вот он, тот Зоран, который ей не нравился. Внезапно отстранённый, недовольный её существованием. Ещё днём он смеялся, таская её на плече, шутил, а теперь смотрел холодно, тяжёлым взглядом.

Ена облизала губы, чувствуя, как вспотели ладони.

– Я только… хотела подарок отдать.

– Какой подарок? – Внимание Зорана переместилось на расшитую в её руках ткань. – Кому это? Если отцу решила новое подарить, то позже можешь, а сейчас…

– Златомиру.

Зоран осёкся, а повисшая пауза сильно растянулась, из-за чего Ена с недоумением подняла на княжича взгляд. Тот недовольно свёл брови, губы сжал в тонкую линию, хотя смотрел будто куда-то сквозь Ену.

– Отправляйся к себе.

– Нет, – заупрямилась она и вся вытянулась в струну, распрямив плечи.

– Нет?

– Нет, – с меньшей уверенностью, но повторила Ена, запрещая себе бояться. Зоран её не тронет. Розгами её лишь однажды наказали, а от княжича ничего хуже грозного вида или повышенного тона она не ожидала.

Не любила она его расстраивать, после ссоры их отношения ещё дни будут в разладе, но всё же заупрямилась. Зоран шумно выдохнул носом, глаза испытующе сузились, а когда понял он, что Ена отступать не собирается, сам потащил прочь.

– Тогда лично тебя отведу и запру, раз не слушаешься! До утра прикажу не выпускать!

Ена возмущённо засопела и совсем как маленькая упёрлась пятками в землю, не желая идти. Зоран изумлённо распахнул серо-зелёные глаза, но, справившись с удивлением, дёрнул Ену дальше. У той не хватало физических сил, чтобы ему сопротивляться, но упрямством могла с княжичем пободаться. Каждый шаг она отдавала с боем, сопротивлялась, как самый строптивый жеребёнок в их конюшне.

Пару раз Зоран попытался взвалить её на плечо, но Ена юрко извивалась, уходя из захвата. Княжич выругался, но уже беззлобно, с азартом. Фыркнул, когда Ена его в плечо толкнула, на что он даже не покачнулся. Попыталась сбежать, да княжич её поймал. Они замерли, расслышав тихий смех. Азарт на лице княжича вновь сменился холодом, хватка стала грубее: он держал Ену, не давая и шагу ступить.

– Не слишком юна для тебя подружка, Зоран? – раздался насмешливый голос.

Свидетель вышел из тени, встав на более освещённое место. Судя по всему, это был тот самый незнакомец, с которым княжич ещё недавно говорил. Ена обомлела, глядя в голубые глаза. Светло-русые кудри обрамляли красивое лицо, а от улыбки юноши она и вовсе дышать забыла, отчего-то зачарованная. Он не уступал Зорану ростом и телосложением, кажется, возраста они были схожего. Косоворотку на талии стягивал плотный пояс, а сапоги из тонкой кожи покрывал изысканный узор.

– Кто ты? Как зовут? – спросил бархатный голос у Ены, и она заморгала, ощутив жар на щеках.

– Витена, государь.

– Не виделись вроде, но узнала меня? – изумился юноша.

– Не обращай внимания. Эта дурёха всех незнакомцев зовёт «государем», – встрял Зоран, сильно пихнув Ену в бок, безмолвно приказывая проваливать.

Его грубость обидела, девочка поджала губы, отступила из-за толчка на пару шагов.

– Нет, погоди, – велел незнакомец. – Что это у тебя в руках?

Ена бросила несмелый взгляд на напряжённого Зорана, но тот не возразил, и она развернула плащ, демонстрируя созданный узор. Юноша, не скрывая удивления, приоткрыл рот, его брови взлетели, глаза распахнулись, делая его образ очаровательнее. Он присвистнул и подошёл ближе, забрал ткань и поднёс к глазам, рассматривая шитьё.

– Какая тонкая работа, даже на нарядах матушки редко такую красоту видел.

В груди Ены разлилось тепло, сердце радостно затрепыхалось от похвалы, однако голову высоко поднимать она не смела из-за помрачневшего Зорана. Княжич, окружённый сгущающимися сумерками, казался разгневанным, настороженным, как зверь в засаде, ждущий момента.

– Так это и есть сестра твоя? Та, о которой болтают, что руками её сама Мокошь плетёт? – Взгляд незнакомца то и дело замирал на Ене, изредка возвращаясь к шитью.

– Не сестра она мне, – отрезал Зоран, и улыбка, появившаяся на губах Ены, тут же померкла.

Сказал-то он правду, Ена её сама знала и не впервые слышала, да только болью резкие слова в сердце отозвались.

– А говорил, что страшная она да болеет часто, поэтому к нам не зовёшь, хотя всем интересно, – юноша пожурил Зорана.