Предназначение (СИ) - Кобзева Ольга

Глава 8.

- Отойди! – прорычал Свейлон, отодвигая меня лапой. – Уходи отсюда! Убирайся! Другим рассказывай, какая ты добрая и сострадательная! А я все про тебя понял.

Я не стала говорить, что смерть Эшраты полностью на совести него самого. К чему слова? Что они изменят? Драконицу уже не вернешь, она ушла за грань. Ушла, найдя пару, но не обретя счастья.

Теперь я понимаю, почему Рауторорк так охотно пошел на слияние со Свейлоном. Поначалу думала, из-за того, что они в чем-то похожи, но теперь вижу, что нет. Рауторорк хотел разделить со Свейлоном эту боль, хотел, чтобы салаярд почувствовал то, что чувствовали диаракхорны.

- Сильно умная? – снова рык в голове.

- Я так громко думаю?

- Нет, я стал сильнее! – огрызнулся ящер. – Убирайся отсюда, не слышала разве?

Люди с трибун почти все уже ушли, я бы сказала убежали, в ужасе от происходящего. Тот страж, которого Свейлон сбросил со спины Эшраты, наверняка нуждался в помощи, но заставить себя помочь тому, кто намеренно убивал беззащитную драконицу я не смогла.

Несмотря на злость и слова Свейлона я не ушла. Показалось неправильным оставлять Эшрату прямо здесь, вот так, в крови. Снова приблизилась, стараясь не смотреть на очевидно скорбящего ящера. Это был не Рауторорк в полном смысле, но многое от него все же осталось. Сейчас, когда Свейлон выплеснул всю злость, вторая его половина стала более видна. Ящер горестно уткнулся носом в грудь Эшраты и лег рядом. Крупное тело сотрясала дрожь. Он и сам не понимал, как мне кажется, что издает тихий вибрирующий звук – не рык, скорее, плач.

Пока я думала, как достойно предать драконицу земле, случилось то, чего, кажется, не ожидал ни один из нас. Мы оба стали свидетелями того, как именно Всевышние забирают свою энергию обратно. Тело Эшраты медленно, но неотвратимо истончалось, становясь прозрачным, пока не стало полностью бледно-голубым и эфемерным, сотканным лишь из энергии. Минуту или около того оставалось в таком состоянии, а после первый же подувший ветерок разметал энергию, оставляя на арене лишь лужи крови.

Свейлон беспомощно смотрел на то место, где только недавно лежала Эшрата. Кажется, до салаярда только сейчас дошло, что ничего уже не вернуть, драконица погибла.

Мне было горько не меньше, чем ему, только вот Свейлону добавляла мучений вина за содеянное. Что ж, надеюсь, это его хоть чему-то научит.

Поднялась с колен, оглядывая окровавленную одежду и выпустила крылья, представила лагерь сборщиков. Мне нужно забрать Димиса и увидеть Эйшхераша, убедиться, что с ним все в порядке. А Свейлон… заслужил то, что с ним произошло.

Диаракхорны почувствовали смерть соплеменницы. Когда мы с еще не до конца пришедшим в себя Димисом появились в лагере, многие из них собрались у подножия гор. Среди диаракхорнов больше не было тех, кто не прошел обмен энергией, все они могли общаться, все они чувствовали теперь иначе. И все разделяли скорбь Рауторорка.

Эйшхераш был тут же. Если в паре Свейлон-Рауторорк салаярд занял активную позицию, подавляя вожака стаи, то в паре Барнас-Эйшхераш главенствовал Эйшхераш. При моем приближении он, как обычно, склонил голову, но стандартного приветствия «Адали» не последовало.

- Рада, что ты в порядке, - погладила шею ящера.

Зная, что передо мной и Барнас тоже от обычного поцелуя в нос воздержалась. Ящер подернулся рябью, выброс жара, сопровождающийся небольшой вспышкой – и вот передо мной староста. Обычный, да не совсем.

Мужчина стал будто моложе, да и внешность претерпела изменения. Поседевшие было волосы вновь налились краской, осанка распрямилась, взгляд стал тверже, увереннее, а глаза… глаза изменили цвет, став темно-глиняными, точь в точь как у Эйшхераша.

- Лисанна, - впервые так обратился ко мне. – Спасибо, что спасла.

- Как… как мне к тебе обращаться?

- Барнас Эйш, - подмигнул мне мужчина, и я поняла, что это все тот же мой крылатый друг. - Будем род увеличивать, - добавил он.

- Что ж, Барнас Эйш, надеюсь, мы не совершаем ошибку такими действиями.

- Время покажет, Лисанна. Только оно.

- Ну что, Димис, домой? – руку сына я не выпускала. Боялась, что горы снова позовут, обернется, и я его не найду.

- Аннис испугается? – пряча глаза, спросил мой маленький лотр. Он тоже изменился. Стал будто младше на несколько лет. Снова появилась прежняя неуверенность, какая-то угловатость. Волосы немного потемнели, но самое главное изменение – глаза. Серые глаза моего Димиса стали светло-глиняными, очень яркими, заметными.

- Она тебя любит, сынок, - прижала его к себе. – Любит любого. Как ты хочешь, чтобы мы к тебе обращались? Димис или Эрохан?

Незаметно положила ладонь на грудь мальчика и почувствовала ровное биение двух сердец. Видимо, это то, что отличает всех прошедших слияние.

- Эрохан глубоко внутри, мама, - тихо прошептал Димис. – Он иногда что-то говорит, советует, но я – не он.

- Ты – мой любимый сын, помни это всегда!

- Даже сейчас? – он впервые поднял на меня робкий взгляд.

- Всегда, Димис! – уверенно повторила я. – Ничто не способно на это повлиять, абсолютно ничто.

И, наконец, он немного повеселел. Уф, я уже стала отвыкать от этой его неуверенности в собственной значимости.

Стая сейчас нуждалась друг в друге, Барнас остался со всеми, а мы с Димисом перенеслись в лавку. Пора возвращаться к привычной жизни.

Стражи стояли у двери, несмотря на то что лавка была закрыта уже несколько дней. Посмотрели на меня шокировано, только сейчас до меня дошло, что я вся в запекшейся, потемневшей крови Эшраты.

- Льяра, что с вами? – отмер один из стражей.

- Это… не моя кровь, - провела руками по платью, будто так можно было избавиться от свидетельств произошедшей трагедии. - Я в порядке. Что это? – страж протянул свернутый листок.

- Диари аль Индара просил передать сразу же, как только вы появитесь, - отчитался страж. – И он очень просил, чтобы вы прислали ответ.

- Спасибо.

Димис сразу же отправился в купальню, пообещал не задерживаться, да и мне нужно было снять с себя окровавленную одежду. Этот день, боюсь, мне не забыть. А еще из головы не шло то, каким образом развеялась Эшрата. Буквально без следа, если не считать огромных луж крови.

А что, если и Дшэрш все же умер и вот так же обратился энергией? Но где тогда найденыш? В глубине души я продолжала надеяться, что он жив и еще объявится, но прошло уже достаточно много времени, чтобы надежда стала угасать.

Развернула послание Тревора. Сухие строчки. Извинения за резкость при последнем разговоре, предложение встретиться, как только смогу. Оставила листок на столе. Думаю, стражи уведомят его, что я вернулась, но сама я к общению не стремлюсь. Слишком свежи в памяти его слова. Слишком многое я тогда потеряла и не такой реакции ждала, совсем не такой.

Умылась вслед за вышедшим Димисом, переоделась в чистое платье, волосы распустила, желая ощущать дуновение ветра. В поместье Рошара решили пройтись пешком. Здесь не очень далеко, нам обоим прогулка пойдет на пользу. По дороге встретили булочника, угостившего нас ароматной сдобой. Просто так, оплаты не взял, да я и забыла звоны в лавке.

Так что еще и перекусили, поэтому к дому Рошара подходили в благодушном настроении. Димис немного нервничал, а я старалась хоть немного его приободрить, уверяя, что для сестры он навсегда останется любимым братом, этого не дано изменить никаким обстоятельствам.

Еще на подходе на нас обратили внимание стражи. Один из мужчин метнулся предупредить о визите, ну а мы с Димисом чуть замедлили шаг, позволяя ему это сделать.

У входа заметила два экипажа. Простые, темные, закрытые. У Рошара гости? Мы не вовремя? Распереживаться, однако, не успела. Из дома кубарем вывалилась Аннис. В красивом пышном платье, мягких светлых туфельках, волосы завиты и убраны в сложную прическу – на нас с Димисом налетела настоящая принцесса.

Буквально сбила брата с ног, запрыгнув и обвив ногами.