На все руки доктор (СИ) - Марей Соня

— Я тебе переодеться принесла, — спохватилась Марика и сдернула с плеча темно-зеленое платье. — Когда-то оно было моим, тебе тоже должно подойти.

— Костадин сейчас поднимется, поговорить с тобой хочет. Так что давай живее.

Чем она снова недовольна? И вообще, где мои книги?

— Как он себя чувствует?

Я уже думала о Костадине, хотела навестить своего первого пациента в этом мире. Да и познакомиться с «братом» поближе.

Глава 8

Младший брат

— Костадин у нас не привык жаловаться. — Марика крутилась из стороны в сторону, покачивая свою персональную тучку, а та только ногами дрыгала. — Дафина и матушка Коко приготовили ему отвары, поэтому все гораздо лучше, чем могло бы быть. Хорошо, что тебя обучили лекарскому делу в монастыре, сразу нашему мальчику на помощь бросилась.

Значит, легенда уже работает. Все думают, что медицину я изучала у монахинь.

Вообще мне сразу понравилась бесхитростная Марика, не было в ней высокомерия и надменности. А может, она не из знатного рода вовсе и мой брат на ней женился по любви?

Потом спрошу у Кокордии.

— А какие отвары он пьет?

Надеюсь, здесь нет неизвестных травок-муравок со странными свойствами? А то ведь придется разбираться еще и в них.

Графиня принялась перечислять:

— Ромашка, календула, зверобой, родиола и косторост. У нас своя оранжерея имеется, Дафина в этом преуспела. Хоть еще и молоденькая совсем, но старые лекарские книги по травам и сборам изучила, — Кокордия вздохнула. — С такими данными — маг земли и травница — могла бы хорошего жениха отыскать. Да не судьба, видно.

— Матушка, прекратите, прошу вас! — взмолилась Марика. — Нашу красавицу и умницу хоть сейчас за принца отдавай.

— Ага, за принца, — пробурчала Коко себе под нос. — А наш-то лекарь, прохиндей, так и не вернулся. Записку прислал, что просит его разжаловать. Другое место нашел, — обиженно пробормотала графиня. — Зря мы его все это время кормили. Он, негодяй такой, постоянно налево глядел да место подоходней искал, отправлял запросы в гильдию. Это мне потом уже рассказали.

— Не будем осуждать его, бабушка. Ведь теперь у нас есть я, — я кротко опустила взгляд. — Более того, мы род целителей, зачем нам какой-то обычный лекарь?

— Я погляжу, монахини слишком хорошо излечили твой недуг. Стала болтать к месту и не к месту, — проскрипела графиня. — Ты переодевайся, не стой в сорочке. Вот только личных горничных у нас нет, так что или сама справляйся, или Марика тебе поможет.

Я бросила взгляд на платье, лежащее на кровати.

— Да что я, совсем беспомощная? Раньше у меня тоже горничной не было, как-то выживала.

Интересно, насколько плохо материальное положение рода? На что живет и существует графство, какие у него источники дохода? Это все только предстоит выяснить.

Когда женщины покинули мою спальню, я посетила смежную комнатушку. В центре высилась небольшая ванна из камня, в потолок была встроена какая-то штука, напоминающая тропический душ. Стоило дернуть за кольцо в стене, и оттуда лилась вода. Правда, холодная, ведь чтобы нагреть ее, следовало бросить в ванну пару темно-бордовых камней, по своей структуре напоминающих пемзу.

Ну а трон — он и в Африке трон. Правда, от использования его я едва не получила повторный инфаркт миокарда. Поток воды унес отходы с таким звуком, будто кто-то рядом со мной открыл врата преисподней.

Проделав водные процедуры, я натянула платье Марики, глядя в зеркало, расчесала волосы и заплела косу. Качество стекла было, конечно же, не таким хорошим, как в нашем мире. Не было той кристальной прозрачности и чистоты, кое-где навсегда застыли мелкие пузыри.

Внезапно по поверхности зеркала будто рябь пробежала. От неожиданности я выронила гребень.

Тьфу ты! Причудится же такое.

Подняв с пола аксессуар для волос, ненароком бросила взгляд на колечко с голубым камнем. То, что было на мне в момент пробуждения.

А колечко-то красивое, серебряное. Неужели в монастыре разрешено носить украшения? Я присмотрелась — в узоре угадывались очертания змейки, что кончиком хвоста оплетала камень.

Надо спросить потом, откуда оно взялось.

Размышления прервал стук в дверь, и, дождавшись моего разрешения, вошел Костадин. Левую руку, согнутую под прямым углом, фиксировала косыночная повязка, только кончики пальцев торчали.

Выглядел он вполне бодро: вернулся здоровый оттенок кожи, серые глаза заблестели. Светлые вьющиеся волосы юноши были перехвачены шнурком, а куртка накинута на одно плечо.

Миловидный паренек, высокий, жилистый. Я физически ощущала исходящую от него неловкость: он не знал, куда деть глаза.

— Ну что же ты застыл как не родной? Проходи, садись, — я указала на кресло у невысокого столика.

Кажется, он не ожидал от меня улыбки и гостеприимства — растерялся окончательно. Сейчас он нисколько не походил на того отчаянного парня, который кинулся на графа с голыми руками.

— Я представлял тебя совсем не такой, — наконец вымолвил он.

— Правда? А какой ты меня представлял?

Мне было интересно, что думают об Олетте обитатели замка и родственники. Должно же было сложиться мнение на основе слухов, сплетен, чужих разговоров. Узнав все это, я могу подумать над стратегией поведения.

— Я тебя совсем не помню, мне было два, когда ты отправилась в монастырь. Я знал тебя с чужих слов, — заявил он и прошел на середину комнаты, оглядел нехитрое убранство и задержал взгляд на мне. — Можно я не буду передавать услышанное?

Из рассказа Кокордии я поняла, что ее внучка была слишком необычной, замкнутой, жила как будто в двух мирах параллельно. Естественно, людям это не нравилось, Олетту сторонились. Может, у нее совсем не было друзей. И обитатели замка вздохнули с облегчением, когда странную девочку отдали в монастырь.

— Как твоя рука? — я перевела тему, чтобы сгладить неловкость.

По душам говорить можно будет только тогда, когда между нами появится доверие. А пока мы, увы, чужаки.

Костадин ни в какую не хотел жаловаться, считал, что это недостойно мужчины. Пришлось тянуть из него слова клещами.

— Конечно, первое время будет болеть. Но бабушка и сестра подобрали для тебя хорошие травяные сборы…

Эх, знать бы еще, что за косторост! Из названия следует, что он должен помогать костям регенерировать. А может, у него вообще магические свойства?

Надо выяснить особенности местной флоры и фауны. И как, спрашивается, мой бедный мозг должен в кратчайшие сроки вместить такой объем информации?

Хотела сказать: «Я ведь уже не девочка».

Но нет, я как раз таки девочка, если сравнивать себя нынешнюю с собой прежней. И память, и реакции тела у меня должны соответствовать молодому организму.

— Руку сейчас нельзя беспокоить, в локтевом и лучезапястном суставах должна сохраняться полная неподвижность, пока кость не срастется. Для того ты и носишь эту повязку, — я говорила самым что ни на есть врачебным тоном, а Костадин кивал с серьезным выражением лица.

— Совсем ничего нельзя делать?

— Шевелить пальцами получается? Получается, хорошо. И ничего не мешает, сдавления нет, кожа чувствительна, — я выдохнула, потому что было небольшое подозрение, что пострадали нервы. — Можешь потихоньку двигать пальцами, чтобы за время, пока будет срастаться перелом, не ослабели мышцы.

Надо еще попросить Марику найти подходящий материал и сшить маленькую подушечку, чтобы Костадин мог сжимать ее в кулаке.

Повезло, что у него отек совсем небольшой, иначе было бы хуже. Но для профилактики я велела ему регулярно поднимать конечность.

— Садиться и класть руку на стол, можно сверху холод. Пусть бабушка распорядится, чтобы подготовили лед.

Постепенно Костадин перестал меня смущаться и общение пошло бодрее. Когда с осмотром и ценными указаниями было покончено, я опустилась на край кровати и сложила руки на коленях.

— Костадин, послушай. Мне кажется, что ты передал сво… нашей бабушке не все, что говорил тебе граф Савад. Ты ведь встретился с ним первым.