— "Достаточно, чтобы я успел закончить срочные бумаги для королевы," — он кивнул на пергаменты. — "И переписать три рецепта, которые ты испортила, пока засыпала на ходу."
Алиса хотела возразить, но вдруг заметила — пекарня сияла чистотой. Полы вымыты, инструменты разложены по местам, даже печь аккуратно перетоплена. На столе стоял кувшин с тёплым молоком и мёдом, а рядом — тарелка с её любимым имбирным печеньем.
— "Ты... всё это сделал?"
Эдриан пожал плечами:
— "Гаррет помог. Немного."
Алиса допила молоко, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Впервые за три дня она могла просто сидеть и ничего не делать.
— "Почему ты здесь?" — спросила она наконец.
Эдриан отложил книгу и подошёл к печи. Его тень, огромная и неуклюжая, плясала на стене.
— "Лора прибежала ко мне вчера вечером. Сказала, что ты чуть не упала в печь."
Он повернулся к ней, и в его глазах было что-то новое — не привычная холодная вежливость, а настоящая, живая тревога.
— "Ты не обязана принимать все заказы, Алиса. Даже королева позволяет себе отдыхать."
Она хотела возразить, что не может подвести людей, что её репутация... Но слова застряли в горле. Вместо этого она вдруг спросила:
— "Ты часто приходишь сюда ночью?"
Тень улыбки скользнула по его лицу:
— "Иногда. Когда знаю, что ты засиживаешься допоздна."
Когда Алиса встала, чтобы убрать кувшин, её взгляд упал на стену у печи. Там, где обычно висели ложки и поварёшки, кто-то углём нарисовал... крендель. Точную копию её шрама.
— "Это..."
Эдриан стоял в дверях, его глаза смеялись:
— "Мой первый кулинарный шедевр. Решил, что пекарне нужен фирменный знак."
Алиса рассмеялась, но смех неожиданно перешёл в слёзы. Три дня безумной работы, страх не оправдать ожиданий, постоянное напряжение — всё это вырвалось наружу.
Она не заметила, как Эдриан закрыл расстояние между ними и обнял её, не обращая внимания на муку, которая тут же перекочевала на его дорогой камзол.
— "Ты не одна," — прошептал он. — "Помнишь?"
***
На следующее утро Алиса проснулась от яркого солнечного света, пробивавшегося через щели ставней. Под сложенным плащом она нашла маленькую коробочку из тёмного дерева.
Внутри лежала серебряная подвеска — две вишни, переплетённые в форме кренделя. На обратной стороне было выгравировано:
"Спи спокойно. Я на страже."
Когда она вышла в пекарню, то увидела, что всё уже готово к работе — мука просеяна, яйца разбиты в миски, даже вишни перебраны. А посреди стола стоял одинокий пряник в форме... спящей девушки с ложкой в руке.
Лора, появившаяся как всегда неожиданно, хихикнула:
— "Ну как, нравится твой портрет? Его светлость лично выпекал. Говорит, теперь у пекарни есть талисман."
Гаррет, проходя мимо, только хмыкнул:
— "Только не вздумай его есть. А то он ещё и охранять тебя начнёт, как дракон золото."
Алиса рассмеялась, беря в руки пряник. Он был тёплым, будто только что из печи, и пах корицей — её любимым ароматом.
К полудню пекарня снова была полна клиентов. Но теперь над дверью красовался нарисованный углём крендель, а на шее у Алисы — серебряная подвеска.
Когда очередной заказчик попытался вручить ей длинный список требований к свадебному торту, она вежливо, но твёрдо покачала головой:
— "Я работаю только до заката. И никаких срочных заказов."
Человек открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент из глубины пекарни раздался спокойный голос:
— "Правила пекарни не обсуждаются."
Эдриан стоял у печи, его пальцы были испачканы тестом, а на щеке красовалось белое пятно муки. Но взгляд его был таким, каким бывает только у людей, привыкших, что их слушаются.
Заказчик покраснел и поспешно ретировался.
Алиса подняла бровь:
— "И долго ты собираешься пугать моих клиентов?"
— "Столько, сколько понадобится," — ответил он, возвращаясь к замешиванию теста.
И в этот момент Алиса подумала — «возможно, впервые в жизни, у меня появился кто-то, кто действительно защитит меня. Даже от меня самой».
Глава 11. "Праздник урожая"
Пекарня "У Гаррета" за неделю до Праздника урожая напоминала разворошенный муравейник. Алиса, с лицом, перепачканным в муке и варенье, управлялась сразу с тремя печами, в которых подрумянивались пироги с яблоками, грушами и поздними лесными ягодами.
— "Ещё двадцать корзин для приюта!" — кричала Лора, вбегая с улицы с охапкой только что собранных яблок.
Гаррет, неожиданно превратившийся в главного организатора праздничных поставок, чертил мелом на стене сложную систему отметок:
— "Приюту — десять больших пирогов, городской управе — пять, на главную площадь..."
Алиса вытерла лоб тыльной стороной ладони, оставив белую полосу на лбу:
— "А королевскому двору?"
Старый пекарь хмыкнул:
— "Им мы отправим только один. Самый красивый. Пусть знают, что просто так наши пироги не достаются."
В этот момент дверь пекарни распахнулась, и в помещение ворвался свежий осенний воздух, смешанный с ароматом жареных каштанов с площади.
— "Кажется, мне вовремя," — раздался знакомый голос.
Эдриан стоял на пороге в простой холщовой рубахе, с закатанными по локоть рукавами. На его левом плече красовалось свежее пятно от вишнёвого варенья — явный след предыдущих кулинарных экспериментов.
Лора захихикала:
— "О, ваша светлость опять пришёл пачкать наши скатерти!"
Алиса хотела сделать строгое замечание, но Эдриан лишь рассмеялся:
— "Сегодня я весь в вашем распоряжении. Королева освободила меня от церемоний — сказала, что настоящий праздник происходит здесь."
Он подошёл к столу и, не дожидаясь приглашения, начал раскатывать тесто. Его движения были удивительно точными для аристократа.
— "Ты... ты ведь мог бы быть на параде," — осторожно заметила Алиса.
Эдриан не поднял глаз от работы:
— "Я уже пятнадцать лет смотрю на эти парады. А вот помогать тебе — это ново."
Когда они наконец вышли на улицу с готовыми пирогами, город преобразился до неузнаваемости. Главная площадь утопала в гирляндах из пшеничных колосьев и алых лент. Дети бегали между лотками с медовыми пряниками, а в воздухе витал сладкий дымок от жаровен с каштанами.
— "В этом году праздник особенный," — прошептала Алиса, поправляя корзину с пирогами.
Эдриан шёл рядом, неся самую большую корзину:
— "Потому что впервые за много лет его организуют не для показухи, а для людей."
Их путь к приюту лежал через старый городской сад, где несколько месяцев назад они посадили первые вишнёвые деревца.
— "Это... это невозможно!" — Алиса замерла на пороге сада.
То, что раньше было унылым огородом с капустой, теперь превратилось в цветущий уголок. Десятки молодых вишнёвых деревьев стояли ровными рядами, каждое — с табличкой, на которой было выгравировано имя ребёнка из приюта.
Лора первой бросилась искать своё дерево:
— "Смотрите! Моя вишня уже с бутонами!"
Эдриан стоял чуть поодаль, наблюдая за их реакцией:
— "Это подарок королевы. Когда она узнала, что ты отдаёшь приюту часть своих доходов..."
