Питбуль и Митрофанушка (СИ) - Яманов Александр

— А мы вас ждали. Город ведь небольшой, и все друг о друге знают. Тем более Веля один из немногих таких красавчиков в наших Палестинах. Местный народ больше держит дворняг или йориков, — вещала Татьяна, проводя меня за дом. — Вот наше хозяйство. Муж с товарищами сделали двойные вольеры. Животные могут погулять снаружи, так как простора хватает, а за перегородкой тепло. Здесь у нас собачки, а далее кошечки. Но последних мало, их обычно быстро разбирает. А породистых пёсиков я отвожу в приют Межецка, за сто двадцать километров отсюда. Там город большой и есть возможность пристроить несчастное животное.

Конструкция для содержания собак действительно основательная и просторная. Татьяна использовала под неё часть немалого участка, расположенного за домом. Постояльцев приюта оказалось немного. Первой нас встретила забавная дворняга явно с овчаркиными генами. Она приветствовала людей лаем и крутящимся, как пропеллер, хвостом. Далее располагался чёрный лохматый пёс, также встретивший нас с нотками позитива. А вот потом…

Дядькиным псом оказался здоровенный питбуль коричневого окраса с белой грудью и голубыми глазами. Ранее это действительно был красавчик, как говорила Татьяна. Только сейчас собака напоминала собственную тень. И дело не в выпирающих рёбрах или потускневшей шерсти. Всё внимание поглощал взгляд, наполненный вселенской печалью. Сложно его выдержать, не отвернувшись. Сердце буквально сжалось от столь тягостного зрелища. У меня не было собаки с детства. После армии приходилось часто ездить в командировки, поэтому не завёл. Затем угораздило сначала жениться на кошатнице, а потом на ненавистнице животных, прикрывающейся аллергией на шерсть.

Мне прекрасно известно, как умеют любить и насколько преданы собаки. Здесь, похоже, безвыходное положение. Сначала умер дядя, а потом пёсик лишился и доброй бабушки, забравшей его к себе. Жуть. Судя по всему, Веллер давно не ест, что подтвердила Татьяна:

— Семь дней как отказался от пищи. Недавно перестал пить воду. Видно, почуял, что Елене Никитичне совсем плохо и она отходит. Собаки — они таки, сердцем слышат, — всхлипнула хозяйка приюта, достав из кармана платочек. — Честно, не знаю, что делать. Мы будем за Велей ухаживать, но…

Понятно. Здесь не ВИП-клиника, где могут перевести собаку на внутривенное питание, а потом ею займутся лучшие ветеринары. Татьяна с её командой и так заслуживает низкого поклона. Сомневаюсь, что в депрессивном городке много людей, способных жертвовать крупные суммы на животных. Это вам не лопающаяся от жира Москва. Надо будет дать женщине денег на благое дело. Или кормов купить, если откажется.

А собакен, скорее всего, отбегался. Жалко, красивый ведь пёс.

— Старший, разрешит младшему договориться со зверем? Не жилец. Тоскует и уже умер душой, хотя жив телом. Сильный, но добрый.

Я чуть не вздрогнул, когда сущность снова напомнила о себе. Хозяйка приюта продолжила наблюдать за собакой и вроде ушла в себя.

— Договор будет соблюдён. Младший не может причинить вред, действуя без разрешения старшего, только защищать и помогать, — будто почувствовав мои сомнения, произнесло существо.

Дожили, большой говорящий орех, а ранее гусеница, просит у меня разрешения вселиться в питбуля. Надо проверить мозги по приезде домой. Вопрос, чего делать сейчас? Ладно, рискнём ещё раз.

— Действуй, гусеница. У тебя есть пять минут, — мысленно произношу чужаку и обращаюсь к Татьяне: — Может, попробовать дать Веллеру любимый корм? Мне его передала соседка. Говорит, пёс был от него без ума.

Мадам очнулась и непонимающе посмотрела не меня. Она по-настоящему переживает, вон глаза на мокром месте. Наконец её взгляд приобрёл осмысленность, а улыбка получилась с оттенком ироничности:

— Давайте. Хотя мы испробовали множество способов. Поверьте, я не профессиональный ветеринар, но всю жизнь занимаюсь животными. Правда, собак сейчас не держу. Это неправильно, когда одна бегает по двору, а остальные наблюдают из вольера. Зато котов у меня аж четверо, — зачем-то добавила Татьяна.

Уговаривать меня не нужно. Достаю из пакета корм и передаю женщине. Питбуль, может, полуживой, но я не рискну лезть в клетку. Поняв мои опасения, толстушка снова улыбнулась, взяв упаковку. Когда она зашла в вольер и начала насыпать корм, якобы безучастный пёс дёрнулся, удивив хозяйку. Та сделала шаг в сторону и стала неверяще наблюдать за трансформацией почти покойника.

— Он согласился и ушёл. Теперь я зверь, — слова пришельца заставили меня напрячься. — Хочу есть! Много. И пить — ещё больше.

Тело собаки несколько раз дёрнулось, будто от удара током, а затем на некоторое время замерло. Татьяна, не заметившая изменения во взгляде питбуля, было ринулась ему помочь, но быстро остановилась и снова отступила. Собака начала двигаться и подползла к чашке, начав жадно пожирать корм. Хруст стоял такой, аж страшно.

Быстро умяв небольшую порцию, пёс синими глазами впился в оторопевшую хозяйку приюта, явно требуя добавку.

— Ещё есть. Много.

— Хватит для начала. После голодухи нельзя, повредишь желудок.

— Могу съесть свой нынешний вес, — возразило чудище, вернее, уже собака.

— Напугаем хорошего человека. Она и так в шоке. Выпей лучше воды и поедем, раз такое дело.

Уговаривать Веллера не пришлось. Он тут же принялся шумно лакать из соседней чашки. Вода закончилась, и пёс снова уставился на продолжавшую изображать столб Татьяну.

Наконец женщина пришла в себя и шумно выдохнула, выпустив клуб пара, как после хорошей затяжки. На улице всё-таки мороз.

— Удивительно! Никогда не видела ничего подобного, — снова улыбнулась Татьяна и добавила: — Если Веля сейчас встанет, то впору верить в чудо.

Собакен, вернее, сидящее в нём существо не заставило долго ждать. С третьей попытки питбуль поднялся на ноги, явив миру выпирающие рёбра. Вселенец явно разбирался с моторикой нового тела, потому что пытался сделать шаг, но у него не получалось. В итоге он рухнул на доски пола.

— Ой! Нельзя так сразу двигаться, — женщина засуетилась вокруг пса, пытаясь вернуть его на лежак.

Но почуявший волю Веллер двинулся в сторону выхода ползком, с трудом преодолевая слабость. Уж радостный всхлип хозяйки показал, что она с трудом верит в происходящее чудо.

— Еда! Много! Быстро выздоровею, — произнесло существо.

* * *

— Валерий, вы уверены? Это может быть всплеском, за которым последует упадок или что похуже, — продолжала уговаривать меня толстушка, помогая закрыть клетку для перевозки.

Разговор длился уже минут десять. За это время мы перетащили пса в дом, положив его в прихожей. Татьяна немного покопалась в кладовке, где нашла большую клетку. Заодно сунула мне какое-то лекарство, вроде укрепляющее. Затем состоялась ещё одна попытка оставить пса на пару дней или отвезти местному ветеринару. Тот сейчас занят, женщина набрала его в первую очередь.

— Мы ведь едем через Межецк, — привожу убедительный аргумент. — Если Веллеру станет плохо, что я сразу покажу его ветеринару. Кстати, дайте его визитку. Обещаю проверять состояние собаки каждые тридцать минут.

В итоге я поместил короб в багажник машины, благо он большой, положил в него пса и начал прощаться. От денег Татьяна отказалась ещё в доме. Думаю, надо привезти ей несколько мешком с кормом, когда буду возвращать переноску. Приятный человек! Уж не припомню, когда встречал такого в столице.

— Ты там не дёргайся, когда машина тронется и поедет. Одно дело сидеть в камне и другое — ехать на авто, — предупреждаю собаку.

— Младший не боится. Нет разницы, какая форма, — ответил типа питбуль.

Ага. Посмотрим, как ты запоёшь, когда мы поедем и машину начнёт трясти на колдобинах. Не могу отделаться от негативных и саркастических мыслей в отношении существа. Надеюсь, оно меня не слышит? Касательно текущей ситуации, то пришелец ещё не освоился внутри собаки. По крайней мере, нормально встать на ноги он не смог. Ему ещё долго привыкать. Хотя что мне вообще известно об этих существах? Может, я действительно притащил на родную планету кукловодов из романа Хайнлайна.