Убийство по-римски - Марш Найо

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51

— Доброе утро, сэр, — сказал молодой человек на великолепном английском. — Могу ли я быть вам полезным?

— Надеюсь, что да, — с готовностью ответил он. — Я в Риме несколько дней. Я не хочу тратить их на обзорные экскурсии, мне не нужен максимум зрелищ в минимум времени. Я досыта насмотрелся на самые прославленные памятники. Чего мне хотелось бы теперь — это не спеша, цивилизованно прогуляться малость поодаль от торных туристских троп, и все же по историческому Риму, а не вокруг да около. Боюсь, что я говорю не слишком понятно.

— О, нисколько, — сказал молодой человек, вглядываясь в него. — Я прекрасно понимаю. Личный гид был бы лучшим решением, но это туристский сезон, сэр, и я опасаюсь, что у нас, по крайней мере, на две недели нет никого свободного, кого я мог бы рекомендовать со спокойной совестью.

— Кто-то говорил мне о чем-то под названием «Чичероне». Небольшие группы под руководством… Я не уверен, что правильно помню его фамилию… Какой-то Себастиан… Вы не знаете?

Молодой человек еще напряженнее всмотрелся в него и сказал:

— Странно… действительно, это какое-то совпадение, сэр, что вы вдруг называете «Чичероне». Неделю назад я бы вам мало что мог сообщить о нем. Пожалуй, кроме того, что это вряд ли респектабельная фирма. Действительно… — Он поколебался и затем сказал напрямик: — Простите меня, пожалуйста, сэр. Прошлые три года я проработал в нашем лондонском отделении, и мне все время кажется, что я имел удовольствие оказывать вам услуги и прежде. Или, по крайней мере, встречал вас. Надеюсь, я вас не обидел, — поспешно прибавил он. — Молю Бога, чтобы вы не сочли это за дерзость с моей стороны: я не слишком хорошо усвоил англосаксонские правила поведения, к сожалению.

— По крайней мере, вы прекрасно усвоили язык.

— О, еще бы! После английского университета и так далее — надеюсь, что да.

— И у вас отличная память.

— Видите ли, сэр, вы не из тех, кого так просто забывают. Так, может быть, я не ошибаюсь, полагая?..

— Вы вошли в кабинет главного управляющего на Джермин-стрит, когда я был там. Года два назад. Вы находились в комнате около трех минут, за которые вы дали мне весьма ценную информацию.

Молодой человек широко, очень по-итальянски взмахнул рукой и шутливо хлопнул себя по лбу.

— Ба-ба-ба! Мамма миа! Какой же я осел! — воскликнул он.

— Вы все вспомнили? — сухо заметил высокий человек.

— О, до мельчайшей детали. Все! — он отступил на шаг и посмотрел на посетителя с видом величайшего почтения.

— Ладно, — сказал посетитель, которого нимало не смутило узнавание. — Поговорим об этом «Чичероне».

— Вы спрашиваете об этом, сэр, только ради отдыха?

— Почему бы и нет?

— Разумеется! Конечно! Я только удивляюсь…

— Продолжайте. Чему вы удивляетесь?

— Может быть, здесь есть и профессиональный интерес?

— А почему это вас удивляет? Послушайте, синьор Паче — ведь вас зовут синьор Паче?

— Сэр, ваша память великолепна.

— Синьор Паче. Есть ли в самом предприятии или в человеке, который стоит во главе его, нечто такое, что заставляет вас думать, что я мог бы заинтересоваться предприятием или человеком отнюдь не в туристских целях?

Молодой человек побагровел, посмотрел на свои стиснутые руки, оглянулся, хотя в бюро никого не было, и наконец сказал:

— Чичероне, о котором идет речь, синьор… мистер Себастиан Мейлер — человек с определенной или, лучше сказать, неопределенной репутацией. Ничего особенного, как вы понимаете, но все же есть, — он поиграл пальцами, — предположения. В Риме всегда полно предположений.

— Да?

— Я уже сказал, что это некое совпадение, что вы поинтересовались им. Потому что он заходил сюда как раз сегодня. Не в первый раз. Несколько недель назад он просил, чтобы мы взяли его на учет, но его репутация, его внешность — все — помешали нам иметь какие-либо дела с его предприятием. Затем сегодня утром он приносит, как новую приманку, список своих клиентов. Это ошеломляющий список, синьор.

— Могу ли я на него взглянуть?

— Мы пока не приняли его. Я… я не знаю…

— Синьор Паче, ваша догадка правильна. У меня профессиональный интерес к этому человеку.

— Ах!

— Но я больше всего хочу выглядеть обыкновенным туристом. Я помню, что в Лондоне ваш шеф чрезвычайно высоко оценил вашу осмотрительность и сулил вам многообещающие перспективы — обещания, как видно, сбываются.

— Вы очень добры, что говорите так, сэр.

— Я понимаю, что я не могу записаться на экскурсию «Чичероне» через вас, но, может быть, вы мне укажете…

— Я могу устроить это через другое агентство и сделаю это с радостью. Что до списка клиентов, в предлагаемых обстоятельствах, по-моему, нет причины не показывать его вам. Пожалуйста, пройдите в офис. Пока вы смотрите его, я запишу вас на экскурсию.

Список, который дал ему синьор Паче, был хронологическим перечислением разбитых на группы людей, собравшихся в определенные дни на экскурсии «Чичероне». Список предваряла шапка, при виде которой посетитель прищурился: «Под любезным покровительством прославленного автора мистера Барнаби Гранта».

— Это что-то чересчур!

— Не правда ли? — откликнулся синьор Паче, деловито набирая телефон. — Не могу представить, как он этого добился. Хотя… — Он прервался и элегантно заговорил в трубку: — Pronto. Chi parla? [15] — и как замечание в сторону: — Поглядите на клиентуру, синьор. К примеру, на первый день, субботу двадцать шестого.

Список, составленный четким итальянизированным почерком, выглядел так:

«Леди Брейсли Лондон

Достопочтенный Кеннет Дорн Лондон

Барон и баронесса Ван дер Вегель Женева

Майор Гамильтон Суит Лондон

Мисс Софи Джейсон Лондон

Мистер Барнаби Грант

(почетный гость) Лондон».

После небольшой дискуссии синьор Паче разразился каскадом благодарностей и комплиментов и прикрыл трубку ладонью.

— Все устроено, — воскликнул он. — На какой же день вы хотите?

— Без сомнений — на первый. Суббота двадцать шестого.

Это, очевидно, и было сделано. Синьор Паче положил трубку и повернулся в кресле-вертушке.

— Что, интересный список? Леди Брейсли — какой шик!

— Можно сказать и так.

— Ну, синьор! Быть может, у нее своеобразная репутация. Про таких говорят, что на вечеринку они слетаются на «боингах». Но с точки зрения туристского бизнеса это и есть самый что ни на есть шик. Она у нас знаменитость. Мы всегда организуем ее поездки. Конечно, у нее огромное состояние.

— Еще бы. Одни алименты…

— Но, синьор…

— А достопочтенный Кеннет Дорн?

— Я понял, что это ее племянник.

— А Ван дер Вегели?

— Молчу. Они у нас проходят впервые. Как и мисс Джейсон и майор Суит. Но, синьор, что замечательно, поистине удивительно, как говорится, козырь, — это включение в список Барнаби Гранта. И я спрашиваю себя, что это значит — «почетный гость»?

— Полагаю, «главная приманка».

— Разумеется! Но каково — он согласился! Поддержал своим гигантским престижем такую сомнительную затею. Приходится предположить, что здесь сработал какой-то трюк.

— Я бы не сказал, что леди Брейсли из тех, кто клюет на интеллектуальную наживку.

— Синьор, он импозантный, он красивый, он знаменитый, он престижный… Я правильно употребляю слово «престижный»?

— Оно должно означать, что он слегка фокусник. Что, конечно, и есть на самом деле.

— Поэтому его и приобретает леди Брейсли. Или, по крайней мере, думает приобрести.

— Быть может, вы правы. Кажется, она живет в моем отеле. Я слышал ее имя от дежурного.

— Ее племянник, мистер Дорн, — ее гость.

— Везучий молодой человек! Может быть. Кстати, во сколько обходятся эти увеселительные прогулки?

— Оплата по высшему классу, то есть чрезвычайно высокая. Я бы сказал, высокая до безобразия, но, как видите, все места разобраны. Остается надеяться, что клиенты будут довольны.