— Мерзкая тварь! — рычит Васька. — Вон из моего поместья!
— Не из твоего, а уже из нашего, — мотает головой Слава. — Документы на поместье и долговые расписки твоего отца у нас. Нет, не реви. Вася, мы же не изверги. Я вот с тобой договориться хочу.
— К-как...
— Очень просто, — закуривая выдаёт Слава. — По сути, этот клочок земли и халабуды на нём мне не нужны. А нужны мне только вот эти замечательные женщины и верные им люди. Давай договоримся. Сейчас ты пишешь указ о том что Лиза, Ника и вот эти люди свободны. Ты как глава клана имеешь на это право. Как только ты подписываешь и ставишь фамильную печать. Я возвращаю тебе расписки и документы. Мы расходимся и больше не пересекаемся.
— Но они мои? — краснеет от злости Вася.
— Друг мой, — зятянувшись выдаёт Слава. — Я пока по хорошему предлагаю. Сам посмотри. Они тебя бедолагу или задушат, или отравят. Исход один, ты долго не проживёшь. Отпусти их, я прощу долг и отстану. Будешь спокойно жить.
В глазах Васьки мелькают цифры. Понимая что выхода нет, Жигунов уходит в кабинет. Возвращается оттуда с заполненным бланком, куда вписаны имена всех.
Трясущейся рукой он подаёт документ Славке. Волокита внимательно читает. Дабы проверить отдаёт бумаги Лизе. Как только она улыбаясь всхлипывает...
— Уходим... — отдавая Ваське четыре листа бумаги кивает Слава. — Лиза, Ника домой. Остальные... Извините, пока не представлены, давайте за нами. За то что помогали нашим женщинам, мы вас не бросим. Примем в клан...
— Волокита, — качает головой Василий. — Лучше бы ты меня убил. Ты оставил своего врага за спиной. Теперь я не успокоюсь пока не выпотрошу тебя. Ты кретин, Волокита!
— Не я, а ты, — хмурится Слава. — В бумажки посмотри.
Василий икает, судорожно перебирает бумаги и понимает что это не расписки. Это просто изрисованные волнообразными каракулями листы бумаги. На последнем, вообще фигура человека который показывает средний палец.
— Это не честно, — понимая что попал как никогда шепчет Василий. — Славка, ты обещал!
— Понимаешь, мальчик, — качает головой Ерофей. — Славка, пока ещё не глава клана. Я жив, я являюсь главой. А Славке ещё четырнадцать. Он даже право голоса не во всех вопросах имеет. Всё что он тебе наобещал, никакой юридической силы не имеет.
— А ты...
— А я вообще молчал? — разводит руками Ерофей. — Лиза, нам пора. Там для вас небольшой праздник организовали. Пойдём...
— Но мне тоже четырнадцать! — кричит Васька. — Значит и мои слова...
— Ты глава клана, придурок, — обнимая Нику морщится Слава. — Законы знать надо, граф. Всё уходим отсюда, тут падалью воняет.
— Я боялась, — вцеплясь в Славку шепчет Ника. — Боялась что вы не придёте.
— Да, как же, — улыбается Ерофей. — Славка твой так рвался. Зуб даю, кордон из танков его не остановил бы.
— Как будто ты не рвался, — язвит Славка. — С трёх часов ночи как привидение по дому бродит. Ой, как там моя Лиза? Ой ей наверное страшно. Ой что делать?
— И что? — обнимая красную Лизу ворчит Ерофей. — Переживал сильно. В душу она мне запала. Влюбился... Ладно, хватит. Нас дома ждут...
****
Дома. Славик.
Дома нас и правда ждали. По случаю пополнения в клане, для новеньких организовали обед, цветы и разноцветные гирлянды. Правда за стол новеньких сразу не усадили, а повели улаживать формальности. Не потому что всем не терпится или из меркантильных побуждений. А чтобы уже точно никто не прикопался.
Так клан Волокита, точнее его побочная ветвь, пополнилась на семь человек. Правда Ника и Лиза ещё и отчества сменили. Елизавета Петровна Жигунова стала Елизаветой Ивановной Волокита. Вероника Павловна Жигунова расчерком пера превратилась в Веронику Степановну Волокита.
После получения бумаг, гостей отправили располагаться... Ника ушла устраиваться в нашу спальню. Лиза, не обращая внимания на потерявшегося от такого Ерофея, поволокла свои котомки в его комнату.
Проводив их взглядом, иду к себе. В комнате застаю интересную картину. Все они стоят, задумчиво смотрят на наше лежбище...
— Нам нужна новая кровать, — наконец-то выдаёт Настя.
— Нет, — мотает головой Варя. — Нам нужны доски. Кровать Слава сколотит.
— Точно, — кивает Алиса. — Не до изысков. Главное чтобы вместе. Главное чтобы Славик за ушком чесал и в животик фыркал. Слава, ты хочешь пофыркать мне в животик.
— Очень, милая, прям не могу. И не только тебе и не только в животик. А ещё очень хочу сколотить кровать. Но не сейчас. У нас пополнение. Давайте сегодня успокоимся. Примем их как полагается. А вот с завтрашнего дня, начнём обустраивать наше гнёздышко.
— А в живот фыркать?
— Вечером.
— Ну один раз, — прижав ушки кусает губы Алиса.
— Один раз.
Укладываю Алису на пол, фыркаю ей в живот, слушая как лисица закатывается от смеха встаю и вытираю губы.
— У вас весело, — вздыхает Ника. — Эх... Неужели этот кошмар закончился? Я ведь не сплю? Нет? Простите, мне просто страшно. Я переоденусь к обеду. Я быстро...
Совсем не в себе. Понимаю... Натерпелась. Лизе досталось больше. Надеюсь они отойдут. Наверное...
Обед. Все сидят за столом. Выпивают. Поздравляют Ерофея и Лизу, которые сидят во главе стола. Нику, ради такого случая усадили рядом со мной.
И вроде бы всё хорошо. Все счастливы. А у меня совесть кусается. Жалко придурка. Он сейчас один, наверняка думает как пустить себе пулю в лоб. Или не думает? Или винит во всём меня? И я бы мог поговорить с отцом, как-то помочь идиоту Ваське.
Но помог бы он мне? Нет... Он бы даже не добил меня. Он бы издевался надо мной до тех пор, пока я сам не загнулся. И да, я понимаю, дети зачастую очень жестоки. Вот только Васька давно уже не ребёнок. А с учётом того, что натворил его папаша и что натворил бы с Никой сам Васька...
Пусть моя совесть кусается, пусть мораль волком воет. В этом мире нельзя быть слабым. Опыт подсказывает что здесь или ты сожрёшь врага, или враг сожрёт тебя. Сожрёт и не подавится. И совесть никого мучить не будет.
Всё, хватит. Вот теперь точно никакой фигни. Теперь всё серьёзно. И со своими и с врагами. Слава не просто хищник. Слава суперхищник!
Плевать на условности, заморочки, прочее. Если мне суждено вести клан к процветанию — я поведу. Да, для меня местные порядки всё ещё кажутся дикими, аморальными, иногда отвратительными. Но...
Отвлекая от мыслей, звенит телефон Ерофея. Тот отвечает на вызов, хмурясь соглашается. Отключает аппарат...
