Граница тьмы (СИ) - Айсли Марго

— Ты первый вампир, с которым я общаюсь. Такой возможности может больше никогда не представиться!

— Я слышу нотки сожаления в твоём голосе? — выгнул он бровь.

Я открыла рот для ответа, но тут вышла жена старосты и прервала все разговоры.

— Ох, едут. Едут детки наши!

Всплеснув руками и подгоняя мужа, она побежала в сторону площади. Толпа, и мы вместе с ней, устремилась вслед. Почти на подходе к нужному месту послышались колокольчики, и люди расступились. Белоснежная коренастая лошадка везла небольшие украшенные красными лентами сани, в которых сидела невеста. Питер помог ей спуститься, и я смогла её получше рассмотреть. Лицом она походила на мать, такая же круглолицая и розовощёкая, только моложе. Светло-русые волосы, заплетённые в толстую косу на один бок, украшали белые ленточки. На голове находилось подобие фаты с небольшой вуалью. Из-под овечьей шубы виднелось простенькое светлое платье и выступающий живот. Отец вручил дочери букет живых ромашек — и где только взял? — она подхватила его под руку, и они двинулись на площадь.

Мать подозвала нас идти рядом с ней. Когда мы встали у алтаря рядом с Марией, мне стало неудобною. Наверняка тут были близкие родственники, а около брачующихся стояли незнакомцы, тем более Маркус всем своим видом демонстрировал смертельную скуку.

С другой стороны площади шла пожилая женщина в нарядном пуховом платке, держа под руку высокого юношу. Рыжие волосы ярко пылали на заходящем солнце. Обычное усеянное веснушками лицо выглядело очень молодо. Мне показалось, что он чуть ли не моложе меня. Парень шёл к алтарю с полным обожания взглядом. Невеста, украдкой поглядывая в его сторону, отвечала тем же.

От такой картины внутри расползалось тепло. Я впервые видела этих людей, но была за них очень рада. Кусочек любви и добра осветил тьму вокруг, и пусть недолго, но я искренне радовалась впервые за долгое время. Мария тихо плакала, промакивая глаза платочком. Поцеловав в лоб свою дочь, староста встал рядом с женой. К алтарю подошла пожилая жрица, закутанная в белое. Прочитав прошение за молодых, она зажгла свечи и длинную лучину, окурив их и произнеся молитвы. Затем жених и невеста обвязали руки лентой, произнесли клятвы Богине, а затем друг другу. Встав на колени перед алтарём, молодожёны попросили Наисветлейшую благословить их совместный путь, а когда свечи с треском загорелись сильнее, жрица объявила их мужем и женой, прочитав восхваление Богине и посыпав пару белыми лепестками. А потом невеста и жених поцеловались.

Я расплылась в улыбке и взглянула на Маркуса, но, встретившись с ним взглядом, смутилась и почти сразу отвела глаза в сторону.

Мария, заливаясь слезами, кинулась обнимать дочь и новоиспеченного зятя, всё повторяя, как она их любит. Мама жениха последовала тому же примеру. И лишь отцы спокойно стояли, украдкой стирая прокатившуюся слезу.

Всей толпе места в доме не хватило, а потому на улице выставили несколько столов с угощениями. Местные музыканты с барабанами, дудками и гуслями расположились также на улице вблизи большого костра. Посидев немного в доме, поздравив молодых, толпа с помощью алкоголя дошла до кондиции и вывалила на улицу танцевать и продолжать праздник. Внутри остались только старики и дети, которых вскоре увели домой спать.

Я набрала себе тарелку вкуснятины, и мы подыскали высокий столик на улице почти рядом со стеной дома. Стульев не было, так что я просто опёрлась на столешницу локтем и принялась поглощать только что пожаренное мясо с маринованными грибочками. К счастью, ветра не было, но горячий чай согрел ненадолго. Да и чего-то не хватало. Взяв пример с пьющего виски вампира, я налила себе добротную кружку сидра.

— Не многовато? — с изумлением посмотрел он на проклёпанную кружку, доверху наполненную алкоголем.

— Я замёрзла. И к тому же хорошо поела, — начала оправдываться я. — Да и во дворце на балах неоднократно пила шампанское. Совсем немного, но не суть.

Маркус скептически выгнул одну брось, наблюдая, как я сделала ещё пару глотков ароматного напитка.

— А вы вообще пьянеете? — задала я вопрос, пришедший мне в голову ещё в таверне по пути в лес.

— Нет, не совсем. Чтобы опьянеть в человеческом понимании, мне нужно выпить очень, очень много. Или же особой крови, она сработает как лёгкий наркотик. А так от алкоголя просто немного расслабляешься.

Я чуть не подавилась сидром:

— Какой ещё крови? — откашлявшись, пропищала я. — Не пей тут кровь, очень тебя прошу! Нельзя людям портить праздник.

— Не бери в голову, среди жителей такой нет, — странно посмотрел он на меня, попивая виски.

— А кровь на вкус разная? — неуверенно спросила я. Мне было не по себе думать на эту тему, но очень уж было интересно.

— Да. При том она отличается не только от человека к человеку, но даже от пола и способностей к магии. У колдунов, например, особый вкус. Для твоего понимания можно сравнить, наверное, с приправами. И маги тоже отличаются в зависимости от особенностей их сферы деятельности. Некоторых просто невозможно спутать с другими.

— Ну то есть, если бы ты укусил меня, то понял бы, что это кровь девушки-провидца? — предположила я, побарабанив пальцами по кружке.

— Говорят, что кровь оракула особая, и её невозможно спутать с обычными провидцами, — Маркус посмотрел на шею и склонился надо мной так, что я сглотнула, — и мы вполне можем это проверить.

Я испуганно замотала головой и отступила на шаг, не понимая, шутит он или нет. Уголки его губ слегка дрогнули.

Веселье тем временем набирало обороты. Оркестру по всю глотку подпевала половина толпы, а вторая тем временем отплясывала кто во что горазд, изрядно подзарядившись крепким алкоголем. Зима уже никого не волновала. Костры и напитки сделали своё дело, и людям стало жарко и весело. Временами выходили жених с невестой, и тогда музыканты играли медленную мелодию для молодых, а к ним присоединялись все желающие. Каждый такой танец Мария заливалась слезами.

Осушив кружку сидра, я почувствовала расходящееся по телу приятное тепло. Из головы начали улетучиваться все тревожные мысли, сосредоточив всё внимание на веселье. Да и вообще стало как-то легко и приятно. Чем больше я пила, тем сильнее мне нравился праздник. Приплясывая около столика в такт музыке и подпевая простые мотивы себе под нос, я почти опустошила вторую кружку. Взяв себе ещё один напиток, я поймала скептический взгляд алых глаз.

— Да ты же до гостевого дома не дойдёшь, все сугробы на пути соберёшь, а к утру я выну из одного из них твой хладный труп.

Я демонстративно закатила глаза.

— Может я живу последнюю неделю? Или даже день! Может, среди этих людей есть переодетый убийца, только и ждущий, что я останусь одна, а?

— Поэтому ты решила напиться так, чтоб уж точно не убежать от этого теоретического убийцы? — поддел он меня.

— Эээ, нет, просто… Ой, дай хоть сейчас отдохнуть! — махнула я на него кружкой, пролив треть на снег. — Я как-то подустала лазить по всяким непонятным подземельям и болотам, полным мёртвых. Имею право расслабиться. Ничего смешного! Не надо такое лицо делать, хорошо тебе с бессмертием-то.

— Я могу обратить себя в низшую прямо сейчас, и ты проверишь.

— Будь твоя воля, ты бы всех обратил, да?

— Конечно нет, — облизнул он губы и улыбнулся, обнажая клыки, — что же я тогда буду есть?

В свете костра его глаза то и дело таинственно мерцали и слегка меня завораживали, и я поймала себя на мысли, что уже привыкла к красному цвету, хотя сначала они меня жутко пугали. Но сейчас в его взгляде скользнуло что-то хищное, мне подумалось, что есть он собрался меня.

— На вот лучше пирожок с капустой, — протянула я, — очень вкусный.

— Спасибо, но я лучше виски, — отказался он и сделал внушительный глоток.

— Тебе тут скучно, да? — сделала я несложные выводы по его выражению лица.

— Ну явно не так весело, как тебе, — кивнул он на кружку сидра в моих руках.

Я захихикала. В голове пронеслась мысль, что моё поведение достойно всяческого порицания, однако я отогнала её аргументами про тяжёлую судьбу, полную неизвестность, да и вообще, подумаю об этом завтра. Меня всё равно тут никто не знает.