Моя Фиалковая Зависимость (СИ) - Адлер Марина

Я сурово глянул на Алантира, окончательно осознавая, почему Варги и хозяин Диких пустошей так хорошо осведомлены о том, что происходит во дворце.

— Он явно давно вхож в стены королевской обители.

Алантир лишь кивнул, соглашаясь с наблюдением, в голове у всех нас роилось немало вопросов, но времени обсуждать мотивы Ивилора больше не осталось. Окуная в пыльную завесу и останавливая свой дикий бег, армия, состоящая из тварей и волков во главе с повелителем Диких пустошей, прибыла присоединить нас к своим рядам.

Волки быстро позволили надеть на них сёдла, которые заранее приготовили. Алантир лишь молча с подозрением кивнул Ивилору, приветствуя того, но сам хозяин Пустошей поздоровался с нами всеми вполне дружественно:

— Здравствуйте, признателен за помощь мне в предстоящем сражении, — остановил он свой взгляд на Вэйсе, выделяя её особенную природу уже сейчас. — Уверен, наши общие цели исполнятся. Я отправил ещё вчера часть своей особенной армии к югу от границ Мидера, чтобы, когда мы прибудем к вратам Аластриса, большая часть воинов, прибывших в столицу для защиты короля и королевы, покинули его, призванные к сражению у границ.

Мы не задавали лишних вопросов Ивилору и не стремились узнать больше, чем могла осилить совесть. Однако поняли, что тот хороший стратег, который вскоре станет и вершителем смерти. Каждый из нас оседлал Варга, а я вовсе был верхом на Арвусе и наблюдал с высоты спины этого зверя за бескрайней численностью воинов, если их можно было так назвать. Амулеты связи были теперь на мне и на моём брахи, а грубый голос резко прозвучал в голове, определяя властный нрав короля Варгов:

«Надеюсь, это того стоит, человек. Жизнь в обмен на свободу пары — это благородный поступок, но мудрый ли?»

«Оно того стоит», — без капли сомнения ответил ему и Варг фыркнул, покрутив головой. Украшение с камнями связи на его шее зазвенело. На моём теле, под бронёй, уже давно висели амулеты связи.

« Не думал, что скажу это, но ты мне нравишься, Эрбос. Волки тоже до последнего преданны своей стае и паре. Это же качество ценим в других. Будет жалко тебя убивать.»

«Пусть муки совести тебя не гложут. Я совершил достаточно злодеяний, чтобы заслужить смерть». — На это замечание волк в моей голове лишь хохотнул, а внешне лишь громко фыркнул. В следующее мгновение мы сорвались с места настолько резко, что желудок провалился, а сердце замерло на краткий миг перед тем, как ускорить свой ритм.

Все мы с немыслимой скоростью и нетерпением направились в сторону столицы Мидера. Туда, где наверняка жители Аластриса и не подозревали о скорой беде.

Бескрайние холмы и их красота в этот день не привлекали внимания. Лишь напряжение во всём теле и нетерпение тревожили душу. Я смотрел только вперёд, как и родные Миллиоры. Как и мой брат с Зоуи и Йеном, оседлавшие диких, наиболее мощных Варгов из стаи Арвуса. Об этом просил короля Варгов заранее, чтобы выделил самых лучших своих волков для защиты близких. Вскоре перед нами показались очертания пик дворца, а ещё через несколько мгновений и самого города в обрамлении свечения красного заката — предвестника кровопролития.

Ещё издали караульные на высоких каменных стенах города, заметили приближающуюся армию. Забегали в неверии, прикладывая подзорные трубы к лицу. А утверждаясь в увиденном, протрубили в золотые рога одновременно так громко, насколько это было возможно, предупреждая и город, и дворец. Следом за первым сигналом последовал второй, третий, четвёртый. Я потерял счёт. Воины стали прибывать, готовясь к столкновению. Их было гораздо больше, чем ожидалось изначально.

— Мы же не станем убивать невинных? — обратился Алантир к Ивилору. Тот с укором и уничижительной усмешкой посмотрел на бывшего генерала армии.

— Ты наверняка решил, что я на стороне беспросветного зла, Алантир, если спрашиваешь о столь очевидных вещах? Развею твои сказочные догадки. Я не иду на крайние меры ради насилия. И мне вовсе не хотелось бы проливать столько крови. Но, если сорняк слишком укоренился в земле, то вырвать его невозможно без потерь. Бильвизи и мёртвые не тронут тех, кто на них не нападёт. Им приказано сражаться только с теми, кто пойдёт в атаку. Уверен, Варгам тоже ни к чему убивать мирных фейцев. Наша цель — дворец и Сактин в нём.

Алантир осмотрел фейца с ног до головы уже иначе, слова его наверняка породили ещё немало вопросов. Но Алантир задал лишь один:

— Мы не сможем войти в город. Аластрис окружён непробиваемыми и высокими стенами, а врата не открыть никому снаружи. Они зачарованы. Древняя магия со времён падения трёх Богов…

— Не продолжай, Алантир. — Поднял руку Ивилор. — Если бы я не мог их открыть, то не явился бы сюда с армией и вами.

После этих слов, Ивилор снял с одной из ветви на своём древесном волке, пристёгнутый надёжно широкий щит из стали и поднял его над головой. Мы находились слишком далеко, чтобы отравленные фейские стрелы могли достигнуть цели, но хозяин пустошей помчался прямиком туда, где дождь из смертоносных наконечников взмыл в небо. Как только воины на стенах заметили, что хозяин Пустошей мчит во весь опор к вратам города, стали осыпать небо серой мглой из стрел, которые образовали единый гул. Все наконечники их стремились к Ивилору. Над фейцем в тот же миг засветились и погасли сразу три защитных купола. Однако, когда первая волна стрел настигла, то два из них пали мгновенно. Вторая волна наконечников сбила и третий купол. Некоторые стрелы стали хаотично отскакивать с искрами от прочного щита над головой мужчины, но тот нёсся к вратам так, словно не знал страха и преград. Возводя новые и новые щиты, Ивилор, наконец, добрался до золотых древних врат, которые исчерчивали письмена и магия равная возрасту Богов, которые когда-то правили этими землями.

Алантир говорил, что именно за бесконечно важные свойства врат и их прочность к любому вторжению, некогда они были перенесены в новую столицу и установлены как единственный вход в город. Именно поэтому наши взгляды с такой тревогой сейчас наблюдали за действиями фейца, даже воины на стенах города замерли, не веря в то, что решился сделать повелитель Бильвизи.

Время словно замерло, в нерешительности ускорить момент.

Краткий миг — и Ивилор быстро, не опуская щит, поранил руку о свой меч, который поразил сиянием даже издали. Я не замечал, чтобы тот доставал оружие ранее, но сейчас полностью уверился в том, что при мне это произошло впервые. Меч горел пламенем и это мне не мерещилось, поскольку, взглянув на остальных, заметил, как и они поражены не меньше. Кровь медленно потекла по его запястью, переполнив ладонь. Хозяин пустошей взмахнул рукой и окропил золотые врата подобно тому, как я возводил проход в иной мир при помощи крови Милли.

Алантир и Вэйса замерли, ведь, кажется, только они понимали, что именно происходит.

В следующий миг феец прижал уже обе руки к вратам, убрав всякое оружие и стал освещать силой своей магии двери в город. Символы на них закружились, принимая новый порядок и смысл.

— Этого не может быть, — словно разговаривая сам с собой, проговорил Алантир тихо, но фиолетовые глаза всё больше расширялись по мере того, как Ивилор озвучивал написанное на древнем фейском.

Пара вдохов, несколько ударов сердца и врата открылись перед ним сами, пропуская наивысшую и наисквернейшую кару в стены Аластриса. Гвардейцы, наблюдавшие за действиями Ивилора, замерли в неверии, как и мы.

— Только Сактины способны открывать врата свободно как снаружи, так и изнутри, — дрожащим голосом огласил Алантир.

— Значит, этот феец младший сын Проктуса? — спросила Вэйса.

— Нет. Он вовсе изменил магию врат.

— Так кто же он тогда? — задал я вопрос, но ответа уже не получил, поскольку Алантир лишь поджал губы, сам не зная ответа на него, а дикий рёв короля Варгов пронзил мозг:

«Скоро сам всё увидишь, Эрбос! Вперёд!»

Варг взвыл, и небо поглотило его вопль призыва, впитывая жажду мести. Вожак сорвался с места и понёс меня к вратам с немыслимой скоростью, а за ним двинулась его нещадная стая зверей, что уже обнажили острые зубы, готовясь к схватке. Варгов рык пронзил пространство смертоносной волной. Ивилор прокричал некие слова на древнем фейском наречии, которые не смог разобрать из-за воцарившейся какофонии звуков и его чудовища тоже бросились к входу в город.