Князь. Записки стукача - Радзинский Эдвард Станиславович

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110

…Сегодня ночью она мне приснилась. Я видел ее тело. Она долго целовала меня… как я люблю. Ее губы… И я вошел в нее… Наслаждение до муки… до смерти. И тогда кто-то в бобровой шубе выстрелил сзади… И я знал – это ее отец!

Каково же было мое изумление, когда я, идя по Невскому, наткнулся вдруг на эту бобровую шубу! Шуба подлетела на извозчике, соскочила с саней, и лицом к лицу – Боже мой, это был Баранников! Как он был хорош в этой шубе нараспашку, с оливковым лицом из-под бобровой шапки… Восточное нежное лицо, и только взгляд – ледяной.

Мгновение он смотрел на меня, будто не узнавая, затем торопливо повернул на Малую Садовую улицу… Остановился, обернулся… Я понял – проверяет, иду ли за ним.

И, встретив мой взгляд, вернулся на Невский. Быстро зашагал, исчез в густой толпе. Идти за ним было опасно, да и не нужно.

Но одно ясно: он не захотел вести меня за собой на Малую Садовую.

Прямо с Невского я отправился к родственнику…

Аня была дома.

– Боже мой, на нас свалилась слава! Наконец-то! Константин Петрович (Победоносцев) сказал, что Его Императорское Высочество был в восторге от встречи с Федей. Боже, что я тебе рассказываю, ты же все это видел!

…Впоследствии, читая «Карамазовых», я узнавал ее речь. От постоянной переписки его книг она стала разговаривать совершенно как его персонажи.

– У Константина Петровича, – восторженно продолжала она, – есть идея, чтоб Федя стал одним из воспитателей будущего Наследника (Николая). Я его видела… Милый мальчик в матроске с совершенно невозможными синими глазами… Федя говорит, что не может на него смотреть без боли, что у него глаза агнца на заклание… Он думает, что в романе ставший революционером Алеша будет покушаться на него. Федя совсем забыл о припадках… Мне кажется, Бог даст – эта зима будет особой, доброй к нему.

Я решил узнать все до конца. И запустил пробный шар:

– Какой забавный господин только что вышел из квартиры напротив…

– Именно! Он так трогательно кормит голубей. Федя сказал, что прежде он никак не мог понять, какое лицо должно быть у Алеши. Но, увидев соседа, понял. У него оливковое лицо без капли румянца и волосы иссиня-черные… Грозное лицо. Но с ангельски-добрыми глазами!

Да, это был он, мой давний знакомый.

Тихон стоял у ворот важный, с бляхой.

– Какие новости, любезный?

– Да никаких, ваше благородие.

– А что ж ты про жильца нового не рассказываешь? Жилец-то новый поселился!

– Дел много, ваше благородие… Да и рассказывать про него нечего – шантрапа. Даром что в бобрах ходит! Утром приоденется и гулять отправляется – думаю, невесту богатую на Невском выглядает… Разве в нашем доме стоящий господин поселится? И ходит к нему такая же шантрапа… Гривенника от них не видел, ночью дверь запираешь за ними – только «благодарствую»… – Глаза уперлись в меня, ждали вывода.

Я дал ассигнацию и попросил поподробнее… Но подробностей никаких не было. Кроме того, что ходят к нему молодые господа, засиживаются до ночи. Описать их он не смог.

Итак, свершилось: Бесы не просто поселились за стеной автора «Бесов», но поселились тогда, когда он продолжил писать о них… Однако, может быть, это была… не совсем мистика? Может быть, покойная красавица связала автора книги с ее персонажами?

После неудачи с мостом им пора было начинать новое дело. Значит, понадобятся деньги. А мне предстоит ждать гостей… Я решил проучить господ. Нанял семерых молодцов и велел караулить заднюю часть сада, а всех, кто пожалует через забор, тотчас приводить ко мне. Коли же отсутствовать буду – держать до моего прихода… И все – вежливенько, обязательно без мордобития… Молодцы от последнего указания заскучали.

Меня разбудил Фирс. В саду началось. Слышна была беготня, потом возня, пыхтение… Дрались. И вскоре прелестную парочку привели ко мне.

Соню вели под руки двое дюжих парней. Остальные пятеро – Желябова.

Разбитые лица моих молодцов говорили о том, что хлеб свой они отработали.

На лицо Желябова лучше было не смотреть. Я попросил их развязать гиганта и Сонечку и подождать за дверью.

– Простите, господа хорошие, что встречаю неласково. После ваших шуток… приходится.

Желябов засмеялся:

– Ну разве это встреча? Если б ее со мной не было, убил бы всех твоих… За нее боялся – стрелять начнут, в нее попадут, уроды.

– Вы просто царь Иван… или царь Петр – не помню, кто из них был грознее… Однако, господа, думаю, вы пришли просить денег, не так ли?

Соня жалко кивнула.

– Спасибо, что удостоили хотя бы кивком. У нас странные взаимоотношения. Вы у меня берете деньги и постоянно хотите то убить меня, то арестовать. А я, несмотря на столь своеобразную благодарность, их вам даю… Но мне это немного надоело. – Я обратился к Желябову: – Вы хоть понимаете, отчего я даю?

Желябов молчал.

– Объясняю, сударь: я ей их даю…

Как он мечтал меня убить! Но не посмел. Она руководила этим могучим Големом.

– Так что попрошу вас, сударь, покинуть мой дом и оставить вашу барышню у меня, я желаю сообщить ей мои новые условия.

Я позвонил, и вошли мои молодцы. Желябов отступил – приготовился сражаться.

Но она кивнула ему. Этого было достаточно – не произнося ни слова, окруженный молодцами, он пошел прочь из комнаты… Однако каков был взгляд! Как сжаты были кулаки!.. Молодцы долго не возвращались. Оказалось, когда они подошли к главным воротам, гигант внезапно набросился на них. Деловито избив всех пятерых, он удалился за ворота и расхаживал по Морской, ожидая Сонечку.

Я спросил сухо:

– Сколько?

Она ответила.

– Не слишком ли много?

– Больше мы у тебя не попросим… Больше нам будет не надо.

– Вы были уверены в этом в прошлый раз.

– В прошлый раз была все-таки вероятность. Уверенность теперь. Мы даже отказались освободить гувернера, чтобы не распылять силы.

– Какого гувернера?

– Твоего… – Она засмеялась. – Которого ты предал… согласно слухам, в которые я не верю. Он прислал к нам гонцов оттуда…

– Из Петропавловки?!

– Да! Для него ведь нет ничего невозможного… Я всегда в это верила! На днях был очень холодный, очень морозный вечер. Мы сидели на одной из наших квартир. И вдруг приходит солдат… Представляешь, что мы подумали? Слава Богу, не успели его убить. Оказалось, это караульный из Петропавловки – принес письмо от него! Караульный из главной тюрьмы России носит письма важнейшего преступника! В письме он рассказал, как сумел распропагандировать охрану, как внушил им, что он – мученик, исполнявший заветы Христа, – служит бедным…

Я представил, как он все это говорил. Этот бывший учитель Закона Божьего и гипнотизер…

Она упоенно продолжала:

– Самое интересное – он внушил солдатам веру в своё тайное могущество. Будто за него горой стоит Наследник. И сам он принадлежит к его партии! И вскоре эта партия – истинного царя христианина Цесаревича – победит Антихриста Александра Второго. Теперь солдаты жизнь готовы за него отдать! И он обращался к нам, просил… точнее, требовал освободить его. И мы решили сделать это… Разведать выход крепостной канализации, пролезть через нее во двор крепости во время прогулки заключенных и освободить… Охрана ведь с ним, она помогла бы нам бежать обратно через ту же канализацию…

Я подумал: хороша переписка – новых Алеш Карамазовых с бесом…

Она говорила все это торопливо и нервно. Мне показалось, она боялась меня, а вернее, себя. И старалась меня заговорить…

Поток ее слов не кончался:

– Но узнав, что сейчас мы готовим конец тирана, он ответил, как подобает революционеру: «Обо мне забудьте на это время и заканчивайте ваше дело, за которым я буду следить издали с величайшим интересом… Мною займетесь потом». Впрочем, он знает, что потом нам не придется освобождать его… После смерти тирана произойдет Революция! Его освободит народ. – И Сонечка закончила с невыразимой нежностью: – Удивительное впечатление от писем Сергея… Вмиг исчезла вся ложь, которая окутывала его революционный образ и которую мы сами повторяли столько раз…

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110