Моя Фиалковая Ведьма (СИ) - Адлер Марина

— Ещё я умею стрелять и если у тебя есть запасное оружие, то оно сейчас как раз пригодится.

— Полагаю, убеждать тебя уйти и спасти свою жизнь, станет лишней тратой времени.

— Именно.

— Ты не исправима, Милли.

— Так и есть, — снова подтвердила я.

Дорн негодующе покачал головой и выудил из-за пояса ещё один револьвер.

— Пообещай лишь одно. Ты будешь сидеть тут и защищать только себя, если кто-то сунется.

Мои глаза сразу прилипли к маленькому окошку над головой Хоггарта, было бы глупо отрицать свои планы, друг же посмотрел на то, к чему прикован мой взгляд и только улыбнулся, без труда прочитав мои мысли. Он так хорошо меня знал и мог предугадать действия, что это порой даже пугало.

— Хорошо, так тоже сойдёт, — сказал он. — Главное не выходи, пока всё не уляжется.

— Я буду осторожна и помогу, как умею. И ещё… — Сняла я обручальное фейское кольцо с безымянного пальца в виде двух переплетённых лоз, знаменующих неразрывность наших с Эрбосом душ. — Надень. Однажды эта вещь перевернула с ног на голову мою жизнь, так пусть теперь спасёт твою.

Дорн заметно поколебался, но после того, как кто-то снаружи выстрелил по экипажу, призывая молодого законника к действиям, вздрогнул и, приняв кольцо, надел его на мизинец. После, не раздумывая, стал выглядывать из экипажа и стрельба вновь, оглушительной чередой понеслась по улицам. Я встала коленями на сидение напротив и, просунув револьвер в маленькое окошко, стала стрелять в тех повстанцев, которые выглядывали из-за стен домов. Было не ясно Дорн или я, в конце концов, застрелила последних нападающих на нас людей, но вскоре всё утихло, а обездвиженные тела лежали на дороге и у зданий. Друг вышел, чтобы проведать или точно ничего больше нам не грозит и даже прошёл чуть дальше по улице, заглядывая в более узкие переулки по сторонам. Я же не сводила с него глаз, держа пистолет наготове до последнего. Лишь когда он вернулся, смогла облегчённо выдохнуть.

— Выходи, дальше пойдём пешком.

— Мне нужно к мосту.

Друг посмотрел на меня с недоумением, и пришлось ему рассказать о тайных ходах. Только после того, как я ему показала карту и рассказала о безопасности тоннелей, он согласился отвести меня, куда прошу. Затем Хоггарт обнял меня, кутая в своих тёплых, таких родных руках и мы направились вниз по дороге. Но, не сделав и пяти шагов, я услышала выстрел вместе с криком пытающимся предостеречь от беды.

— Милли, берегись! — прокричал Йен где-то позади своим грубым басом, который сложно было спутать с каким-либо другим голосом, но на него самого я так и не посмотрела.

Дорн, в последнюю секунду заслоняя собой, принял пулю, предназначавшуюся мне, из узкого переулка хлынула толпа новых повстанцев и я осознала, что теперь нам точно конец. Друг же неожиданно повалился на землю, и я поняла, что его ранили. Всё вокруг перестало иметь значение, когда я, перевернув Дорна, увидела в его груди кровоточащую смертельную рану. Постаралась прижать руки к ней, но парень лишь прокашлялся кровью, дав понять, что дела совсем плохи.

— Я умираю, Миллиора. Беги. Спасайся, — с надрывом приказал он.

Вокруг гремели выстрелы, Йен пытался справиться с повстанцами, которые, по сути, не были врагами нам, но за жаждой мести не рассмотрели этого. Затем осмотрелась в поисках Эрбоса. Он должен был быть где-то рядом, раз Йен уже тут. Только Эрбос мог сейчас исцелить друга, но его нигде не было. Помощник Инквизитора был один и, укрываясь за углом здания, пытался отстреливаться. Слёзы хлынули из глаз от понимания, что ещё пара минут и Дорна невозможно будет вытащить, его жизнь утекала слишком быстро.

Однако мне стоило беспокоиться и о себе, ведь когда револьвер Йена опустел, требуя новой порции пуль, я осталась беззащитной сидя на дороге перед истекающим кровью другом. В этот момент кто-то из нападавших мужчин, пользуясь временной заминкой, резко подскочил, приставил к моей голове дуло пистолета и даже взвёл верхний курок с характерным звуком. На мне оставалось ещё одно кольцо защиты с большим изумрудом. То, что подарил мне Эрбос в день нашей помолвки, но оно вряд ли сможет спасать долго. Подняв глаза на своего убийцу, я только и смогла, что заметить на его лице торжество некоей личной победы.

В следующее же мгновение всё смылось перед глазами. Чёрная тень понеслась между рядами нападавших и, сшибая с ног моего палача, припечатала его тело хрустким ударом к стене одного из ближайших зданий. Перед этим я только услышала, как громкий выстрел прогремел над моей головой, не достигая изначальной цели. Эрбос спас меня, он пришёл вслед за Йеном. И таким разъярённым, я его не видела ещё никогда. В такт всему хаосу, что творился вокруг, вдали, ближе к центру Санктоса, гремели взрывы, небо наполнилось дымом, опуская настоящие сумерки на город и наполняя воздух запахом гари.

Только твёрдая сильная хватка вывела из оцепенения. Избавившись от мужчины, который хотел меня пристрелить, Эрбос грубо и необычайно быстро втащил меня обратно в экипаж, усаживая на сиденье. Сам же принялся разбираться с остальными повстанцами, выглядывая и ловко отстреливаясь от нападающих, словно от мух.

Когда же муж бросил на пол опустошённый револьвер и достал из ножен длинный изогнутый тальвар, то я сама уже вцепилась в его руку.

Тальвар* — клинок слабо или умеренно изогнутый вверх, средней ширины, длиной до метра.

— Эрбос, Дорн… Он…

— У меня нет столько ресурса, — осёк меня на полуслове муж, уже понимая, о чём я стану просить. — Знала бы ты, что творится сейчас в городе. Насколько сложно мне было добраться сюда. Молись, чтобы моей магии хватило для одной цели — вытащить нас отсюда. Я трижды исцелял Йена, пока мы нашли тебя! Трижды! — Навис он надо мной, заставляя вжаться в кресло всем телом.

Я посмотрела на руки мужа, на которых было всего два защитных кольца, и поняла, что он не врёт, ведь и сам принял уже не одну пулю. Эрбос тоже раздражённо схватил мои руки, осматривая, и его взгляд стал ещё суровее, когда он увидел на них только одно защитное украшение.

— Эрбос… Прошу тебя. Спаси Дорна! Если он умрёт, я никогда этого себе не прощу! — вцепилась я в него мёртвой хваткой.

Лицо Инквизитора резко стало каменным, не выражая ни единой эмоции. Лишь по его одному виду мне стали ясны его намерения, слова же добили окончательно.

— Это станет для тебя уроком и наказанием одновременно, — сказал он мне, глядя прямо в глаза, и отшвырнув мои руки, быстро вышел из сомнительного укрытия, которое подверглось уже серьёзному обстрелу.

Я легла на пол салона ни то, стараясь укрыться от пуль, что пробивали в нём дыры, ни то меня скрутила полная безысходность и горе от потери друга, который ещё возможно не умер, но приговор его уже был подписан окончательно. Зрение заволокло дымкой, а в ушах слышался стук сердца.

— Это я. Это я во всём виновата… Я во всём виновата, — раскачиваясь, шептала сама себе на повторе, пока стрельба постепенно затихала, образуя мертвенную тишину.

Мои причитания прервал Йен, он открыл дверцу экипажа и вытащил меня из него на улицу. Затем крепко вцепился в мои плечи и что-то не прекращал говорить. Но его слов я не слышала, лишь испуганное лицо помощника Инквизитора помогло обрести контроль над сознанием, он тряхнул меня в своих громадных руках и снова повторил сказанное, когда убедился, что я пришла немного в себя.

— Миллиора, ты должна его исцелить!

Голова сразу повернулась к тому месту, где ранее была перестрелка. Глаза отыскали среди множества трупов на дороге, большой тёмный силуэт моего мужа, в двух метрах от него лежал и Дорн. Я вырвалась из рук Йена и бросилась к мужчинам, которых любила всем сердцем, хоть и так по-разному. Дорн уже закрыл глаза, потеряв сознание, но в его теле ещё ощущался огонь жизни, хоть и слабый.

Я рухнула на колени возле Эрбоса. Он, зажав рукой рану в животе, буквально захлёбывался в собственной крови, но полукровные фейри всегда были сильнее людей, и его жизненная сила утекала гораздо медленнее. Мои глаза заметались от одного раненого мужчины к другому, шок уже не давал плакать, я просто растерянно дышала, ощущая каждый вдох и выдох, не понимая, что теперь делать.