Путь Стаи (СИ) - Ариманта Юна

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, тревожно вглядываясь в ее лицо. Динка ободряюще улыбнулась ему и погладила по плечу.

— Динка! — ее окликнул Дайм, избавляя от необходимости отвечать. — Спускайся.

Динка подошла к канату и взглянула вниз, высота была приличная. Она вспомнила, как они ползли наверх, обдирая ладони. А вот как она спускалась в прошлый раз память совсем не сохранила. Крепко ухватившись за веревку, она перекинула через борт сначала одну ногу, затем другую. Внизу ее подхватили сильные руки, и Динка очутилась в объятиях Тирсвада.

— Ты выглядишь грустной, — отметил он, не спеша выпускать ее из своих рук. Динка посмотрела в его сияющие глаза и поняла — он соскучился. За эти два дня и две ночи он истосковался по ее вниманию, ее объятиям, разговорам с ней. Динку обожгло чувство вины за то, что четверо мужчин для нее одной все же много. Что она не может, не успевает дать каждому из них столько внимания, сколько ему нужно.

— Ну вот, я расстроил тебя еще больше? — огорчился Тирсвад, внимательно наблюдавший за выражением ее лица.

— Нет, что ты! — Динка тряхнула головой и нарочито бодро улыбнулась. — Просто не выспалась. Скоро все пройдет.

— Если ты устанешь, я могу понести тебя на руках, — тут же предложил он. — Нам придется далеко идти вглубь острова.

— Как только устану, обязательно скажу, — улыбнулась Динка, притягивая его голову за затылок к своему лицу и целуя его в нос. Тирсвад хрипло хохотнул и поставил ее на дно лодки. Динка отстранилась от его груди, продолжая улыбаться. Какой бы Динка не была уставшей и раздраженной, на него единственного не получалось разозлиться.

Рядом на лавку гребца уже устроился Дайм, и Динка, проходя мимо него, положила руку на его плечо. Дайм тут же накрыл ее кисть своей большой ладонью и легко сжал, а затем выпустил. Перешагнув через первую лавку, Динка подошла ко второй, на которой сидели рядом Хоегард и Шторос. Напряжение между ними звенело натянутой струной. Динка перешагнула через лавку, и, ничего не сказав, прошла на нос шлюпки. Интересно, а Хоегард знал за что казнили Штороса? Наверняка знал, и ничего не говорил. Ведь они так близки между собой. Динка вспомнила странный разговор между ними в трюме, когда Хоегард спрашивал Штороса, а можно ли ему доверять…

Мужчины налегли на весла, и лодка постепенно ускоряющимися рывками поплыла в сторону берега. Динка сидела на носу и смотрела на приближающийся пляж, старательно гоня из головы пугающие мысли. Что толку размышлять о прошлом Штороса, если она все равно не сможет прогнать его? Если он погибнет, едва отделится от нее на несколько шагов… А гибели ему она не желала, несмотря ни на что.

Зрелище, открывающееся ее глазам, завораживало. Это место могло бы показаться обиталищем богов. На ясном синем небе катился по горизонту огромный сияющий шар солнца. В его свете вода залива казалась чистым золотом, а сверкающий на берегу песок — серебром. Чужеземные растения клонили к земле огромные листья всех оттенков зеленого. Даже чирикающие в ветвях птицы казались драгоценными украшениями. Своей яркой раскраской они привлекали внимание, и Динка волей неволей следила за мелькающими между листвой разноцветными крылышками.

Динка вдруг подумала про свой родной край, где она выросла и прожила всю свою жизнь. Про густой темно-зеленый ельник за околицей, под кронами которого всегда прохладно даже в самую летнюю жару. Не увидеть ей теперь родных мест, не бегать босиком по мягкому мху, не собирать в лукошко душистую землянику на ярких солнечных полянках. На глаза навернулись слезы.

Когда они вышли к портовому городу, с неба падал первый снег. Сейчас дома зима. Сугробы лежат по пояс, а снег от мороза хрусткий и блестящий на солнце. Перед зимним солнцестоянием брат всегда притаскивал из лесу пушистую, пахучую елочку, а Агнесс наряжала ее привезенными с ярмарки печатными пряниками, разноцветными леденцами и яркими лентами. В самую длинную ночь они накрывали стол разными яствами, чтобы жизнь в нарождающемся году была сытая и богатая.

Динка не замечала, как слезы градом катятся по ее щекам, капая в морскую воду.

Ливей, где он теперь? Жив ли? Все также выпивает? А Агнесс… Какой бы она не была, она по-своему заботилась о Динке. Вырастила ее, как дочь. А Динка… Что Динка? Она осталась жива и наслаждается любовью тех, кто разрушил ее жизнь, убил ее семью, подруг, соседей. А теперь и вовсе собирается навсегда уйти в чужой неизвестный мир. Хочет ли она этого? Или у нее опять нет выбора?

— Динка? — раздался над ее головой растерянный голос Тирсвада.

— Ты чего плачешь? Кто тебя обидел? Скажи что-нибудь! — Тирсвад схватил ее за плечи и легонько встряхнул.

Пока Динка вспоминала прошлую жизнь, лодка доплыла до берега, и мужчины вытащили ее на песок. Тирсвад подошел, чтобы помочь Динке выбраться, да так и застыл, увидев слезы, бегущие по ее щекам.

Динка помотала головой, хлюпая носом и утирая слезы рукавом рубахи.

— Все в порядке, Тирсвад. Все хорошо. Просто взгрустнулось, — Динка протянула к нему руки, как маленький ребенок протягивает руки к отцу. Тирсвад подхватил ее подмышки и прижал к своей груди. Динка, глубоко вздохнув, обвила его руками и уткнулась лицом ему в шею. Однажды она уже выбрала остаться с ними. И теперь не отступит от своего решения. Как бы не было жалко Ливея и Агнесс, всю свою прежнюю жизнь, она выбрала любовь. И теперь она тоже последует за своими любимыми в их мир. В ее новый мир, где она непременно станет счастливой.

— Пошли? — улыбнулась она Тирсваду. — Нас, наверное, ждут.

Дайм, Шторос и Хоегард стояли у кромки леса и о чем-то спорили. Шторос периодически закрывал глаза и принюхивался. А затем спор возобновлялся с новой силой. Когда Динка с Тирсвадом приблизились, стало ясно, что они спорят из-за направления. Мнения Штороса и Хоегарда относительно расположения портала расходились. А Дайм пытался понять их путанные объяснения и принять решение.

Некоторое время Динка и Тирсвад молча слушали их препирательства. Шторос полагался на свой удивительный нюх, который подсказывал ему взять левее. А Хоегард утверждал, что в прошлый раз направление совершенно точно было немного правее, а сейчас просто сильный ветер мешает Шторосу учуять правильное направление.

Динка подошла к Дайму и положила ему ладонь на предплечье одной из скрещенных на груди рук, привлекая внимание.

— Говори, — разрешил Дайм, поворачиваясь к ней.

— Здесь из-за ветра сложно понять откуда исходит запах портала. Но на нашей прежней стоянке вы не сомневались и совершенно отчетливо представляли себе, куда следует двигаться. Там, среди деревьев и кустов, нет морского ветра. Воздух неподвижен, и запах чувствуется отчетливо.

Шторос и Хоегард удивленно посмотрели на Динку.

— Что? — с вызовом спросила Динка переводя взгляд с одного на другого.

— Давайте сделаем, как Динка говорит, — согласился Хоегард, примирительно поднимая перед собой руки.

Шторос согласно кивнул, и двинулся вдоль линии растительности, разыскивая место, где они вчера прокладывали себе путь.

— Предложение понести тебя все еще в силе, — склонился на ходу к Динке Тирсвад. Но Динка, смеясь, покачала головой. Утренняя хандра отступила, и чем выше поднималось солнце, тем легче становилось у Динки на душе.

К месту своей прежней стоянки они вышли, обливаясь потом и тяжело дыша, когда солнце уже поднялось над горизонтом и приближалось к зениту.

— Что ни говори, те края, где мы подобрали Динку, были более приятными для длительных путешествий, — проговорил Шторос, устало падая на землю. Сегодня он шел впереди, прокладывая остальным дорогу. — Динка ты там живая?

Но Динка проигнорировала его вопрос, помогая Тирсваду доставать из сумки кастрюлю с остатками вчерашней трапезы, которую он предусмотрительно прихватил с собой. Она еще не решила для себя, как теперь вести себя со Шторосом. А он старательно делал вид, что ничего не случилось.