От морозца закололо щеки и онемел подбородок, но это лишь заставило сердце петь от звенящей радости, потому что напоминало о близких зимних забавах, карнавалах и каникулах. На душе стало легко-легко, потому что я окончательно осознала: все неприятности в прошлом, меня ничто не гнетет, и я свободна.
Да-да, свободна как ветер, хотя еще полтора года буду учиться и жить в нашей строгой Академии, но ведь я сама это выбрала, а значит – эта несвобода тоже проявление свободы! И я очень люблю эту жизнь, и подруг, и нелепых и строгих наставниц, и даже госпожу директрису.
И Кайрена. Я люблю коммодора Кайрена Шторма!
Все мои прошлые мечты и желания, казалось, померкли под этим ослепительным ураганом чувств, что бушевал у меня в груди. Мне было сладко и больно сознавать, какую власть приобрел надо мной Кайрен; любовь к нему не обещала мне покоя, и я не знала, к чему она приведет и получит ли ответ. Но все же я ликовала. Редкой девушке выпадает счастье испытать подобное, и я буду радоваться каждой минуте, которую провожу с коммодором Штормом.
– Эмма, нужно поговорить, – он подошел близко и прислонился к парапету. А опять заробела и глянула на него исподлобья. Ликование сменилось тревогой, потому что коммодор смотрел на меня строго и напряженно, а его брови хмурились.
От сурового блеска его глаз у меня заныло в груди. Что он собирается мне сообщить? То, что окончательно разобьет мое сердце?
– Ну так говорите, коммодор Шторм, – выдохнула я, желая, чтобы все поскорей закончилось.
Он взъерошил волосы и поморщился.
– Сказать нужно многое... А я хоть теперь и коммодор, но красиво и длинно говорить еще не научился, как все эти штабные.
– Ну так говорите коротко, коммодор... только главное. Уверена, это можно уложить в несколько слов.
– Хорошо. Уложусь в пять слов.
От такого вступления у меня мороз пробежал по коже. Показалось, что за его спокойным тоном таилось нечто страшное, а его пристальный тяжелый взгляд было невозможно выносить, и я опустила глаза. Заставила сначала себя смотреть на шрам на его щеке, но это еще сильнее взволновало, и тогда я, как обычно при непростых разговорах с Кайреном, уставилась на верхнюю пуговицу его мундира. Пуговицы всегда меня успокаивают. Хотя и не в этот раз. Тревога только усиливалась.
– Итак, Эмма... – он вздохнул, а потом вдруг стремительным движением опустился на одно колено.
Я опасливо отступила на полшага, не понимая, что это все значит. Кайрен держался неловко, положив правую руку на колено, и не знал, куда деть левую. В конце концов, упер ее в бедро. Раздраженно двинул бровями, нахмурился.
– Эмма, я люблю тебя. Выходи за меня замуж.
Секунду я молчала, оглушенная и ошарашенная. Потребовалось с полминуты, чтобы обрести дар речи, а потом мой язык выдал глупость:
– Тут семь слов, не считая предлога. Коммодор не умеет считать?
– Видимо, не умеет, – страдальческим голосом сообщил Кайрен. – А еще коммодор идиот, потому что не купил тебе кольцо. Ведь его полагается преподнести в таких случаях? Но послушай... вот это для тебя будет лучше кольца, верно?
И он сильно дернул за верхнюю пуговицу мундира, оторвал ее и вложил в мою руку.
Я недоуменно глянула на подарок, а потом... не удержалась и рассмеялась.
– Да, да! Это гораздо лучше кольца. Спасибо. Как только я увидела твой новый мундир, сразу же задумалась, как бы мне заполучить пуговицу коммодора.
– А мою руку и сердце не хочешь получить в придачу?
Пока я истерически хихикала, Кайрену было вовсе не до смеха. Он мрачнел с каждой секундой, бледнел и краснел. А у меня трепетало в груди, когда я смотрела на растерянного, грозного и красивого командора у моих ног.
Стало понятно, откуда в нем взялись эти мрачность, напряженность и отстраненность. Он готовился сделать мне предложение и волновался!
– Кайрен, встань, пожалуйста. Ну! Я не буду говорить с тобой сверху вниз.
Я схватила его за плечи и потянула. Он поднялся, но крепко сжал мои запястья, словно опасаясь, что я убегу. Я задрала голову и, затаив дыхание, посмотрела ему в глаза.
Он сделал шаг, надвинулся, я отступила и прижалась спиной к парапету. Кайрен опустил руки по обе стороны от меня, зажав мое тело, словно в тиски, его твердая грудь коснулась моей.
Мое сердце бешено застучало, по спине пробежала дрожь.
– Эмма... Так «да» или «нет»? – его рука опустилась на мое плечо, легко коснулась шеи, пальцы скользнули до затылка, провели по чувствительному месту под ухом. Я вздрогнула, прикрыла глаза и упрямо произнесла:
– Коммодор Шторм, так предложения не делаются. В книге этикета все подробно расписано. Есть определенные условности.
Он не дал мне договорить. Сжал ладонями щеки и поцеловал. Неожиданно, глубоко, с затаенной яростью. Прервал поцелуй, почти гневно отстранил меня от себя.
– Эмма, к черту условности и обходные маневры. Хватит меня мучить. Отвечай: «да» или «нет»?
– Кайрен, ты ведь не делаешь мне предложение только потому, что хочешь таким образом заманить в Военную Академию?
– Я тебя теперь сам туда не отпущу. После того, что произошло, я понял, что хочу защитить тебя от всего на свете. От воронов и крыс, от Хаоса и драконов, от ревнивых подруг... от других мужчин. Хотя моя защита тебе и не требуется – ты доказала, что и сама можешь за себя постоять. Но кто знает, что ждет нас в будущем? Мне невыносимо терять время. Быть без тебя. Но если ты думаешь... что я тебе не подхожу.
– Я люблю тебя, коммодор Шторм. Кай. Я же приняла твою пуговицу. Это означает согласие.
Я нежно сжала его голову руками и поцеловала – в губы, в подбородок, в шрам на щеке. Потом нежности мне стало мало, и я впилась в его рот, прижалась к нему, позволила полностью отдаться наслаждению и бурной радости.
Ладони Кайрена скользнули по моим плечам, его пальцы ласкали шею, спину. Невероятный поток ощущений словно сжигал меня заживо.
Но ласки коммодора становился все настойчивее и интимнее, он совсем потерял голову! Мне пришлось проявить благоразумие, упереться руками в его грудь и немного оттолкнуть.
– Не спешите, коммодор Шторм! Отставить, я сказала!.. Я все равно не смогу выйти за тебя еще полтора года, – прошептала я. – Сначала хочу окончить Академию. Ты же не будешь настаивать, чтобы я ее бросила и побежала с тобой под венец?
– Не буду, если так нужно, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Но этот срок покажется мне вечностью.
– Я надеюсь лучше узнать тебя за это время. Ты для меня все еще загадка, коммодор Шторм.
– Я люблю тебя. С ума по тебе схожу. С первой минуты, как увидел тебя в классе. Вот тебе ответ на загадку, Эмма. По моему, он все объясняет.
– И все же у нас будет время, чтобы ты ухаживал за мной, как полагается, – лукаво сказала я. – Тебе все-таки придется прочитать ту книгу этикета и выучить все правила.
– Надеюсь, ты сама мне их преподашь.
– Значит, наши уроки продолжатся? Ты тоже многому должен меня научить, Кайрен.
– Готов начать прямо сейчас.
И Кайрен тут же приступил к уроку – он начал и продолжил его поцелуем, таким головокружительным, что по силе чувств он ничуть не уступал полету дракона.
Что ж, так и в науке любви я скоро стану первой ученицей. Но лишь для одного мужчины – для моего учителя-дракона!
КОНЕЦ
